Английская наследница - Роберта Джеллис

Леония зарыдала сильнее. Его голос звучал спокойно, как будто он смирился с ситуацией, справился со страстью, которую испытывал к ней. Он оставит ее, когда поймет, что она в надежных руках, без всякого сожаления. Он станет избегать ее, когда будет в Англии. Может быть, она никогда не увидит его больше.

— Я так одинока, — прошептала она.

— Все хорошо, Леония. Не плачь. Не бойся, я выйду. Закрой за мной дверь. Ты в безопасности.

— Нет! — закричала Леония. — Ты не понял!

Как мужчина может быть таким слепым, недоумевала Леония. Почему он настаивает, что она боится его, когда она повторяет ему снова и снова, что это не так?

Вдруг она поняла. Это из-за того, что Маро и другие сделали с ней! Роджер думает, что она боится, что все мужчины, любые мужчины причинят ей такую же боль. Да, конечно, он говорил что-то, связанное с этим, тогда в подземелье.

Но это же смешно. Роджер не знал о Луи. И она действительно боялась вначале, когда Луи сказал, что хочет ее. Она была в холодном поту, тряслась от ужаса, заставляя себя согласиться ради матери и брата. Но Луи не сделал ей больно, прошло время, она привыкла, и ей стало все равно.

Но ведь Роджер не знал этого. В конце концов, решение пришло к ней. Она вздохнула, сдерживая улыбку, и услышала, как Роджер сел.

— Я ничего не понимаю, — сказал он напряженно. — Леония, я не могу слышать, как ты плачешь. Скажи, что тебе нужно, я попробую…

— Ты нужен мне.

— Что?

— Я не боюсь тебя, — прошептала Леония. — Я не знаю, почему, но не боюсь. Возможно, потому, что в подземелье ты не тронул меня. Когда я ложусь в эту кровать для двоих, я хочу разделить ее с человеком… Я одинока. Я буду одинока всю жизнь, если ты не поможешь мне.

— Дитя, я ничем не могу помочь тебе, ничем. Только…

— Я не дитя! — завопила Леония. — Я женщина и я никогда не узнаю, что я женщина, потому что боюсь.

Роджер поднялся и неуверенно шагнул к кровати.

— Я тоже боюсь, — сипло прошептал он. — Я боюсь оставить тебя одну в твоем горе и боюсь причинить еще большую боль.

— Я не боюсь тебя, — убеждала его Леония. — Научи меня не бояться этого. Научи меня, Роджер. Помоги мне.

Он бросился к ней, но остановился, встал на колени и обнял ее.

— Боюсь, что я плохой учитель, — с болью сказал он. — Я научил мою жену лишь ненавидеть меня.

Леония задохнулась. Она понимала, что, вероятно, Роджер женат, но страх ее усилился. Роджер почувствовал напряженность ее позы и ослабил объятия. Чувство потери охватило Леонию, и она воскликнула:

— Нет, не отпускай меня. Будет ли твоя жена…

— Она умерла.

В голосе Роджера было что-то странное, но Леония не думала об этом. Она услышала то, что хотела услышать, — Роджер свободен, и ее возросшая страсть смыла все остальное.

— Видишь, — пробормотала она, обвивая шею Роджера. — Я не боюсь. Мне не холодно и я не дрожу. Иди ко мне.

Он заколебался, затем подвинулся и сел позади нее, не выпуская ее рук:

— Ты уверена?

Где-то в глубине сознания он понимал, что это не только насилие, но и глупость. Он чувствовал, что щедрость Леонии заставляет ее принести себя в жертву. Она была слишком молода для него и слишком богата. Он не должен позволить себе взять ее, потому что после этого его страсть лишь усилится. Ему станет еще хуже. Но стремление быть с ней пронизывало его тело, кровь его кипела. Была слабая надежда, что она сказала правду. Если все правда, и он откажет ей, это будет очень жестоко.

— Да, я уверена, — прошептала она. — Я не боюсь тебя, и я хочу тебя.

Он встал и стал медленно, снимать рубашку, бриджи, носки, периодически замирая, давая Леонии шанс остановить его и прогнать. Она наблюдала за ним, он видел мерцание ее глаз в лунном свете, льющемся через незанавешенное окно. Однако не видел выражения ее лица и не мог знать, застыла ли она от ужаса и страха или ей просто любопытно. Его бы очень удивило и обрадовало, если бы он понял, что Леония чувствовала нетерпение и жажду.

Когда Роджер снял нижнее белье с бедер, Леония чуть не закричала от нетерпения. К счастью, для слуха Роджера, привыкшего к благопристойным выражениям, она так боялась, как бы он не подумал о ней дурно, что не издала ни звука. Он повернулся спиной, снимая нижнее белье, затем перевел дух, ожидая, что Леония закричит от страха. Она издала легкий сдавленный звук — Луи был невысоким парнем, а Роджер прекрасно сложенным рослым мужчиной — и она крепко схватила его за руку.

Он ответил ей, склонившись, чтобы коснуться ее губ. Губы Леонии были подставлены для поцелуя, как у ребенка, это еще раз убедило Роджера в том, что она невинная девушка. Это не было притворством с ее стороны. Луи никогда не утруждал себя поцелуями, и она знала только нежные поцелуи отца, матери и брата. Но рот Роджера был другим, жестким, горячим, он не отпускал ее. Губы ее затрепетали под его натиском и раскрылись.

Он коснулся ее волос, погладил шею, щекоча за ухом и ниже. Леония вздохнула, ее объятия разомкнулись, и рука нежно пробежала по его руке.

Странно, но после агонии мучительной неудовлетворенности Роджер сейчас не спешил. Его страсть не погасла, но он был так увлечен Леонией, что сдерживал себя, все делая только для нее. Когда ее рука медленно обвила его шею, поцелуи Роджера стали более страстными. Его язык коснулся ее раскрытых губ, проник между зубами. Его рука скользнула от ее шеи к груди. Леония задохнулась.

Роджер остановился, но рука вокруг шеи обвила его крепче, и он стал ласкать ее грудь, нежно-нежно водя ладонью по возбужденным соскам.

Леония отшатнулась от него в странном непроизвольном движении. Она спокойно двигалась, когда Луи взял ее, приспосабливаясь к его ритму, но ничего не чувствовала. Все это было по-другому, лишь удовлетворение потребностей Луи. Чтобы не мучить Роджера, а, может быть, в порыве страсти или страха рука Леонии обвилась вокруг него и конвульсивно прижала к себе. Роджер был в затруднении, убрать одеяло с Леонии или самому залезть под него. Он думал об этом, когда ложился, но не хотел коснутся ее обнаженным телом. Он боялся, что если нарушит гармонию момента и Леонию охватит страх, то он потеряет ее, и поэтому стал снова ласкать ее.

Пока Леонии удавалось лежать тихо, она только обнимала Роджера, но это становилось все труднее и труднее. Она попыталась захватить его ногами. Одеяло расхолаживало ее. Чувствуя, что момент настал, Роджер освободил свои бедра.

— Ты уверена? — прошептал он.

— Да, да! — закричала Леония. Он быстро соскользнул с кровати, сорвал покрывало и лег на нее. Он знал, что должен дать ей возможность передумать, но чувствовал, что позволить ей уйти — выше его сил. Он должен верить, что она хочет этого, но боялся, что возьмет ее силой против ее воли. Он еще не забыл слова Леонии и причину, по которой она просила его соединиться с ней. Он не взял ее глубоко и сильно, не стал получать быстрое удовлетворение, которого он ждал годами.