Как закалялась сталь - 2057. Том 3 - Елизавета Огнелис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Знаю, выглядит он не очень, — сказала Юта. — С виду совершенно легкомысленный хлыщ, божий одуванчик. Иисус Христос, тощий и печальный. Но человек наш. Крови не боится, потому что врач. Присутствуют личные мотивы для ненависти. Идейно полностью наш. Умеет убивать, причем сначала подготавливается, а потом идет по плану, совсем как ты, и тоже без осечек. Тебе он понравится. С огромным трудом нашла, это сейчас такая редкость… Надо ему будет организовать «похороны». Типа пусть его «убьют», при задержании оказал сопротивление. Ты же сможешь создать для него двойника?
— Да, смогу, — прищурился Марат. — Хм, интересный типчик…Он сейчас под плотным колпаком?
— Да, и еще каким, — отозвалась Юта. — Не только в общероссийском, но и международном розыске уже.
— Где этот Людоед сейчас?
— В данный конкретный момент — у нашего Тренера тренируется. Учится владеть холодным оружием двумя руками…
— Детский сад какой-то, — пробормотал Марат. — А если его опознают? За нами уж, наверно, все спецслужбы следят, я прямо кожей чувствую.
— Не следят, — уверенно сказала Юта. — Пока еще не следят. Подозревают. Но пока еще не догадались…
— И не догадаются…, - сказала она так же уверенно, но после секундной паузы.
Людоед Марату и вправду понравился. Не внешностью, конечно. Внутренним характером, стержнем внутри. Было видно — по движениям, по глазам, по словам и интонации — тут мы имеем полное отсутствие страха при отменно развитом разуме.
Такие индивиды были крайне непопулярны в России во все времена. Барин всегда любил иметь в услужении существо мягкое, податливое, желательно глупое, которому барин всегда может указать на ошибки, даже если их не было. А тут такое дело — подчиненное тело тебе само на ошибки указывает. Непорядок. От таких людей на Руси избавлялись десятилетиями и веками, пока, действительно, почти не вывели всю их породу. Но изредка, раз на миллион, а может — и один на десять миллионов — такие продолжали рождаться.
Марат привлек к своему направлению не только Людоеда, но и часть своих ребят с завода. Некоторых из них можно было назвать настоящими «Левшами». Обладая поистине уникальным опытом, который развивали и совершенствовали не один десяток лет — эти ребята прекрасно понимали, и даже видели механизмы, которые им даже не из чертежа, а из простой мысли, объяснения — надо было воплотить в пластик, металл и стекло.
Первоочередной задачей было поставить органы перед фактом, что это совершенно не шутки. До революции крайние левые тоже ставили перед собой подобную задачу, и добились немалых успехов. Фактически в те годы дошло до того, что все служащие, которые непосредственно принимали участие в задержании большевика или эсера были — впоследствии уничтожались. Вот так вот прямо, и без всяких хитростей. Доходило до того, что жандармы и полицейские отказывались от выполнения любых задач, связанных с политическими. Именно поэтому к задержаниями стали привлекать казаков и черносотенцев, но и те продержались недолго — уже после второй сотни трупов самые упертые и глупые начинали понимать, что против них действует система, противостоять которой поодиночке никто не в силах.
Для начала Марат с Людоедом провели несколько десятков, а потом и сотен показательных казней. То есть не особо заморачиваясь, Марат доставлял в подвал каждый день несколько десятков оглашенных служащих. Неважно кто это был — налоговики, полицейские, федералы, гвардейцы, военные, полувоенные — главное чтоб со званием… Он их «хватал» прямо на улицах, или в кабинетах, на дороге домой или на работу — не важно. Точно по той же системе, как и они хватали политических, то есть фактически — бессистемно. Попался на глаза — берем, дальше как-нибудь разберемся: кто ты, и откуда, и чем занимаешься… Но не предъявлял документы, и не сопровождал, а просто глушил и доставлял в «операционную».
Для этих целей они сами себе отвели весь подвал выкупленного у кавказцев общежития. Марат основательно его расширил, что вглубь, что вширь, и теперь там были десятки коридоров, и сотни однотипных комнат. Как, в принципе, и на этажах выше. Само здание осталось прежним, снаружи — обычное двухэтажное, размером двадцать на пятнадцать метров, зато внутри было семь этажей вниз, и восемь вверх. И каждый этаж — чуть ли не квадратный километр оперативно-административного пространства. Тут же, кстати, расположился и центр экономического саботажа, организованный Ютой, при поддержке Иры Овод и Северина.
Доставленных служащих они с Людоедом в сознание не приводили, а сразу с помощью спецсверла вводили в голову, просто под кожу — заряд взрывчатки, и мобильное устройство с заданной датой на включение. Потом «пациента» доставляли в тоже место, откуда его «выдернули». Естественно, что предварительно Марат уменьшал все механизмы до сотых долей миллиметра. Вся операция не занимала и нескольких минут, и была совершенно безболезненной. Комар кусает куда ощутимей. Через некоторое время заряд срабатывал, и мозги несчастного, так и не успевшего понять, что собственно произошло, веером разлетались по столам, стенам и костюмам сослуживцев. Шум начался ужасный. Но побушевав всего несколько дней — сошел на нет. Дело в том, что все, кто пытался поднять шум — исчезали.
Это было пострашней, чем даже человеческие мозги на кителе. Причем исчезали все — начальники, подчиненные, сослуживцы, друзья, родственники, работники органов, которым поручали расследовать эти дела. Исчезали так, что найти кого-либо оказалось невозможно. Ну действительно, очень трудно найти убитого человека, уменьшенного как минимум в миллион раз. Даже на ногте с помощью лупы опознать «это» сложно, а уж на асфальте — тем более.
К тому времени их отдел «народовольчества» возрос до двенадцати человек. Юта и Овод регулярно поставляли нужные кадры, и практически не ошибались с выбором. Поначалу Марат думал, что не всякий человек может выдержать такое, но оказалось, что все крайне просто. Из новичков вообще мало кто выказывал удивления или отвращение, зато все быстро проникались энтузиазмом и рвением. Государственный аппарат слишком долго внушал всем, что он действительно — не сообщество людей, и даже не коллектив, а некий механизм, машина для управления, в рамках неких правил. Ну а люди, работавшие сейчас рядом с Маратом, вообще за долгие годы отвыкли видеть в лицах служащих человеческие черты. Винтики, гаечки, кривые и ржавые гвоздики…
Глава 17
А жить хотелось всем… И страшно даже не мозги по стенам, а то, что все, кто об этом пытался не то что крикнуть, а просто сказать — исчезали как сквозь землю.
При
