История испанской инквизиции (Том I) - Х Льоренте

XIII. В 1480 году один еврей обнародовал сочинение, в котором нападал на управление Фердинанда и Изабеллы и говорил много дурного о христианской религии. Фернандо де Талавера, иеронимитский монах [305], духовник королевы, известный одинаково как своей ученостью, так и своими добродетелями, опубликовал в следующем году сочинение под заглавием Католическое опровержение еретического пасквиля, вышедшего в Севилье в 1480 году.

XIV. Королева поручила дому Диего Альфонсо де Солису, епископу Кадиса, управлявшему за кардинала Севильской епархией, Диего де Мерло, префекту Севильи, и брату Альфонсо Охеде, приору доминиканского монастыря, проследить за действием этих мер кротости и дать об этом верный отчет. Их донесения были такими, каких можно было ожидать при том положении вещей, и отцы доминиканцы, папский нунций и сам король желали, чтобы средство, выбранное Изабеллой, было признано недостаточным.

XV. Тем временем пришлось заняться ересью, приписанной Педро д'Осме, доктору Саламанки, который выставил и обнародовал некоторые богословские положения, противные догматам. Дом Альфонсо Каррильо, архиепископ Толедо (которому донесли об учении доктора д'Осмы), созвал несколько богословов, которые рассмотрели это учение и объявили его ошибочным. Архиепископ вызвал автора на суд перед этим собранием и укорял его за его дурные принципы. Педро д'Осма обещал отказаться от них тотчас же, если ему докажут его заблуждение. Богословы выполнили это с успехом, и дело это не только не имело последствий, но поведение архиепископа было одобрено папою.

XVI. Если бы следовали такому способу воздействия на обвиняемых в ереси, несчастия, созданные инквизицией, не составили бы позора для Испании; это происшествие достаточно доказывало, что было бесполезно создавать в Кастилии трибунал инквизиции.

XVII. Впрочем, события этого года не позволяют сомневаться, что это учреждение не понравилось кастильянцам. В начале 1480 года в Толедо состоялось общее собрание кортесов306 королевства. На нем занялись делами религии и особенно средствами воспрепятствовать злу, которое может быть причинено католической вере общением евреев с христианами. Были возобновлены старинные узаконения, между прочим то, которое обязывало некрещеных евреев носить на одежде отличительный знак, помогавший их распознавать, жить в отдельных кварталах, называемых еврейскими (juderia), и возвращаться в них до полуночи, и запрещало им профессии медика, хирурга, купца, цирюльника и кабатчика. Между тем кортесы [306] нисколько не помышляли ни просить, ни одобрять учреждения в королевстве инквизиции.

XVIII. Но так как король и папа хотели, чтобы трибунал был принят, то стало возможным получить на это согласие королевы. Папский нунций и доминиканцы ничем не пренебрегали для успеха в этом деле. Оба государя, будучи в Медина-дель-Кампо, назначили 17 сентября 1480 года первыми инквизиторами брата Мигуэля Морильо и брата Хуана де Сан-Мартино, доминиканцев (первый был инквизитором в арагонской провинции Руссильон), а в качестве советника и асессора этих двух монахов доктора Хуана Руиса де Медину, светского аббата [307] коллегиальной церкви в Медина-де-Рио-Секо, советника королевы, который впоследствии достиг последовательно звания епископа Асторги, Бадахоса, Картахены, Сеговии и посла в Риме. В качестве прокурора двум инквизиторам дали Хуана Лопеса дель Барко, капеллана Изабеллы.

XIX. 9 октября от имени короля и королевы был послан всем губернаторам провинций приказ снабдить инквизиторов и их свиту дорожными вещами и провизией, в которых они будут нуждаться при своем проезде в Севилью, странное для того времени распоряжение, доказывающее степень влияния, которое доминиканцы уже приобрели в инквизиции! Их привилегии были одинаковы с теми, которые даровал в 1223 году император Фридрих II в качестве короля Сицилии.

XX. Население королевства Кастилия с таким недовольством встретило учреждение у них инквизиции, что, когда, инквизиторы прибыли в Севилью и показали свои мандаты и королевский приказ, им оказалось невозможно собрать небольшое число людей и получить другие средства, в которых они нуждались для того, чтобы приступить к исполнению своих обязанностей.

XXI. Совету Фердинанда и Изабеллы, которые находились еще в Медина-дель-Кампо, понадобилось послать 27 декабря новый приказ, чтобы префект и другие власти Севильи и епархии Кадиса помогли инквизиторам водвориться и вступить в должность; при этом королевский приказ был истолкован в том смысле, что он относится только к жителям городов и местечек, которые непосредственно принадлежали владениям королевы. Тогда почти все новохристиане переселились на земли герцога Медина-Сидонии, маркиза Кадиса, графа д'Аркосы и некоторых других частных владельцев.

XXII. Это добровольное выселение было причиной того, что инквизиторы получили королевский указ против переселенцев. Новый трибунал объявил их почти уличенными в ереси в силу факта их переселения и желания бегством избавиться от наблюдения и власти инквизиции.

Статья третья

УЧРЕЖДЕНИЕ ИНКВИЗИЦИИ

I. Инквизиторы учредили свой трибунал в доминиканском монастыре Св. Павла в Севилье, и 2 января 1481 года был обнародован первый акт их юрисдикции в виде эдикта, объявлявшего, что на основании дошедшего до них сведения об эмиграции новохристиан они повелевают маркизу Кадиса, графу Аркосе и герцогам, маркизам, графам, рыцарям, грандам Испании и другим дворянам Кастильского королевства схватить их в двухнедельный срок, выслать беглецов под конвоем в Севилью и наложить секвестр на их имущество, под страхом отлучения от Церкви тех, кто не выполнит этого приказания, сверх тех наказаний, которые они навлекут на себя по справедливости как пособники еретиков, а именно: конфискацию их собственного имущества, потерю званий и должностей и владетельных прав. Инквизиторы оставляли за собою или предоставляли папе право освобождать виновных от церковных наказаний. Здесь ясно видно начало первых поползновений нового трибунала против светской власти под влиянием ультрамонтанских принципов.

II. Число пленников вскоре сделалось столь значительным, что монастырь, назначенный инквизиторам, не мог более их вместить, и трибунал устроился в замке Триана, расположенном в предместье Севильи. О плохом вкусе, царившем тогда в литературе, можно судить на основании варварской надписи, которую инквизиторы выгравировали там спустя некоторое время. Вот она:

III. "Sanctum Inquisitionis officium contra hereticorum pravitatem in Hispaniae regnis initiatum est Hispali anno MCCCCLXXXI, sedente in trono apostolico Sixto IV, a quo fuit concessum, et regnantibus in Hispania Ferdinando V et Isabellae, a quibus fuit imprecatum. Generalis inquisitor primus fuit Fr. Thomas de Torquemada, prior conventus Sanctae-Crucis Segoveensis, Ordinis praedicatorum. Facit Deus ut in fidei tutelam et augementum in fmem usque saeculi permancat, etc... Exurge, Domine; judica causam tuam. Capite nobis vulpes" {См.: Ортис де Суньига. Летопись Севильи. Кн. 12.}.

IV. Перевод ее: "Святой трибунал инквизиции, учрежденный против нечестия еретиков в королевствах Испании, начался в Севилье в 1481 году, в бытность папою Сикста IV, которым он разрешен, и в царствование Фердинанда V и Изабеллы, которыми он испрошен. Первым главным инквизитором был брат Томас Торквемада, приор монастыря Святого Креста в Сеговии, ордена братьев проповедников. Бог да устроит, ради распространения и поддержания веры, чтобы он продолжался до скончания века и т. д. Воскресни, Господи. Суди свое дело. Ловите для нас лисиц".

V. Заблуждение и предрассудки до такой степени ослепили современных испанских авторов, что, не зная или забыв о недовольстве, сопротивлении и даже восстаниях, сопровождавших учреждение в Испании инквизиции в XV веке, они поздравляли свое отечество с возвращением в него инквизиции и прилагали столько старания, чтобы открыть, в какой стране она получила начало, как будто вопрос шел о родине Гомера. Город Сеговия был одним из претендовавших на эту честь, и историки серьезно разделились на два лагеря по вопросу о том, имела ли святая инквизиция свои заседания в доме майората Касереса или в доме маркиза де Мойи {Кольменарес. История Сеговии. Гл. 34; Пинель де Монрой. Жизнь первого маркиза де Мойи. Кн. 12. Гл. 16.}. Что можно думать о народе, который черпает тщеславие из своих несчастий и занимается серьезно подобными вопросами?

VI. Инквизиторы вскоре обнародовали второй указ, который они назвали льготным указом, для побуждения тех, кто отступил в вере, добровольно отдаться в их руки. Они обещали тем отступникам, которые придут к ним с истинной скорбью о своих грехах и твердым намерением отбыть епитимью, даровать прощение и не конфисковать имущества. Если кто пропустит льготный срок и будет оговорен другими, то будет преследуем согласно строгости закона.

VII. Нашлось немало людей, которые попались на эту удочку. Инквизиторы дали им отпущение только тогда, когда они под присягой сообщили имена, положение, местожительство и приметы всех тех, о которых знали как о вероотступниках, все равно, были ли они заведомо таковыми или о них шла только такая молва. Их заставили также дать обещание сохранять обо всех этих сообщениях тайну, и инквизиторы успели этим путем уловить в свои сети бесконечное множество новохристиан, которые не хотели открыть своего вероотступничества.