Колхозное строительство 6 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

В этот момент свою тяжёлую перчатку бросил на зашатавшиеся, как пьяные, весы… Дуайт Эйзенхауэр. В Америке не принято, чтобы экс-президенты после окончания срока продолжали активно участвовать в политической жизни, но такое уж странное шло время. Уже глубокий старик, в начале года переживший инфаркт, но всё ещё пользующийся огромным авторитетом в военных кругах отставной генерал армии заявил, что готов вновь идти на выборы. Он предложил себя в качестве вице-президента, если кандидатом от Республиканской партии станет Гарольд Стассен. Многие политтехнологи и аналитики в этот момент заскрипели извилинами: «Кто?!» Этот тихий, религиозный человек до войны был губернатором Миннесоты и считался восходящей звездой политического небосвода, но ушёл с губернаторского поста добровольцем на флот, а, вернувшись с войны, обнаружил, что за это время его напрочь затмили другие люди, спокойно просидевшие в кабинетах все те два года, что он болтался в железной коробке по Тихому океану и помогал адмиралу Хэлси планировать десантные операции. Начиная с 48-го, Стассен неизменно выдвигал свою кандидатуру на все выборы, до которых мог дотянуться — президентские, сенаторские, губернаторские и в палату представителей — но тщетно. Спонсоры не спешили совать в карманы деньги в обмен на красивые обещания. В 68-м он в седьмой раз объявил, что планирует побороться за выдвижение кандидатом в президенты от Республиканской партии. Тусовка понимающе хмыкнула и покивала. Стассен развёл руками — дескать, «извините, ребята, привычка» — и начал скромную кампанию с упором на поддержку рядовых американцев, мелких предпринимателей и фермеров, сильнее всех пострадавших от всенародной замятни.

Внезапно на безрыбье кандидатура Стассена вызвала живой интерес. В своё время он служил на разных должностях в администрации Эйзенхауэра. В его опыте сомнений не было, но он не ассоциировался с надоевшей всем хуже горького чили политической элитой. Военные отнеслись к нему по-свойски — он даже выступил в кителе коммандера во флотской академии в Аннаполисе, что ужасно рассердило губернатора Мэриленда Спиро Эгню — тот ранее надеялся пойти на выборы вторым номером у Никсона, а теперь пытался сколотить какой-никакой штаб в поддержку уже себя лично. Даже те негры, которые остались в стороне от войнушки и лихорадочно искали, к кому бы им теперь прилепиться, вспомнили, что Стассен вместе с Мартином Лютером Кингом в 63-м хаживал в составе баптистской делегации в марш на Вашингтон, где покойник толкнул легендарную речь «У меня есть мечта».

Неожиданное заявление Эйзенхауэра взорвало политическую тусовку. При поддержке экс-президента, чьё правление помнили в Америке как время небывалого процветания и экономического роста, Стассен мгновенно стал фаворитом. Демократы со своим близким к нулю рейтингу попробовали трепыхаться, выдвинув сенатора от штата Мэн Эда Маски, урождённого Эдмунда Марцишевского, сына польских эмигрантов. Стассен в ответ заявился в Пенсильванию и обратился к собранию амишей на немецком — родном языке своих родителей. Эйзенхауэр поехал в Эри и выступил перед лидерами движения «Русские идут», пообещав, что никаких репрессий против русских американцев не будет — и сказав с трибунки, между прочим, несколько слов, которым его научил маршал Жуков на пирушке после вручения американскому генералу ордена «Победа». Публика грохнула. Штат был выигран досрочно.

Событие сорок второе

— Как там у вас? Дороги-то убирают?

— Похоже, да! Дороги у нас на зиму убирают…

Зима укатила. Тут, на юге, она короткая. Вроде только мёрзнуть начали, дети принялись строить снеговиков и даже снежные крепости, и тут — солнце. Лужи, грязь. Жаль! Было чисто и красиво. Снег — это здорово. Не повезло всяким палестинцам с арабами — нету у них. Не видят, как ровными рядами падают с неба крупные лохматые снежинки.

Поговорка есть: «тише воды, ниже травы». Тише воды? Но что может быть тише падающего снега? С неделю как он валил не переставая, и наверняка это он с небес принёс тишину. И всякий звук только усиливал её: трамвай звякнул, ворона кого-то по матери обозвала, воробышек её по-своему обчирикал, детишки пробежали, смеясь — но тишина от всего этого только росла…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пётр вышел во двор своего нового жилища. Специально снег не чистил, ходили до ворот козьей тропой. Лия бурчала, дескать, хоть бы прямую проложили. И, правда, зигзагом. Через качели. Маша-Вика придумала. Поставили их на дворе, довольно высокие. Простенькие пока два столба с распорками, перекладина и дощечка на цепочках. Мировая звезда потребовала привезти машину чистого снега. Пётр подумал, что снеговиков лепить будут, и договорился с директором домостроительного комбината — завезли на самосвале.

Пришёл вечером домой, а там крику! Визгу! Все на дворе, и пытаются шею себе свернуть. Раскачиваются на качелях и прыгают с них в рукотворный сугроб. Хотел порычать — но посмотрел на радостные лица пигалиц и передумал. Будет потом на одно замечательное воспоминание больше. Их ведь не так много, этих хороших воспоминаний. Думаешь иногда: вот бы вернуться и исправить там-то, или вот тогда-то в драку не лезть. Не вернёшь. Ушло детство.

И ведь вот у него почти получилось вернуться в это самое детство. Где-то бегает по Краснотурьинску Петька Штелле, тоже снеговиков строит, на лыжах катается. Почти. Промахнулись немножко, запендюрили во взрослого дядьку — и проблемами, как Барбоску блохами обвешали. Спасибо, кто там развлекается.

Стоял, смотрел на тихий снег. Даже язык высунул, поймал пару снежинок. Вкусно. Товарищи учёные, или товарищи боги — ну почему не в пацана? Сейчас бы вместе с Машей и Таней в сугроб. Да похрен.

— Эй, я тоже хочу!

Событие сорок третье

Село. Идёт мужик по дороге, видит — участок огороженный, и объявление висит: «Продам дом», а дома на участке никакого нет. Уже продали — думает мужик.

Что за три месяца произошло? Легче спросить, чего не произошло. Всё, что в реальной истории запланировали космические силы, — случилось. Плюсом эффект бабочки. Рэй Дуглас Брэдбери жив, ещё молодой, можно сказать. Пятидесяти нету. Написал свой «И грянул гром». Приезжал тут недавно в Алма-Ату. Пётр Всемирный фестиваль фантастики придумал. Организовал, лучших всех позвал. Премии вручал. Сам присуждал — жюри кивало. За «Гром» дал первое место — правда потому что. Так хотелось товарищу Рэю о себе поведать! Не судьба.

Так вот, о событиях:

1 января: вступил в силу закон от 27 октября 1968 года о федеральном устройстве Чехословацкой Социалистической Республики. В её составе созданы Чешская Социалистическая Республика, Словацкая Социалистическая Республика и Силезско-Моравская Республика. Чуть больше составных частей, чем в РИ. Откусили кусочек от русофобской Чехии.

Состоялась премьера советского многосерийного мультфильма «Ну, погоди!». Чуть лучше, чем в прошлый раз — сразу три серии. Подарок детям от бывшего министра культуры.

7 января: правительство Франции наложило эмбарго на поставки Израилю всех видов оружия. Де Голль так скоро в Варшавский договор попросится. Шутка.

Президент Бразилии маршал Артур да Коста-и-Силва подписал декрет о создании следственной комиссии для расследования «подрывной деятельности» и лишил 76 федеральных депутатов мандатов и политических прав. Умничка! Такой подарок СССР. Позже об этом.

22 января: во время торжественной встречи экипажей космических кораблей «Союз-4» и «Союз-5» младший лейтенант Советской Армии Виктор Ильин совершил неудачное покушение на Генерального секретаря ЦК КПСС А.Н. Шелепина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Пётр ведь помнил! Ну, не так, чтобы с именами и временем — но что оно будет. Проворонил. Выстрелами был смертельно ранен шофёр Илья Жарков. Береговой сумел перехватить управление и остановить автомобиль. Космонавты успели пригнуться, Береговой был ранен осколками стекла, а Николаеву пуля оцарапала спину. Корил себя потом целую неделю. И шофера жалко — так ведь Шелепина мог же завалить. Сел бы не в ту машину, как в РИ — и кирдык. И кто тогда? Подгорный? Тишков?! Ну нафиг.