Человек из пустыни - Елена Грушковская

Папа подошёл к кровати. Лейлор почему-то не мог открыть глаза, ему было страшно и больно смотреть на него. Рука папы легла ему на плечо.

— Родной мой, — позвал папа грустно, тихо и нежно. — Ты не спишь, детка, не притворяйся. Открой глазки, посмотри на меня.

Лейлор по-прежнему не мог открыть глаз. Папины губы стали целовать его щёки, нос, всё его лицо.

— Лейлор, ты моё самое дорогое сокровище, — шептали они. — Только ты удерживаешь меня на этом свете. Если бы не ты, я бы… Не знаю, что со мной было бы. Скажи, ты меня любишь? Скажи это, детка… Мне важно это знать. Потому что если… — Папа на секунду умолк, вздохнул и договорил: — Если нет, то мне нет и смысла жить.

Сквозь закрытые веки Лейлора стали предательски просачиваться слёзы. Они просочились и скатились, и папа их тихонько вытер перчаткой, а потом взял руку Лейлора и положил себе на затылок. Хоть Лейлор и не видел его, но на ощупь чувствовал, что волосы там были совсем коротенькие, а сверху и спереди они были чуть длиннее.

— Не верю, что ты можешь меня разлюбить из-за этого, — сказал папа.

Зажмурившись ещё крепче, Лейлор сел и обнял папу за шею.

— Я тебя люблю, папуля… И никогда не разлюблю.

— Тогда открой глазки и поцелуй меня, — сказал папа.

Лейлор открыл глаза и встретился с его ласковым взглядом. Этот взгляд был единственным, что осталось от прежнего папы, а всё остальное в нём было чужим, незнакомым.

— Папуля, ты ужасно выглядишь, — поморщился Лейлор.

Папа издал нечто среднее между смехом и стоном и уткнулся своим лбом в его лоб.

— Неужели настолько ужасно? — улыбнулся он.

— Просто кошмарно, — сказал Лейлор откровенно. — Но я тебя всё равно люблю.

Папа крепко поцеловал его в губы.

— Это главное, — сказал он.

АЗАРО ЛУЭЛЛИН АНАКСОМИ ДИТМАР

1 лаалинна 2942 — 2 йерналинна 3107

Глава 9. Завещание

В широкую постель, образцово застеленную чистым и отглаженным бельём, которую Джим двадцать лет делил с лордом Дитмаром, ему теперь предстояло лечь одному. Пижама лорда Дитмара и его шёлковый халат лежали в бельевом ящике, аккуратно свёрнутые, но ещё хранили запах их владельца; в гардеробной был полный шкаф его одежды, а две диадемы — его и Джима — лежали теперь в шкафчике для украшений на чёрной бархатной подложке. Как Арделлидис ни уверял, что Джим с короткой стрижкой выглядит младшим братом собственных сыновей, всё же волос ему тоже недоставало. Ненужными стали бальзамы, маски для волос и средства для укладки, комплекты декоративных шпилек, гребни и зажимы. Впрочем, это был пустяк по сравнению с самым главным и самым страшным последствием его вдовства — беззащитностью перед Бездной. Он был один на вершине горы, пронзаемый ледяными ветрами, и не было рядом большой и сильной фигуры, которая заслонила бы его от них.

На следующий день после похорон приехал г-н Пойнэммер — невысокий, в чёрном костюме, безупречно сидящем на его худенькой миниатюрной фигурке. На его длинной, изящной шее, заключённой в ультрамодный асимметричный воротничок, сидела голова красивой округлой формы, все волосы на которой были тщательно сбриты, за исключением длинного чёрного пучка на темени, завязанного у основания узлом и спускавшегося ему на спину. Кожа на его лице и голове была идеально гладкая, чёрные брови идеально ровные, а его небольшой носик был вылеплен с таким изумительным изяществом, что это наводило на подозрение о рукотворности этой красоты: с трудом верилось, что в природе бывают такие совершенные носы. Разумеется, ничего о настоящем возрасте г-на Пойнэммера сказать было невозможно. Это существо называло себя слугой закона и сообщило цель своего визита — ознакомить семью покойного с его последней волей. Сжав затянутую в траурную перчатку руку Джима своими маленькими тёплыми ручками, г-н Пойнэммер проговорил с прочувствованной сердечностью:

— Мои глубочайшие соболезнования, ваша светлость.

Ростом он был даже чуть ниже Джима, до того хрупкий и маленький, почти тщедушный, что Джиму даже не верилось, что это существо было на «ты» со сложной системой альтерианского права.

— Дети должны с минуты на минуту вернуться с учёбы, — сказал Джим. — Не желаете ли пока чашечку чая?

— Не откажусь, благодарю вас, — изящно поклонился слуга закона, блеснув в поклоне гладкой головой.

Джим попросил Эннкетина подать чай в кабинет лорда Дитмара. Подвинув к столу стул для г-на Пойнэммера, Джим в нерешительности остановился: может быть, лучше было сделать это в гостиной? Ему до сих пор было неловко входить сюда без разрешения лорда Дитмара, но спросить разрешения было уже не у кого, с горечью понимал он.

— Присаживайтесь, — сказал он, указывая г-ну Пойнэммеру на стул.

Самому ему не оставалось ничего другого, как только сесть на место лорда Дитмара. С внутренним трепетом он сел в кресло, слишком большое и глубокое для него, оттого что оно было изготовлено по индивидуальной мерке в точном соответствии с фигурой лорда Дитмара, а г-н Пойнэммер присел на стул, аккуратно положив на стол свой чемоданчик и поправив и без того идеально повязанный галстук.

— Пока мы ждём, быть может, вы предварительно мне что-нибудь сообщите, хотя бы в общих чертах? — спросил Джим.

— Предварительно я могу вручить вам видеописьмо милорда Дитмара, адресованное лично вам, ваша светлость, — сказал г-н Пойнэммер, кладя на стол перед Джимом маленький голубой кружок, запечатанный в прозрачный конвертик. — Оно на этой карте, которая опечатана и будет в первый раз вскрыта вами. Убедитесь, что печать не срывали.

Конвертик был заклеен радужно переливающейся полоской. Джим оторвал её и вытряхнул из конвертика карту, вставил в компьютер. На карте было видеописьмо, которое, судя по дате, было записано чуть меньше трёх месяцев назад. Живой лорд Дитмар возник перед ним, и Джим, увидев его глаза и улыбку, почувствовал ком в горле.

— Мой дорогой Джим, любимый мой, жизнь моя, — ласково прозвучал знакомый, дорогой его сердцу голос. — Если ты смотришь это видеописьмо, значит, похороны уже прошли, и господин Пойнэммер выполняет моё распоряжение. Я знаю его уже давно и доверяю ему, за всё время нашего знакомства он ни разу меня не подводил, так что и ты тоже можешь ему вполне доверять. Это проверенный и надёжный человек, прекрасный специалист в области права. Он может оказать тебе любую помощь в защите твоих интересов, в том числе и в суде, и разъяснит любые юридические тонкости. Я поручил ему стоять на страже твоих интересов и интересов наших детей, и можешь не сомневаться: он добросовестно исполнит моё поручение. Более серьёзного, ответственного, а главное, знающего человека ты не найдёшь.