Раздевайся, красавец! Будешь моим трофеем - Анюта Тимофеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Вот и встретились! – продолжил он с веселым изумлением. – Сам пришел ко мне в руки!
- Я не прятался от боя, - выговорил я, радуясь, что смог выдавить из пересохшего горла нормальные слова, а не жалкий хрип.
- Прятался за женскими юбками! – продолжал развлекаться волк.
- Это тебе привычнее женские юбки – ты же сговорился с моей тетей. И, уверен, ее ты тоже предашь.
За эти слова я получил тычок в зубы, и почувствовал, как рот онемел от боли, а потом наполнился соленым вкусом – прикусил щеку или язык. Никакой выдержки у драного волка, а я ведь долго могу играть словами и дергать его за шерсть.
- Если ты думаешь, что я тебя убью сразу – не надейся! – пояснил он. – Слишком это просто. Помучаешься. А потом я покажу то, что останется, Альмире, когда она тоже попадет в плен. Пусть полюбуется на своего избранника!
Я бы соврал, если бы не признал, что внутри обдало холодным ужасом – этот ревнивец вполне может такое сделать. Впрочем, не ревнивец – просто подлый и трусливый. Конечно, Альмиру ему никогда не захватить, но со мною сделает, что захочет. Лучше бы королеве не видеть потом эти останки…
- Один на один попробуй сразиться, решим, кто достойнее, - усмехнулся я, собрав всю выдержку, и почувствовав, что кровь запузырилась в уголках губ.
Я бы подрался с волком, особенно вспомнив, что именно он пытался втоптать меня в грязь, похитив и отдав на потеху и поругание тем волчицам. Впрочем, будучи в своей животной форме, Волар легко разорвал бы безоружного противника. Возможно, это был бы как раз лучший исход для меня.
- Размечтался! – усмехнулся тот.
«Потому что ты трус!», - хотел ответить я, но меня грубо дернули за руки, и слова оборвались. Конечно, они не оставили меня свободным: я лежал на какой-то лавке, руки растянуты в стороны, и ногами тоже не мог пошевелить – похоже, меня успели полностью обездвижить.
- Вставай, раз очухался!
Я получил толчок под ребра, а потом дернули вверх перекладину, к которой были привязаны мои руки. Начал подниматься, и чуть не свалился, встретившись носом с полом, потому что ноги действительно были связаны, а тяжелая перекладина перевешивала и тянула вниз.
Кое-как встав на ноги, я, подталкиваемый «женихом» и еще каким-то волком, дошел до угла, где громоздились устрашающего вида цепи и крюки. Меня притащили в пыточную камеру, и я снова подумал, что вряд ли выйду отсюда. Мгновенно пришло желание подороже продать свою жизнь, воспользовавшись этой распоркой, как оружием – повернуться, сделать замах скованными руками, и… Но тут я снова чуть не растянулся на полу, сделав слишком широкий шаг, и понял, что только повеселю своих тюремщиков, не нанеся им никакого вреда.
Сцепив зубы от злости и боли, дошел туда, куда мне указывали, не давая прочитать на моем лице никаких эмоций.
Распорку закрепили на стене, пришпилив меня, как бабочку. Раздался лязг цепей. Понятно было, что они хотят запугать: любой свободный, будь он хоть эльфом, хоть волком, не выносит клеток и оков. Меня пугало происходящее – себе я в этом мог признаться, хотя, уверен, безразличный вид успешно сохранял. В своей свободной жизни, в бытность военачальником, я никогда не был сторонником пыток и мучений, признавал их в исключительных случаях, только для получения важнейших сведений. Что же, а у Волара есть даже два повода – месть и получение информации о войсках Альмиры.
Но месть была для него явно важнее.
- Выйди, - велел Волар своему помощнику. Тот повиновался.
- Я бы с удовольствием обратился, - и он позволил на мгновение проявиться волчьему оскалу, руки стали покрываться шерстью, лязгнули когти. Но потом вернулся в привычную форму. – Только ты не заслуживаешь быстрой смерти.
Да, после того, как тебя разорвут волчьими клыками, оживить уже будет сложно. Но после того, как используют в качестве тренировочной «куклы» - мешка с сеном, одетого в старые доспехи – который с удовольствием обрабатывают кулаками, эльфы все же выживают. И Волар об этом прекрасно знал.
- Ты предатель, - заявил он, прервавшись и с удовольствием рассматривая дело своих рук. – Живешь с волками, развлекаешь их королеву по первому зову. Если я выдам тебя эльфам, они закидают тебя камнями.
- Это ваш клан нужно пожалеть: их вожак – трус и предатель. Моя тетя потеряла бдительность, связалась не с тем.
Я тоже умею больно жалить, годы рядом с троном не прошли даром.
- А чтобы отвязать меня, ты тоже слишком труслив? – поинтересовался я, сплевывая кровь.
- Ты этого не стоишь, - ответил он, разминая пальцы.
Как же я хочу драться! Но эта волосатая тварь – не дурак, он хитрый и изворотливый, слова «честь» и «честная драка» для него ничего не значат. Зачем ему давать мне шанс пусть не освободиться, но, хотя бы, погибнуть в драке?
Но потом Волар сделал вид¸ что его интересуют более важные дела:
- Сколько войска в столице? Когда планируется наступление? Где?
Я даже не стал издеваться, что считаю его паршивым военачальником, которому эти сведения все равно не помогут. Я нашел другие слова:
- Откуда же мне знать, я всего лишь подстилка королевы! Ее игрушка, которую она часто приглашает в спальню! Так часто, что просто не успеваю заниматься ничем другим.
Да, на самом деле ему наплевать на королеву, но самолюбия у таких всегда выше крыши. За свои слова я получил несколько хороших ударов, и, уже не стесняясь, сплевывал кровь на каменный пол. Но убивать меня эта тварь не спешила. Конечно, нужно надеяться на лучшее, на то, что удастся сбежать. Но было бы лучше погибнуть в бою.
А я еще сомневался, сделал ли свой выбор! Если бы передо мною стоял любой предатель вроде Волара – убил бы, не задумываясь. А если бы кто-то напал на Альмиру или на Хелену, я бы тоже не задумывался, нанося удар, пусть даже противником был эльф.
Но я старался остаться нейтральным, чистым в своих глазах, и поэтому теперь я здесь.
*** Два дня назад Кас робко спросил, не расскажу ли я, как добраться до места, куда стягивали войска эльфы. Разведчики докладывали, что эльфийские отряды ехали в одном направлении.
Кассен понимал, что я могу отказаться, а королева слишком деликатна, чтобы поступить
