Фантом страсти, или Шестьдесят оттенков синего - Луиза Дегранж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А теперь, парень, отвечай: что все-таки мне грозит в моем замке?
– Крошка, неужели ты не догадываешься?
– Ты намекаешь, что опасность исходит от Томаса? – Диана как можно ближе подошла к тому, кто прибыл ее защитить. – Моего Томаса?
– Ну, не от призрака же юноши, а тем более, не от тени безумной Ульрики фон Кнаппе!
– Но зачем Томасу Джону Крейгу-младшему избавляться от меня? – Диана прильнула к груди могильного психотерапевта. – Я же его полностью устраиваю как жена.
– Увы, Крошка, твой брак оказался элементарной ловушкой…
– Требую доказательств!
– Скажи, зачем твоему супругу понадобились твои не совсем чистые трусики?
– У каждого своя слабость…
– Крошка, фетишизм придуман для отвода глаз. А на самом деле все намного проще и трагичней.
Диана отпрянула от глаголющего пугающую истину:
– Так как, ты сказал, я именуюсь в оперативных сводках?
– «Четвертая жена».
– Выходит, все предыдущие жены Томаса Джона Крейга-младшего были заранее обречены? – Диана снова прижалась к возможному спасителю. – Обречены на верную гибель?
– Да, старый хрыч все планировал задолго до первого приглашения намеченной жертвы на роковой ланч.
– Как это подло!
– После брака счастливая новобрачная увозилась в какое-нибудь тихое, изолированное от внешнего мира местечко.
– В этот замок?
– Нет, мерзкий жених для каждой обреченной невесты выбирал другую страну, чтобы не вызвать подозрений.
– Как это низко!
– И больше никто никогда ее не видел – ни первую жену, ни вторую, ни третью.
– Значит, я пошла давно проторенной дорожкой?
– Но, будем надеяться, без печального финала.
– Хорошо бы.
Диана дотянулась до початой бутылки с шотландским виски.
– Первую жену растерзали акулы.
Диана взяла мерный стакан.
– Вторую накрыла снежная лавина.
Диана свинтила пробку.
– Третью утащил крокодил.
Диана взболтнула спасительный алкоголь.
– А что уготовано мне?
– Авиационная катастрофа над океаном.
– Парень, ты шутишь?
– Нисколечко.
– И я сама же во время перелета в Баварию подала ему идею крушения?
– Не огорчайся, Крошка.
Ральф – не призрак, человек – поцеловал обманутую супругу в щеку.
– Томас Джон Крейг Синяя Борода наверняка придумал бы что-нибудь подобное и сам.
– Как ты его назвал?
– «Синяя Борода» – другого он не заслуживает.
– А все же каким образом я должна очутиться в обреченном самолете?
– Никаким.
– Это уже интересно.
– Просто, Крошка, почти доказаны факты, что первая жена не тонула в океане, вторая не попадала под лавину, а третья – в зубы крокодилу.
– Парень, я совсем запуталась! У меня в голове все перемешалось, как салат. Не хватает лишь дрессинга.
– Сейчас, Крошка, ты все поймешь.
– Надеюсь.
– Все предыдущие случаи были только имитацией.
– Не ожидала от Томаса ничего подобного.
– Катастрофа произойдет без тебя.
– Вот и славненько.
– И останутся на месте авиационной катастрофы лишь голубые трусики с алыми розочками, потемневшими от вагинальных, извините, выделений.
– А почему именно трусики?
– О, здесь старый злодей продумал все досконально. Во-первых, экспертиза ДНК установит принадлежность интимного белья Диане, в девичестве Лумбер. А во-вторых, обнаруженные на ткани трусиков физиологические следы будут свидетельствовать о том, что незадолго до крушения развратная девица занималась сексом с инструктором, что и повлекло за собой катастрофу.
– Но это уже слишком!
Диана плеснула в мерный стакан остаток виски.
– Обвинить меня еще и в авиакатастрофе!
– Изящный ход, весьма характерный для пожилого джентльмена.
Ральф – не призрак, человек – отобрал стакан с алкоголем у почти обреченной чужой жены.
– Вспомни предыдущие истории.
– Дай хотя бы глоточек.
– Попозже.
– Уговорил.
Ральф – не призрак, человек – сам отхлебнул приличную бодрящую порцию.
– Из-под лавины извлекли только шапочку.
– Да.
– Из океана выловили обрывки купальника.
– Да.
– А после нападения аллигатора осталась лишь перчатка.
– Но это же глупо – использовать снова и снова один и тот же прием!
Диана опять потянулась к бутылке.
– Глупо!
– Зато эффективно.
– Мне нужен глоточек, а то сойду с ума.
– Только один.
– Уговорил.
Диана подбодрила организм крепким алкоголем.
– Значит, от меня должны будут остаться лишь мои любимые голубые трусики с алыми розочками?
– Да, Крошка.
– Ну, а где же я сама буду пребывать?
– В какой-нибудь безымянной могиле в качестве второго, нигде не зарегистрированного покойника.
При слове «покойник» Диана машинально повторила глоток.
Ральф – не призрак, человек – позволив будущей жертве лишнюю успокоительную дозу, вернул и стакан, и бутылку себе.
– Я тебе не верю.
– Ладно, тогда поверишь своим глазам.
Ральф – не призрак, человек – осушил и стакан, и бутылку.
– Только без обмороков.
– Постараюсь.
– Я рядом.
– А может, нам – того? – Диана ухватила проводника в ад за рубаху. – Может, нам позвать на помощь?
– Кого?
– Ральфа.
– Так я же здесь.
– Нет, того, который призрак!
– Бесполезно.
– Ты уверен?
– Вполне.
– Почему?
– Видишь ли, этот инфернальный Ральф – весьма заинтересованное лицо.
– В чем заинтересованное?
– В твоей скорейшей и мучительной кончине.
– С какой стати?
– А чтобы у него появился, так сказать, партнер.
– Может, ты и прав…
Диана отпустила рубаху проводника, знающего даже мотивы поведения замкового призрака.
– Это же так скучно и тоскливо – слоняться одному век за веком…
– Славная получится, так сказать, парочка.
– Завидуешь?
– Нисколечко.
– Нет, завидуешь.
– Крошка, не спорь: я не допущу, чтобы вы соединились в призрачный дуэт.
– Надеюсь.
– А вот Томасу Джону Крейгу давно пора на тот свет.
– Но зачем ему все это надо?
– Сейчас узнаешь.
Ральф – не призрак, человек – нажал какой-то незаметный рычаг на лабораторном столе, и торцовая стена, утыканная алхимическими пробирками, бесшумно раздвинулась.
– Лучше все увидеть собственными глазами, Крошка!
– Так испоганить медовый месяц!..
– Смелей.
– Но ведь если ты сказал правду, я этого не переживу!
Диана рывком догнала проводника, знающего истину.
– Не переживу…
11. Жуткая экспозиция
Ральф – не призрак, человек – первым вошел в хирургический отсек в подвале замка и включил полный верхний свет.
– Смотри.
Диана подчинилась голосу, в котором все еще звучала досада.
