Поиск: начало. Китеж - Вячеслав Камов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я на секунду отвлёкся от телефона, переведя взгляд на Камень... И чуть не выронил его из рук. Прямо передо мной, между Камнем и подсвечником клубилась тень, собираясь из чёрного марева в вертикальную фигуру. Свет лампад падал со всех сторон, так что сомнений не оставалось – это всё тот же ночной гость, который навещал меня не так давно дома.
Свечи в лампадах немилосердно чадили, дым, казалось, стекался в непонятное нечто передо мной, наполняя это, продолжая формировать некое подобие силуэта. Во рту пересохло, руки задрожали, я опустил телефон и замер.
Фигура напоминала человека. Отдалённо, конечно, но тем не менее – вполне можно было представить, будто это кто-то в плаще с капюшоном. Я не мог разглядеть деталей, дым постоянно перемешивался, его лоскуты то наползали друг на друга, собираясь в плотные сгустки, то почти рассеивались, и тогда я мог разглядеть Камень за ним. Виски сдавили словно бы огромными клещами, я уже не различал звуков за стуком в ушах. Впрочем, звуков, наверное, и не было – лишь негромкое потрескивание свечей время от времени. Раз я мог его расслышать, проблема была именно в моей голове, а не в окружающем пространстве.
Мы так и стояли-висели неподвижно друг напротив друга. Я, превозмогая весь хаос и ад, творившийся у меня в голове, и пытаясь удержать в поле зрения нечто то и дело норовившим ускакать сознанием. И фигура, постоянно перетекая из себя в саму себя, бесконечно и непрерывно будто бы распадаясь и формируясь заново.
Не знаю, сколько длилась эта пауза. Клубы дыма вдруг начали формироваться в мою сторону, кружась в воздухе и пожирая свет от лампад, существо как бы протягивало мне руку... По наитию я сделал усилие над собой и протянул свою руку раскрытой ладонью вперёд. Язык с трудом поддавался, распух, стал шершавым, слова дались с огромным трудом.
– Я... Я не со злом... Я без вреда... Китеж...
Пролепетать что-то большее я просто не смог. Клубы дыма окутали мою ладонь, перетекли на запястье – я не чувствовал вообще ничего то ли от страха, то ли уже не понимая, что происходит.
Внезапно боль отпустила, зрение и мысли вновь обрели чёткость, а молоты в голове стихли все разом, оставив лишь лёгкое, едва различимое биение где-то на фоне, напоминавшее еле уловимый пульс. Даже дышать стало легче. Я смотрел в упор на чёрную фигуру, пытаясь угадать мысли и желания неведомого гостя. Хотя, сдаётся мне, гостем здесь был именно я. Затем дым втянулся назад, словно существо убрало свою руку.
Я тоже убрал руку. Клочки тьмы, переливаясь друг в друга, на месте продолжали несколько секунд формировать недвижимый силуэт, а затем произошло то, что я уже видел у себя дома: сгустки дыма начали уплотняться, втягиваться один в другой, сокращаться, формируя почти правильный шар, висящий в воздухе. Я продолжал стоять без движения, хоть уже и не ощущал опасности от нежданного спутника.
А затем шар сдвинулся с места, неспешно облетел меня по дуге и направился к стеллажу. Пролетев вдоль ряда каменных табличек, он вдруг завис, затем дёрнулся, втянулся прямо в стеллаж, окутав на этот раз один из камней, выдернул его с полки и плавно опустил на пол. А после, поднявшись к потолку, неспешно полетел в направлении выхода, пока не исчез из моего поля зрения за полуоткрытой дверью.
Похоже, первый контакт прошёл удачно. Вернее, второй, но вот так, осязаемо – первый. Я жив, цел, неплохо себя чувствую, и я не сошёл с ума, подтверждением тому каменная табличка на полу. Подойдя ближе, я наклонился, поднял артефакт и убрал в рюкзак. После разберёмся.
В голове была удивительная лёгкость, мысли перестали путаться, я вёл себя чётко, словно некий механизм, прекрасно отлаженный и исправно работающий. Вновь достал телефон, на этот раз камера сфокусировалась вообще без проблем, сделал несколько снимков Камня, не упустив ни одной детали. Подобрал фонарь и прошёл вдоль стен, фотографируя фрески и надписи, затем взял общий план помещения, отойдя обратно к Камню. Сети не было, но я всё равно поставил снимки на отправку Москалёву. Мало ли что, пускай будет.
Кажется, всё на этом. Пора выбираться. Убрал телефон, взял в руку фонарь, до того вновь прицепленный к лямке рюкзака, и двинулся к выходу, попутно гася за собой лампады. Потянулся к рации и вновь вызвал Даню.
– Даня, как слышишь? Я выхожу.
– Слышу тебя отлично, чисто и громко. Ты уже возле выхода, что ли?
– Почти. Сейчас, ещё минуты две, и будь готов держать верёвку.
– Всегда готов!
И помехи в эфире куда-то разом пропали. Забавно.
Меня почему-то начала грызть совесть за испорченный замок. Я хмыкнул про себя, спиной ощутив потяжелевший килограмма на полтора благодаря новому артефакту рюкзак, а потому терзаться муками совести за небольшой акт вандализма (или хулиганства) вот вообще никак не стоило.
Весь обратный путь занял у меня минут пять от силы, это я ещё время тратил на то, чтобы свет за собой погасить. На входе, кстати, лампада почти полностью прогорела, долго бродил.
Ещё через пять минут мы с Даней уже поднимались по ажурной решётке крыльца в том же углу, через который заходили на территорию. Мой напарник двигался впереди, уже распластавшись на металлической крыше, а я едва успел закинуть ногу на свес, как подо мной скрипнула, распахиваясь, дверь.
Я не увидел, кого именно посетила необычайно удачная мысль о необходимости полуночного моциона. Полностью замерев и стараясь даже дышать через раз, я ждал, пока неизвестный удалится в темноту, мысленно умоляя его не оборачиваться и, уж тем более, не обращать взор свой к ночному небу. Как только шаги по гравийной дорожке стихли в отдалении, я мысленно досчитал до пяти, а затем плавно, стараясь наступать исключительно на рёбра жёсткости железной кровли, продолжил движение прочь от приключений. Всё, хватит с меня на сегодня.
Что-то подсказывало мне, что даже когда пропажу или хотя бы сам факт вторжения обнаружат, никто не станет обращаться в компетентные органы. К компетентным людям – возможно.
