Постовой - Роман Путилов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через месяц дело о попытке разбойного нападения на Универсам, распухшее от всевозможных допросов и экспертиз, было проверено надзирающим прокурором, который с грустью констатировал на совместном совещании, что кроме того, что при нападении использовались гильзы той же партии, что пропали у погибшего патруля, иной, полностью достоверной информацией, следствие не располагало.
Глава 22
Источник сообщает…
Июльское яркое солнце висела над городом, улицы были душны и пусты, тягучий асфальт прогибался под ногой. Знойный и расслабленный вечер пятницы слабо колыхал красный флаг над обкомом партии. Советские граждане — жители города, встречали начало уик-энда в пути к своим, четырехсоточным, садовым участкам, готовясь к завтрашней борьбе с, казалось бы, полностью побежденными на прошлых выходных, но возродившимися, как Феникс, густыми зарослями сорняков. Счастливые же люди, лишенные земельных наделов, просто готовились провести приятный вечер за распитием веселящих напитков и в компании приятных им собеседников. Наша явка, в закрытом на летний ремонт общежитие, были провалена, последние студентки вчера разъехались на каникулы. С горечью сплюнув тягучей слюной в сторону пыльных окон общежития, мы двинулись дальше, стараясь держаться кургузой тени.
— Ну что, я на ужин — радостно потёр ладони Дима.
— Давай. Пойдём, я тебя провожу
Диме было хорошо. Заботливая мама жила недалеко и всегда была готова накормить сыночка. Мне же добираться было гораздо сложнее, да и не хотелось, тащится в такую даль, с пересадкой в метро.
— Молодые люди, можно вас на минутку — сквозь небольшую щель в откатных, металлических воротах, выглядывал пожилой мужчина, тревожно оглядываясь по сторонам.
— Добрый день! Чем можем вам помочь?
— Здравствуйте, а не могли бы вы пройти в мою сторожку, а то не хочется на улице разговаривать.
Мы переглянулись и пожали плечами. Такие разговоры — часть нашей работы. Очень часто люди не хотят разговаривать с милицией при свидетелях, но желание поделиться сокровенным душит их изнутри. И заранее нельзя сказать, о чём будет такой разговор. То ли о том, что сосед Васька — алкаш, то ли о чём-то более серьёзном, а может быть, что все сведется к банальной политике. Пожилые люди тотально одиноки и абсолютно непредсказуемы в выборе темы для разговора. Но приходиться терпеть и делать заинтересованное лицо, периодически, понимающе, кивать головой и угукать.
— Ведите, а мы за вами — улыбнулся я.
Мужчина, ещё раз оглядев окрестности, запустил нас во двор, после чего задвинул ворота и накинул на них цепочку:
— Проходите в сторожку, пожалуйста.
Сторож обитал в большом бытовом помещении, которое примыкало к большому складу с солидной чёрной табличкой на воротах: «Склад номер три ПО «СоюзСнабПромСбытТрест»». В просторном помещении меня поразила почти стерильная чистота. Недавно вымытый линолеум влажно поблескивал, на пороге лежал половичок, топчан в углу был аккуратно застелен синим казенным одеялом, из-под которого выглядывал краешек подушки с белоснежной наволочкой. Посреди сторожки, стоял большой стол, застеленный новой клетчатой клеёнкой, на деревянной подставке стояла почти новая электроплитка с открытой спиралью, на которую был водружен большой металлический чайник.
— Руки мойте, и присаживайтесь — гостеприимный хозяин взмахом руки показал на аккуратный рукомойник с половинкой куска серого хозяйственного мыла и свежим вафельным полотенцем: — у меня как раз чайник вскипел, чай у меня хороший, индийский.
— Я не откажусь, наливайте!
Дима, в глубине души уже уплетающий мамины котлеты, обреченно кивнул головой. Сторож выставил перед нами миску сушек с застывшими крупицами соли на румяных бочках и две чашки, к моему удивлению целых, без отбытых ручек, щербин и даже с тщательно вымытым от разводов коричневого налёта дном. Выпив по глотку, действительно, хорошего чая и сжевав из вежливости одну сушку на двоих, мы выжидательно уставились на хозяина. По его вытянутому лицу с шикарной шевелюрой, цвета перца с солью, пробежала тень нерешительности, разговор пришлось начинать мне.
— Вас как, простите, зовут?
— Павел Афанасьевич Кудюмов.
— Здорово, я тоже Павел, ваш тёзка. А это Дмитрий. Вы нам что-то хотели рассказать, Павел Афанасьевич?
— Да, и рассказать, и показать. Вы пейте чай, пожалуйста, а потом чуть-чуть пройдемся. Я здесь по две смены работаю подряд, а через двое суток меня сменщик сменяет на одни сутки. На складе, обычно, тихо, люди почти не появляются. Товары завозят раз в неделю, по понедельникам, а вывозят по сводным заявкам по четвергам, в остальные дни обычно никого не бывает, скучно здесь и тихо. Мне кажется, что у меня, как у узника замка Иф — мужчина кивнул в сторону маленького черно-белого телевизора, стоящего на небольшом холодильнике «Бирюса»: уже от тишины слух стал лучше, особенно по ночам, каждую мышь на улице слышу. Пару недель назад, ночью, я услышал, как за стенкой чем-то шуршат и брякают. Я вышел, послушал, посмотрел. Оказалось, что брякает не у меня, а за забором, там, где лабаз заброшенный, еще дореволюционный. Зачем и чем шуршит, непонятно, ко мне вроде не лезут, но опаску я имею. Все-таки один здесь ночью сижу, да и материальная ответственность на мне. А на складах много чего разного бывает. Там забор невысокий и ко мне на склад можно под крышей подлезть, если аккуратно стекло выставить. Я в ваш отдел звонил, сказали, что приедут и проверят, но я никого не слышал, решил к вам обратиться, может быть, сходите ребята, посмотрите, меня, старика успокоите.
— Отчего не сходить, сходим.
— Если зайдёте, потом расскажите, что вы там найдёте?
— Я, Павел Афанасьевич, что сегодня мы туда зайдём, не обещаю, но зайдём обязательно. Спасибо за сигнал, мы не исчезнем, разберёмся, что там за мыши завелись.
— Вы заходите ребята. Я человек одинокий, мне тут скучно, а так хоть с живой душой поговорить, чаю всегда налью, вон сушки у меня тоже всегда есть, заходите, не стесняйтесь
— Спасибо за приглашение, Павел Афанасьевич. Думаю, что будем к вам заходить, всего хорошего, закрывайте свои ворота.
— Что думаешь Дима?
— Ничего не думаю, я жрать хочу — Дима всей душой уже был на ужине.
— Ну
