Чертовски неправильный парень - С. Р. Джейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прикоснись к себе, – простонал я, продолжая трахать ее в рот.
Руки Блэйк легли на грудь – она стала мять и оттягивать соски. И я буквально умирал от этой картины. Я был одержим…
И кончил. Черт. Я насадился до упора и излился горячей спермой ей в глотку. Мне хотелось видеть белесые полосы на ее груди, поэтому я вытащил член из рта Блэйк и покрыл спермой идеальные сиськи. Я бы хотел, чтобы мы не находились в душе, и чтобы это не смывалось. Хотел, чтобы она могла просто ходить вот так, вся в моей сперме. Чтобы все знали, кому принадлежит Блэйк.
Я вернулся в реальность и излился на стену душевой. Это был один из самых сильных оргазмов в жизни… просто от мыслей о ней.
И у меня все еще стоял.
Можно ли получить растяжение члена? Потому что это определенно должно было случиться со мной после того, как я познал настоящий кайф с Блэйк. «Максимуса 5000» нужно удовлетворять. Ежедневно.
На самом деле, ежечасно.
Чееерт. Я провел рукой по лицу и выключил воду в душе, сопротивляясь желанию снова подрочить, как… настоящий одержимый онанист, наверное.
Через час я уже сидел в такси и ехал в тренировочный центр, все еще будучи слегка пьяным.
Как только я вошел в тренажерный зал, ноющая от похмелья голова разболелась.
Лязг гирь, натужное пыхтение и постоянный грохот тяжелой музыки слились в мучительную какофонию звуков. Обычно мне это все нравилось, но не сейчас, когда в желудке была целая бутылка текилы.
Уолкер, мистер Прекрасный принц собственной персоной, уже был там.
Массивная фигура расположилась на скамье для жима. Его волосы были влажными от пота, а мышцы напряжены, – он с легкостью поднимал и опускал штангу. У этого парня было такое телосложение, которое способно было остановить танковый двигатель. И это делало Уолкера отличным вратарем.
– Доброе утро, «опьяненный солнцем», – хохотнул Уолкер, когда увидел меня. Голос рокотал в такт музыке. – Или лучше назвать это похмельем?
– Ты только что назвал меня «опьяненным солнцем»? – недоверчиво спросил я, неловко хихикнув, или, по крайней мере, надеялся, что это прозвучало как смешок. Для собственных ушей это воспринималось как кряхтение ведьмы.
– Уолкер, дружище, ты выглядишь слишком уж бодрым для того, кто был на той же вечеринке, что и я прошлой ночью.
Уолкер остановился на середине подъема и одарил меня высокомерным взглядом.
– Добро пожаловать в Калифорнию, Ари Ланкастер. Мы здесь знаем, как веселиться.
– Ты родом из Теннесси, верно? – протянул я.
Когда я неторопливо подошел к гантелям, мышцы хором протестующе запели, Уолкер положил гантели на стойку и показал мне средний палец.
– Я знал, что ты не в себе, приятель, но вот это твое «опьяненный солнцем» только подтвердило это.
Он театрально вздохнул, делая вид, что обдумывает заявление.
– Ты на полсекунды забыл о похмелье, не так ли?
Может быть, я был просто пьян, но действительно начал думать, что Уолкер заслужил стать участником броманса, в котором Линкольн и я находились все эти годы. Он, конечно, стал бы для нас только братаном, с которым приятно проводить время, ведь у Линкольна мог быть только один Ари. Но об этом стоило подумать позже.
Я вернусь к этой мысли, когда протрезвею и смогу ясно мыслить.
– Итак, приближается важная игра против «Далласа». У тебя есть какой-нибудь туз в рукаве?
Я хитро улыбнулся, вытерев пот со лба.
– Ах, Уолкер, друг мой, секрет один, и это древнее и мистическое искусство, называемое командной работой.
Глаза Уолкера резко расширились.
– Командная работа? Ты ставишь меня в тупик, Ланкастер. Но это действительно все? Никаких секретных ритуалов… никаких танцев с Линкольном перед игрой?
Я ухмыльнулся.
– Уолкер, признайся, тебе просто нужен предлог, чтобы снова потусоваться со старым добрым золотым мальчиком, не так ли?
Уолкер, черт возьми, покраснел, и я вновь подумал, стоит ли впускать его в свой круг доверенных лиц. Он был самым настоящим придурком.
– Не хочу огорчать тебя, Уолкер, дружище, но Линкольн – мой лучший друг. Ты либо обожествляешь нас обоих, либо не обожествляешь вообще, – сказал я, погрозив ему пальцем.
Уолкер уставился на меня.
– Я… я обожествляю, правда.
– Ари, прекрати мучить нашего вратаря, – крикнул Томми с другого конца зала.
Я улыбнулся им обоим, внезапно почувствовав себя значительно лучше. С Уолкером было слишком легко.
Мы вернулись к упражнениям, и, конечно же, в голову вновь пришли мысли о Блэйк. Она была словно песня, застрявшая на повторе, от которой я никогда бы не устал. Я достал телефон и открыл суперудобное приложение для слежки. Окей, Блэйк все еще была дома. Я мог просто представить ее распростертой на кровати, с рукой между ног…
Дверь спортзала распахнулась, спасая меня от очень неловкого и несвоевременного стояка. Вошел Сото с самодовольной ухмылкой на уродливом лице. Его рука обнимала Шарлотту, которая определенно была под кайфом, судя по характерному блеску в глазах. Она оказалась там, где не должна была. С поднятыми в мечтательной улыбке уголками рта девушка покачивалась на месте.
Потом Сото, кажется, попытался убить ее своим языком и протолкнул его так глубоко в рот, что я удивился, как Шарлотту не вырвало. Он сжал ее задницу, прекрасно понимая, что все на них смотрят. Я обменялся удивленными взглядами с Уолкером. Он закатил глаза.
– Думаю, все веселье закончилось с появлением этого мудака, – вздохнул я, а Сото, услышав меня, весело покачал головой.
Сото отпустил Шарлотту и, к сожалению, решил пойти в нашу сторону. Он шел показательно развязно, выпятив грудь, как петух. Его глаза тоже были стеклянными. Надеюсь, на этой неделе его не выберут для случайного теста на наркотики. Он бы точно его не прошел.
На самом деле… что, черт возьми, я говорю? Конечно, я надеялся, что именно он будет сдавать анализы на этой неделе.
Я больше никогда не буду пить текилу. Очевидно, из-за нее улетучилась моя способность мыслить здраво.
– Ты исчез прошлой ночью… Вы с Уолкером нашли темную комнату для своих игр?
Я посмотрел на него с озадаченной улыбкой и закатил глаза.
– Сото, дружище, – начал я притворно-сладким дружелюбным тоном. – Ты, кажется, сегодня полон энтузиазма. Но, посмотри, вот здесь осталось немного белого порошка… – я указал на его длинный нос.
Его лицо тут же покраснело, и он поспешил вытереть нос
