Сильнее страсти, больше, чем любовь, или Запасная жена - Юлия Шилова

– Ну все, успокоилась? Давно пора. Никогда не думал, что привести тебя в чувство можно только кулаками. Теперь я включаю мотор, и мы плывем к берегу. Только смотри мне, без глупостей. Когда приплывем, делай вид, что все прекрасно и замечательно. И не забывай, что ты тоже убийца. Если я убил Лену, только чтобы она не навредила тебе, то ты убила Киру, вообще непонятно зачем. А если кто-нибудь спросит про твои синяки, скажи, что немного со мной поругалась и мне пришлось тебя воспитывать.

Я поднесла бутылку виски ко рту и попробовала унять дрожь. Когда бутылка опустела, я кинула ее в воду, дождалась того момента, когда Анатолий завел мотор, закрыла лицо руками и тихонько заплакала.

– Посмотри на меня! – приказным тоном крикнул Анатолий.

Я сидела без движений и тихонько всхлипывала.

– Я сказал тебе, чтобы ты на меня посмотрела! Ты меня слышишь?!

– Что?

– Я говорю, что хочу, чтобы ты на меня посмотрела!

С огромным нежеланием я все же убрала руки от лица и посмотрела на Анатолия. Я таращилась на него до смерти испуганным взглядом, кусала губы, чтобы они перестали трястись, и думала о том, что он сказал мне это, потому что он не хочет стрелять мне в спину. Он хочет выстрелить мне в лицо. Но вопреки моим опасениям, Толя наклонился к ящику, достал оттуда пресловутую четвертую гирю и выкинул ее в воду. Затем он вытащил пистолет и кинул его следом за гирей.

– Теперь ты видишь, что я не хочу тебя убивать?! Теперь ты видишь, что я твой друг, а не враг?! Ты это видишь?! Я выкинул этот пистолет ровно по двум причинам: во-первых, потому что я совершенно не собирался тебя убивать, а во-вторых, потому что из этого пистолета убиты Кира и Лена. На нем висят два преступления, а значит, от него лучше всего избавиться.

Я не сводила с Анатолия глаз и чувствовала, как сквозь холод и ужас пробегает какая-то еле уловимая нить тепла и мне и в самом деле становится легче. Я даже не помню, как мы доплыли до берега. За все время пути я не произнесла ни единого слова. Когда Анатолий мне помог сойти с катера, я испуганно посмотрела на виллу, полную призраков, и слегка попятилась назад.

– Мне что-то не хочется в дом…

– Пошли, тебе нужно хорошенько выспаться.

– Я хочу домой. Я хочу в Москву.

– Выспишься, и все будет нормально. В Москву нам пока нельзя.

– Как я могу выспаться после того, что произошло? С чего ты взял, что я вообще засну?

– Ты заснешь как убитая. Иди в спальню, а я зайду к ребятам из службы безопасности.

– Зачем? – B моих глазах по-прежнему был испуг.

– Затем, чтобы немного с ними посидеть, засветиться.

– Как засветиться?

– Ты не знаешь, что такое засветиться?

– Нет.

– Засветиться – это значит побыть немного на виду. Теперь тебе понятно?

– Понятно.

– Скажу, почему, мол, в доме пусто, где, мол, Саид, наверное, поехал к своим в Каир? Я недолго. Я должен это сделать. Немного покручусь и иду к тебе.

Анатолий натянул на лицо неестественную улыбку и отправился в пристройку к охранникам из службы безопасности, а я пошла в дом. Чуть ли не на пороге дома я столкнулась с ярко накрашенной и чересчур броско одетой Катериной, которая откровенно зевала и пыталась расчесать волосы, покрытые цветным и неестественно ярким лаком. Увидев меня, она выронила расческу из рук, но тут же пришла в себя и быстро ее подняла.

– Здрасьте.

– Здравствуй, Катя. – Я боялась встретиться с ней взглядом и отвела свои заплаканные глаза в сторону.

– Я только приехала. Я на ночной дискотеке вместе со своим любимым человеком была, – растерянно заговорила девушка. – Всю ночь протанцевала, но вы не переживайте, на мою работу это никак не влияет. Это совсем не означает, что я сегодня весь день спать буду и на работу не выйду. Я к такому образу жизни уже привыкла. Я сейчас возьмусь за дело, а потом просто пораньше спать лягу. Я со своим парнем через день встречаюсь.

– А твой парень араб? – неожиданно для себя самой задала я вопрос.

– Нет, он русский. Мы с ним знакомы чуть ли не с детского сада. Вместе из России на заработки приехали.

– А что, он в России заработать не может?

– Может. Да только мы оба эту страну любим. Климат, море, а в России зима и совсем другая жизнь.

– Какая в России жизнь?

– Там суеты много, а здесь мы и сами не поймем, то ли мы на работе, то ли на отдыхе. Тут не надо беспокоиться о том, что выросли цены на коммунальные услуги и что инфляция набирает обороты. Тут все спокойно, размеренно.

– А по снегу не скучаешь?

– Нет, – замотала головой Катя. – Я зиму не люблю. Я теплолюбивая. Я люблю, когда солнышко греет и когда море шумит.

– А другие служащие с дискотеки вернулись?

– Все вернулись.

– А хорошие тут дискотеки?

– Ну как вам сказать…

– Говори, как есть.

Я задавала какие-то пустые вопросы и получала на них такие же пустые ответы, только с одной целью – чтобы отвлечь внимание девушки от моего ужасного, удручающего вида и как можно быстрее уйти. Я боялась, что мне зададут тот вопрос, на который я просто не знаю ответа. Я боялась, что она спросит меня, не видела ли я Лену. Этот вопрос может вывести меня из состояния равновесия и выдать.

– Вы знаете, для Москвы, конечно, это не дискотека, а так, непонятно что, но для курортного египетского города, может, и ничего. Тут вообще-то две дискотеки, но мы ездим в «Калипсо». Мы привыкли. Там нормально, шумно, весело. Правда, иногда мы ездим в «Аладдин». Там дискотека по вторникам в пене.

– Как в пене?

– Ну так. Все танцуют в пене.

– Что, прямо так и танцуют?

– Прямо так и танцуют.

В этот момент Катя резко замолчала и как-то осторожно, с подчеркнутым сочувствием спросила:

– Кто вас так?

– В смысле? – Я сделала вид, что совершенно не поняла вопрос.

– Он вас побил?

– Мы просто поругались. – Я покраснела, как вареный рак, и сделала шаг в направлении к лестнице, ведущей наверх.

– Может, вам мазь какая нужна? Я даже толком не знаю, чем синяки выводятся. Вот ирод, разве можно так бить. Это он вас из-за этой женщины, которая недавно приехала, так отходил?

– Прости, но я не понимаю, о чем ты.

– Так вам мазь нужна? Я могу посмотреть в аптечке. Не помню, как она называется, «спасатель», по-моему.

– В этом нет необходимости. На мне все заживает как на собаке. – Последнюю фразу я произнесла с нотками, близкими к истерике. – Извини, я очень устала. Я хочу немного отдохнуть в своей спальне.

Как только я стала подниматься наверх, Катя громко меня окликнула и уже намного тише задала мне тот самый вопрос:

– Маша, а вы Лену не видели?

– Что? – выдохнула я.

– Я говорю, вы Лену не видели? Что-то нигде не могу ее найти, да и в спальне ее нет.

– А вы что, разве не вместе уехали на дискотеку?

– Нет. Мы всегда ездим по одному. Кто-то дежурный должен обязательно оставаться в доме.

– Нет, Лену я не видела, – сказала я, пошатнувшись, и чуть было не упала с лестницы вниз. Перед глазами пронеслась страшная картина. Лена хочет завести мотор, Анатолий стреляет ей прямо в спину. Она падает на дно лодки, затем еще один выстрел и уже прямо в голову… К груди девушки привязывают гирю и сбрасывают несчастную на морское дно, на корм рыбам… От этой мысли мне стало еще хуже. Я вцепилась в перила и тихонько осела на лестничные ступеньки.

– Маша, вам плохо? Что с вами, Маша?

– Не знаю, что-то голова закружилась…

Катя помогла мне подняться и, слегка меня придерживая, повела вверх по лестнице.

– Вам нужно выспаться. Вы очень плохо выглядите. Я такой вас еще ни разу не видела.

– Я и сама не знаю, что со мной сегодня творится. Самочувствие просто паршивое.

Катя повела меня вверх по лестнице. Я шла рядом с ней на ватных ногах, боясь опустить глаза вниз и увидеть капельки крови, которые не вытерла Лена. Как только девушка довела меня до моей спальни, она помогла мне лечь на кровать и укрыла меня легким пледом.

– Ну как, вам получше?

– Немного.

Даже в спальне, укрытая пледом, я чувствовала легкую дрожь и не могла побороть приступ физического страха, который лишал меня элементарной способности думать и оценивать ситуацию.

– Что здесь происходит? – B комнату вошел Анатолий, который тут же смекнул, в чем дело, и подошел к моей кровати. – Что случилось? – обратился он к Кате.

– Маше стало плохо. Я помогла ей подняться в спальню. Она чуть было не потеряла сознание.

– Ничего страшного. Ты прекрасно знаешь, что моя супруга серьезно больна и с ней часто бывают подобные приступы. Спасибо за помощь.

– Я могу идти? – Катя направилась к двери, но Анатолий все же ее остановил.

– Катя, у меня к тебе один-единственный вопрос, и ты можешь быть свободна.

– Да, я вас слушаю. Если вы хотите знать, где я была сегодня ночью, то я вам отвечаю то, что я была на ночной дискотеке. В доме осталась Лена. Моя ночная жизнь никак не отражается на моей работе. Сейчас я умоюсь, переоденусь и приступлю к своим обязанностям.