А и Б сидели на трубе - Борис Алмазов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Неужели всё это можно соблюсти одновременно?!» — думаю я, а тренер словно отвечает:
— Только при полном соответствии посадки вы сможете ездить, а не кататься! — И гремит на весь манеж: — Не сутулиться! Вы над толпой! Вы на коне! Выше мирской суеты! Терпи! Гляди веселей! Положение обязывает! Всадник, — кричит он, — это не всякий, севший на лошадь! И даже не всякий, прыгающий через барьер! Всадник — моральный облик! Характер! Воля! Всадник мужествен и потому добр! Всадник держит слово, ибо сказано: «Сегодня не сдержал слово, завтра не сделал дела, послезавтра забыл, что ты человек!» Где колено? Почему у подпруги? Спина крючком! Сидишь вилкой!
И так день за днём. Поводят боками усталые кони, ноют суставы, кажется, что даже моргать больно. А тренер щёлкает, будто стреляет, бичом, посмеивается:
— О вас, сударь, можно сказать стихами: «Конь несёт меня лихой, а куда — не знаю!»
Крепкие, но не обидные шутки вылетают из-под его седых усов. Сам он в седле сидит безупречно.
— Это прекрасная лошадка! — кричит он, подскакивая на невероятном козлином галопе какого-нибудь неуча. — На этой лошадке можно ездить, можно чай пить, можно выпускать стенгазету! Будь у меня такая лошадка, я бы с ходу женился, например!
На тренера невозможно было обижаться, хотя был он ядовит.
— Простите, я несколько полнее, чем хотелось бы… — жеманится дама, напоминающая памятник Екатерине II и желающая брать уроки верховой езды.
— Хорошо, когда хорошего человека много! — крутит усы тренер.
— А правда, что от верховой езды худеют?
— Так точно, мадам! Немыслимо худеют, — и, повернувшись к нам так, чтобы не обидеть даму, — страшно худеют… Кони!
А тренировки день ото дня усложняются. Но краешком глаза я вижу, как изменилась посадка моих товарищей, да и сам чувствую: ездить стало легче — уже и седло не хлопает меня, и ноги плотно лежат на конских боках, и лошадь легко отзывается на каждую команду.
«Всадник — это терпение! Всадник — это спокойствие».
И вот наступает день, который я буду помнить всю жизнь. Это произошло как-то неожиданно сразу: пришёл, почистил, поседлал, выехал — мгновенно исчезла скованность, всё стало удобнее, всё легко. Все десятки правил слились в единственно правильную посадку. Конь стал послушен и весел. Мы плыли в галопе, взвивались над барьером и были счастливы оба… Нет, вместе со мной и с конём радовался тренер!
— Всадник — это умение понять другого!
…Я не стал профессионалом. Даже верхом мне приходится ездить от случая к случаю. Всё реже и реже заходил я в манеж. А тренер всё также бессменно стоял на кругу, и другие мальчишки, закусывая от напряжения губы, роняя пот и слёзы, овладевали искусством верховой езды. Они вырастали, а тренер, казалось, не менялся.
— Всадник — это характер! Всадник — ясный взгляд, чистые мысли! — гремел он, пощёлкивая бичом.
И вот однажды в моей комнате раздался телефонный звонок, и детский голос прокричал сквозь рыдания:
— Он умер! — Я уронил трубку.
Мы не знали, что у нашего железного старика больное сердце. Мы не знали, с каким трудом даётся ему каждая тренировка.
В свой последний день он заменял другого прихворнувшего тренера. Его попросили заменить товарища, потому что знали — старик не откажет. И он пришёл. Как всегда, выбритый и надушенный, подтянутый, в начищенных до зеркального блеска высоких сапогах.
Тренировались в парке. Шёл снег. Дул холодный ветер. Он заковывал коней в корку изморози, рвал полы длинной кавалерийской шинели нашего тренера, который, как всегда, твёрдо стоял на кругу и покрикивал:
— Лицо не прячь! Подбородок выше! Гляди веселей! Всадник — бодрость! Всадник — ясность души!
Потом он зашёл в конюшню, попрощался с лошадьми и ночью умер.
В манеже стало тихо. Всё словно обесцветилось. Смертельно запил старый конюх. Кузнец «заковал» коня (ударил ухналём мимо рогового слоя в живое копыто), чего с ним никогда не случалось. Но прошла неделя, другая…
— Всадник — это ясность души! Гляди веселей! Вы же над толпою! Спину держи! — услышал я знакомые слова. Молодой парень, которого мы раньше не замечали, стоял на кругу с бичом в руках. — Всадник не тот, кто сидит в седле! Всадник — это ясное мировоззрение! Оставьте ваши заботы дома! Вы на коне, стало быть, — счастливы!
Он был совсем другой. Наш тренер был маленький, этот — высокий. Наш тренер был седой, этот — темноволосый.
Он не подражал нашему старику, он был его учеником. Он был похож на него, как сын походит на отца. А учил тому же, что и наш старый тренер: не просто ездить верхом, но быть человеком!
Примечания
1
Ты́рса — покрытие манежа, смесь опилок с песком.
2
Лот — родословная.
