Возвращение домой - Милослав Князев

– Но у нас еще есть вопросы! – возразила Лара.

– Сейчас задавать их нет смысла, – ответил он. – На некоторые смогу ответить я по пути, а остальные и те, что еще, несомненно, возникнут, с таким же успехом сможете задать и позже.

С такой идеей я согласился. Ушастые и Анжа тоже не возражали. Мы тихо оставили зал, в котором народу явно прибавилось, причем значительно. Неужели многократно слышанный спор оказался интересней гостей с планеты? Странный народ эти древние.

– Скажи, Милиор, – обратилась тем временем темная к завхозу-проводнику, – мы тут не раз мельком слышали про тысячелетия, как будто прожитые лично, причем не только эльфийкой Эрлувэ, но и даже гномом. Как там его, Нор? Так это правда или только красивое преувеличение?

Надо же, Лара меня опередила! Сам хотел спросить о том же.

– Правда, – ответил он.

– Но, насколько мне известно, гномы в естественных условиях столько не живут, – вставил я.

– В естественных условиях, – подчеркнул собеседник. – Как, впрочем, и эльфы. Разве что драконы, да и то далеко не все.

– Тогда как?

– Коллективный разум, – ответил Милиор, как о чем-то само собой разумеющемся.

– И каким образом он не дает постареть?

– Мы все по очереди дежурим в модулях общего разума, и, пока находимся там, наши тела и, что самое главное, ауры каждый раз восстанавливаются до оптимального состояния.

– Так, значит, вы все…

– Именно, находимся тут со времен Великой Войны с технами.

Идти оказалось совсем недалеко, поэтому ни о чем другом спросить не успел. Вскоре завхоз подвел нас к четырем дверям, ничем не отличающимся от других таких же в коридоре.

– Выбирайте, – предложил он. – Правда, говорю сразу: жилые отсеки совершенно идентичны.

Еще он забыл сказать, что очень маленькие. Отсеки – невероятно точный термин. Разве что пеналами назвать было бы куда точнее. Складная, крепящаяся к стене койка, складной стол, складной стул. Отдельный микроскопический санузел (удивительно, что тоже не складной). Нет, я, конечно, понимаю, что мы на космической базе и все такое…

Однако из рассказов Ли прекрасно помнил, что древние маги не отказывали себе в роскоши даже на боевых космических кораблях, и те у них получались чуть ли не в разы больше, чем того же класса у технов. Ну а здесь и вовсе не звездный линкор, а целый лунный город! Пускай только база, городом именуемая чисто формально, все равно не должно быть тех ограничений пространства, что на кораблях. Как раз на базе и можно себе позволить размахнуться, зарывайся в грунт сколько хочешь. Да и в стороны, скорее всего, тоже, вряд ли тут цены на землю высоки. Нет серьезных ограничений по массе и объему, в отличие от корабля, где это существенно влияет на боевые характеристики.

Или у них тут перенаселение и места банально на всех не хватает? Пустующие коридоры отнюдь не производили такого впечатления. Ощущения, что мы в метро в час пик, точно не возникало. Или, что куда хуже, такие пеналы – это уже сигнал – на базе режим жесткой экономии. Энергия на исходе? Да вроде маги древности умели ее сами по себе генерировать без всяких реакторов, а те все больше в боевых действиях применяли. Некоторые (а скорее многие) отсеки базы закрыты вследствие разгерметизации, которую некому (или незачем) устранять? Хотя тогда бы тот же гном Нор не стал искать по архивам схему, чтобы отремонтировать резервный неиспользуемый шлюз в дальнем конце.

Да и что я, собственно, гадаю, если можно просто спросить? Правда, пока не об аварийном состоянии базы, а о более актуальном в данный конкретный момент.

– А двухместных или, еще лучше, трехместных номеров разве нет? – поинтересовался я. – Мы привыкли останавливаться всей семьей.

– Есть, но они не так удобны, – ответил завхоз.

– Неужели еще меньше этих пеналов?! – изобразил удивление я.

– Или с низкими потолками, рассчитанными исключительно на гномий рост? – вставила Эледриэль.

– Нет, номера большие, потолки высокие, имеются вообще адмиральские апартаменты.

– Так в чем же проблема? – не понял я.

– Все незанятые находятся далеко от центра. Неудобно добираться.

– Ничего, мы пройдемся, – уверенно заявил я. – Правда, ушастые?

– Правда, – хором ответили Эль с Ларой.

Эльфийки, так же как я, не представляли, насколько далеко, но ютиться в отдельных пеналах не имели ни малейшего желания. Они у меня такие, комфорт любят. Даже Эль не считает чем-то ужасным, когда приходится за него переплачивать. Анжа тоже не горела желанием жить в предложенном отсеке.

– Вообще-то идти необязательно, транспорт имеется, – заверил Милиор. – Но все равно неудобно. Лишнее время на дорогу, тем более что в своих комнатах обычно кроме как для сна никто и не бывает. Однако, если настаиваете, могу проводить.

– Настаиваем! – заявила хвостатая.

– Причем нам вовсе не обязательно адмиральские апартаменты, – добавил я. – Достаточно чего-то трехкомнатного, но просторного.

Транспортом оказалась открытая платформа на антиграве или чем-то вроде, позволяющем ей парить над полом. С довольно удобными креслами. Каково же было мое удивление, когда, проехав несколько сотен метров по боковому коридору, мы остановились. Думал, дальше пойдем пешком, углубляясь в подлунные лабиринты коридоров, отчего это место и считается неудобным. Но нет, оказалось, что уже прибыли. Избаловались же древние на своей лунной базе, если такое расстояние у них считается далеким! Или просто завхоз не желал нам выделять апартаментов, сочтя, что с аборигенов и микроотсеков хватит?

А предложенные нам каюты на этот раз действительно оказались на уровне. Вполне себе апартаменты. И огромная, размером со стадион, кровать, которую и двухспальной-то называть неудобно, присутствовала. Все втроем поместимся, не заняв даже половины. Мне с ушастыми достался один такой номер, а хвостатая заселилась в аналогичный. Анжу слишком большой для нее одной, по мнению завхоза, размер ничуть не смущал. Да и привыкла, в общем, к такому количеству свободного пространства. Ее зал у меня в замке был куда больше.

Когда остались одни, понял, что меня все время беспокоило чувство какой-то недоговоренности. Только сформулировать, что же это, никак не получалось. Мысль вертелась в голове, но ускользала каждый раз, когда пытался ее поймать. Ничего другого не оставалось, как поделиться пусть и смутными подозрениями со своими женами и Анжей. Может, они что заметили? Те смогли лишь подтвердить мои слова, но ничего конкретного не сказали. Почти ничего.

– Еще за нами постоянно наблюдают, – уверенно заявила хвостатая. – Все время.

– Это как раз более чем ожидаемо и вполне объяснимо, – спокойно откликнулся я.

– То, что должны наблюдать? – спросила Эль.

– Нет, то, что такое наблюдение мы просто обязаны ощущать. Или, скорее, не мы, а прежде всего именно Анжа, потом вы и в последнюю очередь я.

– Почему? – спросила хвостатая, которая явно считала: обнаружение ею слежки – уникальное достижение, недоступное никому другому.

– Коллективный разум, – объяснил я.

– И что?

– Если бы всем на базе заправлял компьютер, то мы бы наверняка ничего не почувствовали, будь он даже искусственным интеллектом, – начал объяснять я. – А раз его функции выполняют сами обитатели, объединенные в общую сеть, то их личности и накладывают отпечаток. Во всяком случае, я так думаю.

Не стал подробно объяснять спутницам, но сам считал, что в принципе постоянное наблюдение за каждым помещением и за каждым человеком (эльфом, гномом…) в космосе можно считать необходимым. Не за частной жизнью, а как бы сказать… приглядка, чтоб не случилось чего. Все ж космос, вакуум за тонкой стенкой, что бы там маги о своих способностях ни думали. Да и, по словам Ли, далеко не все имели ее уровень, для большинства очутиться вне корабля равносильно смерти. Мало ли – трещина в куполе, пробоина… Если не будет наблюдения – в такой ситуации человек может оказаться запертым в какой-то кладовке с утечкой воздуха, и никто не узнает, что его надо спасать.

На кораблях ситуация усугубляется еще и тем, что для нормальной работы двигателей необходимо четко знать распределение масс на корабле. Для звездного линкора местонахождение каждого члена экипажа, скорее всего, роли не играет, но кто его знает? Лично я точно сказать не могу.

Вполне понятно, что, если станцией управляет не компьютер, а коллективный «надразум» (во какой термин придумал!), приглядывать будет именно он. Но тут возникает масса этических вопросов – в отличие от компьютера составляющие «надразума» имеют свободу воли, могут испытывать эмоции, обладают какими-то привычками. Наиболее вредной, думаю, следует считать любопытство в связке со скукой. Интересно же, а что делают в пятнадцатой секции Торин и Нюниэль? Чай пьют, что ли? Или гномий самогон? Или… Ну и поделиться знанием не менее интересно…

– Значит, хочешь сказать, что целенаправленно за нами не подглядывают? – сделала тем временем вывод Ларинэ.