Прячьтесь! Будет ограбление! - Стас Иванов

  Однако сделать ему это не позволила вклинившаяся между створками нога Глебова.

  – Мать вашу! – дергая на себя дверь, зарычал Вертолет. – Валите отсюда вместе со своим гребаным сейфом! Я вам уже говорил, что больше не хочу вас видеть!

  – Мы без сейфа, – морщась от боли, ответил Глебов.

  – Да ладно?! А зачем тогда приперлись? Соскучились, что ли?

  – Нам нужно оружие.

  Моргнув, Вертолет изо всех сил потянул дверь на себя.

  – Пшли вон! Или я вызову полицию!

  Сумев просунуть между воротами половину своего тела, Глебов заметил сейфы и пригрозил:

  – Тогда тоже сядешь! Как будешь объяснять, что у тебя делают вскрытые сейфы?!

  – Пофиг! Лучше сяду! Хоть в тюрьме отдохну от вас придурков!

  – Вместе же сидеть будем! – крикнул Шутов. – Как сообщники!

  – Ох ты ж елки... За что же мне такое наказание? – простонал Вертолет, отходя от двери и позволяя троице войти. Достав из-за дивана полупустую бутылки водки и стакан, Вертолет сел, налил себе грамм сто и залпом все выпил. Крякнув, он занюхал рукавом ватника и потребовал: – А теперь рассказывайте. Все с самого начал. Кто вы на самом деле такие, откуда принесли сейфы и на что вам нужны пушки.

  – Ну... – Шутов почесал затылок. – Мы грабители...

  – Хватит врать! – рявкнул Вертолет. – Неужто думаете, что я еще не допер, что вы никакие не гоп-стопщики. Вежливые, одежда чистенькая, на рожах написано, что интеллигенция.

  Посмотрев на Глебова, Шутов спросил:

  – Расскажем?

  – А что нам остается? Давай, приступай, Антоша.

  Усевшись на стол, Шутов, как бы ему этого не хотелось, принялся излагать события последних нескольких дней, начав с представления себя и своих друзей и рода их занятий. При первых же словах слушатель испытал некоторый скептицизм, после изобразил скуку, но чем больше ему становилось известно, тем сильнее он увлекался рассказом. К концу которого он уже откровенно веселился и давился от смеха.

  – Погодите, парни, – когда рассказ подошел к концу, вытирая слезы, сказал Вертолет, – вы вправду вынесли из морга два трупа и подбросили их в квартиру вашего Давыдова?

  – Да, – буркнул Шутов.

  Схватившись за живот, Вертолет согнулся и сквозь смех простонал:

  – Представляю рожу Давыдова, когда он увидел их! Ох, сейчас сдохну... Больше не могу смеяться! Ну вы и комбинаторы! Надо ж до такого додуматься! Ой... Ой...

  – И что нам теперь делать? – спросил Покровский.

  Приложившись к горлышку бутылки, Вертолет, посерьезнев, сказал:

  – Сдаваться мусарам и садиться. Вы пока не натворили ничего страшного, ходок еще не было, поэтому года через четыре по-любому выйдете по условному.

  – Не идет, – покачал головой Глебов.

  – Тогда валите по домам.

  – Надо освободить нашу подругу. Раз Давыдов задумал замочить банкира, она становится для него опасной. Свидетель же.

  – Ну, что еще вам остается? Валите Давыдова и банкира и прячьте тела так, чтобы их не нашли. Хотя куда вам...

  – Вообще-то, мы сюда не за советом приехали, – напомнил Глебов. – Нам бы оружие. Или патроны для ТТ.

  Хохотнув, Вертолет хлопнул по коленям.

  – Так уж и быть. Подсоблю вам. Есть у меня на примете один товарищ. Сколько готовы заплатить?

  Преисполнившись воодушевления, парни выложили на стол все свои деньги – двадцать тысяч, пятнадцать из которых были вытащены Шутовым из бумажника Давыдова.

  – Маловато, – пересчитав купюры, констатировал Вертолет. – Нужно еще кусков двадцать.

  – Сорок штук?! За патроны?! – возмутился Глебов.

  – Дык где ж я тебе найду боевые патроны? – удивился медвежатник.

  – Но гранату вы где-то нашли.

  – Гранату? А, вы про эту. – Покопавшись в ящичках под верстаком, Вертолет достал противотанковую гранату времен Великой отечественной и, хохотнув, кинул ее Глебову. – Дарю.

  Подавив в себе армейский рефлекс отпрыгнуть в сторону и залечь, Глебов поймал гранату и дрожащим голосом спросил:

  – К-какого вы творите?

  – Учебная? – высовываясь из-за дивана, осторожно поинтересовался Шутов.

  – Настоящая, – заверил их Вертолет. – Кореш, археолог, откопал несколько штук, только взрываться не хотят. Наверно, тротил отсырел.

  – Ну и зачем нам этот экспонат? – Глебов аккуратно положил гранату на стол. – Нужно оружие. Настоящее.

  – Гоните бабки.

  – Может, вашего товарища устроит бартер? – нерешительно спросил Шутов. – У нас тут есть несколько интересных вещиц.

  Засунув руки в карманы треников, Вертолет кивнул:

  – Показывайте.

  Сгоняв до машины, Шутов вернулся с пакетом и высыпал на стол десяток упаковок с вынесенными из магазина надувными куклами.

  – Эт чо еще такое? – нахмурился Вертолет, однако его глаза подозрительно заблестели.

  – Резиновые бабы. – Шутов запустил руку в карман, поколебавшись, вынул пакетик с белым порошком и кинул его на одну из упаковок. – И десять грамм кокаина.

  Хрюкнув, Вертолет простонал:

  – Мать моя женщина. Вы чо, вконец озабоченные? Почему вместо бабла вы тащите только всякие секс-игрушки?

  Густо покраснев, Глебов промямлил:

  – Мы ж не специально. Мы бы и рады спереть деньги, только не получается.

  – Ладно, черт с вами, – махнул рукой Вертолет. Снова принявшись копаться в ящичках, он отыскал набор отмычек и, выходя из гаража, велел: – Сидите здесь, сейчас вернусь.

  Ждать пришлось недолго, и через десять минут Вертолет вошел в гараж с ружейным чехлом и коробочкой.

  Положив чехол на стол, он расстегнул его и достал странной формы ружье – по виду, пневматику.

  – Это еще что такое?! – возмутился Глебов. – Нам нужно настоящее оружие, а не игрушка! Хотите, чтобы нас убили?!

  – Я просто мечтаю об этом, – откликнулся Вертолет.

  Раскрыв коробочку, он молча достал из нее шприц с оперением на поршне, зарядил его в ствол, прицелился в диван и нажал на спусковой крючок. С пшикающим звуком шприц вонзился в спинку дивана.

  – Ветеринар-в, – сообщил Вертолет. – Пользуют для отлова бродячих собак. В шприцах снотворное, какой-то там дитилин. Доза такая, что хватит завалить даже медведя. Начинает работать почти сразу, но полностью вырубит минуты через две-три.

  – А прикольная штука, – зачарованно глядя на ружье, произнес Шутов.

  – Теперь она ваша. – Вертолет кинул ружье Глебову. – Это всяко лучше, чем настоящая пушка. Завалите еще кого по глупости, потом сидеть. Если вообще сможете выстрелить из настоящей-то, убивцы, блин... А теперь валите отсюда. И чтоб я вас больше никогда не видел. Вообще никогда. Понятно?!

Глава 32

  Давыдов явно что-то скрывал. Это стало ясно Синявкину после телефонного звонка похитителей и так легко забитой стрелки. Но вот о чем умалчивал Давыдов и в каких именно отношениях он состоял с троицей отморозков – было неясно. Вряд ли в дружеских – об этом красноречиво свидетельствовали два трупа в квартире Константина и его опухшая рожа, – однако он точно был знаком с похитителями. Хотя всячески отрицал знакомство с ними и открещивался от него как мог.

  Впрочем, Синявким прекрасно знал, что верить Давыдову – себе дороже, уж слишком скользким типчиком тот был. И именно странности в поведении бывшего напарника и недомолвки удержали Аркадия от безрассудного шага. Сколь бы сильно Давыдов не вымаливал отдать ему его ружье, Синявкин присвоил его себе и был готов расстаться с ним лишь в случае серьезной опасности, если вдруг понадобится использовать талант стрелка Константина.

  Не собирался он и строить догадки о том, кем именно была троица. Гадать и предполагать было не в его натуре. Его стиль был намного проще, и теперь вместо того, чтобы сразу порешить трех придурков, он собирался сначала завалить парочку из них, силой выбить из оставшегося всю информацию, наконец узнать, с какой это радости он сам оказался впутан в разборки между ними и Давыдовым, и лишь затем прикончить третьего.

  В связи с этим ближе к семи утра он, Давыдов и девчонка, так чем-то ценная для троицы, прибыли к заброшенному охотничьему домику, стоявшему посреди леса на берегу озера.

  Разведя костер, Давыдов отправился копать могилы, а Синявкин же решил поговорить с девчонкой, которая уже догадалась, что ее спасители не имеют никакого отношения к представителям закона. Скорее, напротив.

  Испуганно сжавшись на заднем сиденье Лэнд Крузера Синявкина, Амирова дернула прикованной к спинке сиденья рукой и жалостливо спросила:

  – Вы нас всех убьете?

  – Да будет тебе, милочка, – как можно более нежным тоном сказал Синявкин, сидя за рулем и баюкая на коленях полуавтоматический дробовик Бенелли М4. – Клянусь, с тобой ничего не случится. Как только все закончится, я сам отвезу тебя домой. Ты, главное, не болтай о том, что здесь увидишь, а то мой товарищ... он не такой добрый, как я. – Он потянулся к печке. – Тебе не холодно? Может, сделать потеплее?