Последняя стычка у Йеллоу-Бат - Луис Ламур

— Ты хочешь сказать, что тебе приходилось не раз слышать об этом? — спросил Кедрик.

— Да. Началось с тога, что индейцы уничтожили караван у Соленого ручья. Говорят, все люди, даже женщины, были убиты. Удалось спастись только мальчонке лет пяти-шести. Он отполз и спрятался в кустах. Потом он божился, что главным у индейцев был белый человек на мышастом коне, белый человек в доспехах!

— Сказки, конечно, — сказал Шэд, — но что возьмешь с ребенка!

— Он уверял, что этот тип в доспехах ходил с длинным ножом и втыкал его в тела, дабы убедиться, что все действительно мертвы. Мальчик сказал, что один раз этот парень взглянул прямо туда, в кусты, где он лежал, но почему-то его /не заметил.

— И с тех пор мышастый постоянно появляется? — спросил Шэд.

— Да, только всадник никогда не приближается, его нельзя рассмотреть. Иногда видят его, иногда— только лошадь. Многие люди убегают, когда она появляется.

Эскавада встал и убрал чашки.

— Странно, что вы именно сейчас меня об этом спросили, — заметил он. — Очень странно.

Оба гостя вопросительно смотрели на него, и, почувствовав их интерес, старик продолжил:

— Недавно я поймал на кактусах несколько пчел и решил завести улей. Тут многие разводят пчел. Решил, значит, и я разводить пчел и выследил Их семью в одном местечке к югу отсюда, довольно далеко. А точнее, даже не к югу, а к юго-востоку. И вот — это было несколько дней назад — иду, значит, я за моими пчелками, а они летят. И привели они меня к Хогбэку. Ну, вы, наверно, знаете это место: такой высокий горный хребет, футов в пятьсот — шестьсот. И вижу — пещера. Да не простая. Видно, ее люди выкопали. Лет двадцать назад. А зашел я туда из-за лопаты. Только что лежала на уступе — и вдруг пропала. Вот я и решил, что ее украли. Начал я искать мою лопату. Вижу, в пещере все для житья приспособлено. Припасы кое-какие, одеяла, два револьвера, а под каким-то мешком в углу старинный нагрудник и шлем.

— Правда? — с недоверием переспросил Кедрик.

— Истинная правда! Но, — подмигнул Эскавада, — это еще цветочки. На полу в пещере лежал парень — мертвей, чем прошлогодние надежды. А в спине у него… Ни за что не догадаетесь! Старинный испанский нож — точь-в-точь, как у того типа в доспехах!

— Значит, мертвый? — Кедрик вдруг подался вперед. — А ничего особенного ты в нем не заметил? Может, у него не было большого пальца на руке?

Эскавада изумленно посмотрел на Тома.

— Вот-вот, в самую точку! У него не было пальца, да и другая рука была покалечена. Она была на повязке.

— Дорни Шоу! — Ларедо Шэд вскочил. -Дорни Шоу, клянусь всеми святыми!

— Дорни Шоу? — Эскавада наморщил брови, и вдруг в его старых глазах что-то блеснуло. — Вот так-так! Ведь как раз так и звали того самого мальчишку, который спасся тогда в кустах!

Кедрик задумался. Дорни Шоу мертв! И если Дорни в самом деле был тем самым мальчиком из. каравана, то понятен его суеверный страх перед мышастым мустангом. Однако предположение, что через столько лет Дорни был убит тем же самым человеком — или привидением, если кто-то еще верит в привидения, — который убил всех остальных много лет назад, было слишком нелепым. А впрочем, подумал он, это еще как сказать…

— От судьбы не уйдешь, — мрачно сказал Эскавада. — Однажды мальчишка избежал ножа, но в конце концов он его настиг.

Кедрик встал.

— Вы можете провести нас в это место, Эскавада? К Хогбэку?

— Думаю, да. — Он выглянул на улицу. — Но не в такой же дождь. У меня ревматизм.

— Тогда расскажи, где это, — попросил Кедрик, — мы поедем прямо сейчас!

Они пересекли речку Коал-Майн у ее истока, когда Ларедо внезапно остановился, показывая на следы лошади, хорошо подкованной.

— Мышастый! — мрачно произнес Кедрик. — Я где угодно узнаю эти следы!

Они поспешили дальше. Уже было очень поздно, и дождь поливал их с головы до ног. Дорога была скользкой, приближались сумерки.

— Лучше бы мы остались ночевать у Эскавады, — пожалел Шэд. — В такую погоду мы никогда не найдем эту лошадь!

— К утру следы исчезнут. Я подозреваю, что мы найдем человека, которого ищем, в этой самой пещере, где Эскавада видел тело Дорни!

— Интересно, как Дорни нашел это место?

— Если я не ошибаюсь, — ответил Кедрик, вытирая мокрое от дождя лицо, — он пришел сюда к старому другу, чтобы здесь спрятаться. А этот старый друг и оказался тем самым всадником на мышастом, который убил семью Дорни и остальных, ехавших в караване, когда Шоу увидел эти доспехи, то все понял.

— О чем это ты? — не поверил Шэд. — Ерунда какая-то! Да лошади и не живут так долго.

— Не живут. Но он мог сменить полдюжины мышастых. Наверное, этот человек пугал индейцев и мексиканцев, чтобы те держались от него подальше. Возможно, мы все узнаем, когда окажемся на месте.

Перед ними возникли очертания Хогбэка — черные и зловещие. Дорога, то поднимаясь, то опускаясь, вела на острый, как нож, гребень горы. Лошади с трудом двигались по крутому скользкому подъему. Дважды Том видел на тропинке следы мышастого — и оба раза, по-видимому, всадник проезжал здесь не более часа назад.

Когда они добрались до противоположного склона, Том посмотрел вниз и сошел с лошади.

— Ехать тут очень трудно, — мрачно сказал он. — Проще пешком дойти!

В это мгновение полыхнула молния, и Ларедо крикнул:

— Том, осторожно! Кто-то наверху!

Кедрик пригнулся как раз в тот момент, когда раздался выстрел. Пуля ударилась о скалу рядом с ним, осыпав его лицо осколками камня. Револьвер Тома был под плащом. Один за другим прозвучало еще пять быстрых выстрелов.

Ночную тьму прорезал мучительный стон раненой лошади, и новый выстрел заглушил предостерегающий окрик Шэда. Потом Шэд на время затих у скалы, пытаясь справиться с раненым брыкающимся животным.

Конь Тома несся вниз по тропе с проворством горной козы. Вновь раздался выстрел, и Кедрик скатился на землю.

— Шэд? Как ты?

Тот помедлил с ответом, потом сказал хрипло:

— Ничего страшного.

— Я буду его искать. Тебе помочь?

— Помоги перевязать ногу.

Над блестящей, мокрой от дождя скалой, плыл серый туман. Кедрик опустился на колени. Прикрывшись от дождя плащом, он занялся ногой Шэда. Пуля прошла через мякоть, кость была цела.

Глава 17

Перевязав рану, Кедрик отступил под прикрытие небольшого выступа и осмотрелся. Мгла сгустилась. Где-то внизу остались лошади, одна, вероятно, ранена, другая наверняка покалечилась.

Их обступала ночь, окружали высокие, мокрые скалы. И в этой тьме друзей подстерегал убийца, стрелявший с расстояния трехсот ярдов так метко, что сумел при свете молнии дважды попасть в цель. Следующие выстрелы окажутся смертоносными, можно было не сомневаться. Положение было предельно ясным: либо ты убьешь, либо убьют тебя.