Разрушенный (ЛП) - Ашер Лорен

Я рассуждаю сам с собой, стоя как идиот в проходе женской гигиены. Я делаю это исключительно потому, что мне нужно, чтобы Елена помогла мне с моей репутацией. Ничего больше, ничего меньше. Акцент на «ничего больше».

Я теряюсь, глядя на различные продукты, все рекламное дерьмо о тяжелых потоках и средствах против пестицидов. Черт побери. Я благодарю Бога за то, что в этот момент я не женщина. Кто, блядь, хочет беспокоиться о химикатах, засунутых в вагину?

Я набираю номер мамы.

— Привет, быстрый вопрос. Что предпочитают женщины во время месячных? Есть куча всякого дерьма с надписью «прокладки» или «тампоны», и я не могу понять, зачем женщине вставлять в свое тело нечто, похожее на картонную пулю.

Моя мама смеется целых тридцать секунд в свой телефон.

— Пожалуйста, скажи мне, почему мой сын покупает гигиенические средства в среду.

Я стону, прислонившись к полке.

— Я не знаю, что я делаю. Елена ведет себя странно, и я подумал, что это могут быть месячные.

— Значит, ты пошел в местную аптеку ради нее?

— Да.

— Она просила что-нибудь конкретное?

— Нет. Она сказала мне пойти потусоваться с друзьями.

— И все же ты звонишь мне из магазина? Это не похоже на твой обычный тип тусовок.

— Хочешь, я тебе объясню?

Мама хихикает.

— Не-а. Я буду развлекаться, делая свои собственные выводы! Я впечатлена тем, как она подействовала на тебя за такой короткий промежуток времени. Я думала, ей понадобится полгода, как минимум.

— Это не что иное, как добрый поступок соседа по комнате.

— Потому что ты вдруг стал защитником доброты? — мамино фырканье заставляет меня улыбнуться.

— Ладно, хорошо. Она помогает мне с кучей дерьма, так что мне неловко. Я немного схожу с ума с тех пор, как она целыми днями сидит в своей комнате.

— Действительно, интересно. Ты беспокоишься о ее благополучии?

— Давай не будем сейчас об этом. Ты собираешься мне помочь или нет?

— Конечно. Все что угодно для моего сына, который явно не любит Елену. — Мама набрасывает список вещей, которые я должен взять.

Двадцать минут спустя я вхожу в наш номер с двумя сумками, набитыми всякой ерундой, которая, очевидно, нужна женщинам, чтобы пережить это время месяца. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться о любимых конфетах Елены, учитывая, что она ест их каждую неделю, пока работает над этой чертовой головоломкой. Я купил все, что посоветовала мама, от первоклассных органических гигиенических прокладок, до грелки, которая, видимо, помогает от спазмов.

Если я и раньше думал, что Елена меня наебала, то сегодня это окончательно подтвердилось.

Я колеблюсь, когда подхожу к ее закрытой двери. Набравшись смелости, я стучу, надеясь, что она наконец-то откроет.

Ее приглушенный вздох доносится через дверь.

— Джакс. Я сегодня не в настроении.

— Ладно, я купил тебе дерьма, чтобы ты пережила свой плохой день, так что, надеюсь, у тебя есть настроение съесть Reese's Pieces. — Если она не выйдет ради этого, тогда ее нужно срочно везти в ближайшую больницу, потому что она, должно быть, умирает.

Ее молчание душит меня. Я никогда не думал, что меня будет пугать звук, но проклятая Елена перевернула все внутри меня.

После целой минуты стояния у двери, изображая дрочера, я подумываю сдаться. Когда я собираюсь поставить сумку на пол, дверь Елены распахивается.

Опухшие глаза Елены — это как удар в грудь. Она сменила свой обычный рабочий наряд на леггинсы и огромный свитер с датами гастролей Эда Ширана. Ее волосы напоминают что-то прямо из порнофильма, взъерошенные и не похожие на нее. Весь ансамбль вызывает беспокойство, особенно когда на ее лице мелькает шок, когда она рассматривает сумки, за которые я хватаюсь.

Я не могу описать, что чувствую внутри. Смесь облегчения и боли, как от того, что она явно страдает, так и от того, что она показывает мне, что хотя бы дышит.

— Я купил тебе вещи. — Я передаю ей пакеты, как чертов идиот.

Она смотрит на вещи выпученными глазами.

— Ты ходил в магазин ради меня?

— Не для тебя. Мне нужно было купить новую зубную щетку, и я подумал, что тебе может понадобиться несколько вещей на крайний случай. Не могу допустить, чтобы ты заболела и обделалась перед Гран-при, а мне нужно, чтобы ты была в отличной форме, чтобы не отставать от меня. — Как не выглядеть придурком, Джакс?

— О, точно. — Ее глаза закрываются. — Ну, спасибо. Это очень мило с твоей стороны. — Она берется за ручку двери, чтобы закрыть ее.

Не думая, я блокирую ее своей ногой.

— Подожди.

Она отпрянула назад.

— Что?

Я потираю затылок.

— Тебя что-то беспокоит?

— Нет.

— То, как ты выглядишь, говорит об обратном.

— Вау, ты действительно знаешь, как заставить девушку почувствовать себя особенной. — Она пытается оттолкнуть мою ногу с дороги. Ее крошечные пальчики с фиолетовым маникюром мне не по зубам.

— Ну, если что-то не так, ты можешь поговорить со мной. — Потому что ты и сам прекрасно с этим справляешься. Придурок.

— Может, мы и целовались раньше, но мы не друзья. Мы не говорим о чувствах и личных вещах. Ты ясно дал это понять.

То, что она отгородилась от меня, отстойнее, чем мне хотелось бы признать. Я не ожидал, что она будет жечь как сука, но я понял, что это оправдано. Быть на стороне получателя холодного плеча не слишком приятно. Урок усвоен. Вот что чувствуют другие, когда я от них отмахиваюсь?

— Ну, я буду здесь вечером, если захочешь поговорить или еще что-нибудь. Выздоравливай.

Я убираю ногу. Она закрывает дверь с мягким прощанием.

Я сажусь на диван и пишу Лиаму сообщение, что мне нужно отменить наши планы. Я говорю себе, что у меня нет настроения куда-то идти — что я лучше посмотрю последний боевик, чем встречусь с другом. Это не потому, что я хочу быть рядом на случай, если я понадоблюсь Елене. Точно.

Стук в дверь отеля час спустя застает меня врасплох. Я открываю дверь и вижу, что там стоит Элиас, выглядящий немного хуже, чем обычно.

— Какого черта ты здесь делаешь?

Неужели Елена в плохом настроении из-за этого идиота?

— Я принес ужин для Елены. — Он поднимает коричневый пакет с надписью «на вынос».

— Она неважно себя чувствует, поэтому я сомневаюсь, что она захочет есть с тобой. — Я не могу убежать от этого ублюдка, как бы я ни старался.

— Я знаю это. Мы переписываемся. Ты собираешься впустить меня или будешь пялиться на меня, как будто я хочу украсть твою любимую игрушку?

Я открываю дверь шире, давая Элиасу возможность войти. Тот факт, что Елена написала Элиасу смс, выводит меня из себя. Я чувствую себя глупо, покупая ей продукты, чтобы она чувствовала себя лучше, когда у нее есть он, на которого она может рассчитывать.

Я с презрением смотрю на его пакет с едой.

— Удачи с ней. Она в твоем распоряжении.

Элиас смотрит на закрытую дверь, а затем снова смотрит на меня.

— Это не то, что ты думаешь. Не злись на нее, потому что я здесь, чтобы помочь.

— Я никогда не говорил, что злюсь.

— То, как тикает твоя челюсть, говорит мне об обратном. Я сказал тебе, что мы с ней друзья. Вот и все. У нее плохой день, и я хочу убедиться, что она что-нибудь съест.

Мой желудок опускается. Пошел я.

— Что происходит? Почему она так себя ведет?

Он качает головой, понижая голос.

— Это не моя история, чтобы ее рассказывать.

— Фантастика. — Похоже, я никогда не получу ответов, потому что, судя по моему отношению, я сомневаюсь, что Елена хочет углубляться в свои чувства вместе со мной.

— Если ты ждешь, что другие откроются, тебе следует сделать то же самое.

— Я не просил у тебя совета.

Он качает головой.

— Ладно. Не злись, что я здесь, когда я единственный человек, на которого она может рассчитывать.

— Делай, что хочешь, блядь. Надеюсь, тебе хорошо отсосут за то, что принес ужин. — Идеальный шторм гнева проникает в мою кровь, испортив все еще больше.