Небесам виднее (СИ) - Рош Ярина

Я дернулась, но он не ослабил хватку, продолжил:

— Не вырывайся, послушай. Когда он тебя представил, и когда я небрежно бросил слово о наряде, я увидел твою реакцию. Женщина, которая хочет возвыситься, так себя не ведёт. А когда увидел твой потемневший взгляд, вот тут я понял, что пропал. Всё это время я боролся с собой, не хотел мешать брату. Но я хотел видеть тебя и поэтому не отпустил. А теперь, зная, что брат так и не добился тебя, я не хочу тебя терять. Я приходил, когда ты спала, глядел на тебя, и не смел притронуться, а так хотелось обнять тебя, — шептал он, вперемешку с поцелуями.

— Твои глаза, это буря в океане, чёрная, бушующая, неподвластная, но прекрасная, как ты. Ты моя, моя, моя навеки, — и властный поцелуй смял мои губы. Волна любви охватила всё` моё тело, добралось до сердца и заполнило его, убрав из него тоску и холод. Я обняла его и ответила на поцелуй, вскоре мы оказались на кровати. Он ласкал меня, и всё время шептал:“ моя….”

Наши тела сплелись в одно целое, и вокруг ничего не существовало, кроме любви двух людей.

Утром, открыв глаза, увидела глаза Герхарда, они смотрели с любовью и нежность.

— Я люблю тебя, — и поцелуй захватил мои губы.

— Одевайся, опоздаем на завтрак, — поцелуй, и он встал с кровати, давая возможность оценить его натренированное тело. Он ушел, а я откинулась на подушку. Правильно ли всё это? И тихий шепот: “ все хорошо”.

Когда зашла в зал, Герхард подошёл и посадил меня рядом с собой. Айварс только улыбнулся. Вечером он пришёл, когда я уже легла спать, и была незабываемая ночь, только наша с ним ночь. Он часто уезжал по своим делам, а когда приезжал, то сразу приходил ко мне и мы проводили время вместе.

Как-то раз он уехал, а я опять стала в себе копаться. Ну, что свет Елена, в качестве кого ты будешь? Положение наложницы тебе устраивает? Вот надо же, моё желание исполнилось, пусть ещё не совсем. Вот заговорю, тогда ему всё и расскажу.

Герхарда уже не было несколько дней. Я чувствовала, что с ним всё в порядке и на завтрак принесла записку:

“ Куда уехал Герхард? И надолго?”

— Он уехал за своей невестой. Если они решат, то свадьба будет у неё. Так что он через несколько дней приедет. Он, что тебе ничего не сказал? — удивился Айварс.

Я сидела, как громом поражённая. Слёзы текли по щекам. Прибежав к себе в комнату, кинулась на кровать. Вскоре подушка была мокрой. Ну, что ты хотела, приблизительно расклад он тебе дал, когда соблазнял. Но ты на наше русское авось всё же надеялась. Поднимайся и решайся. Наложницей не буду, и делить его ни с кем не буду! Или мой, или я одна! Умылась, и пошла искать Айварса. Он был в кабинете.

“Я хочу уехать.”

— Елена, не дури. Ты ведь знаешь, что он тебя любит. Этот брак свяжет наши семьи. А нам нужны союзники.

“Я никогда не буду наложницей. Он или мой, или нет!”.

Он смотрел на меня и думал:

— Хорошо, но с условием, что ты примешь, и будешь принимать мою помощь.

Я кивнула.

— Куда ты хочешь поехать? Далеко. я тебя не отпущу, — предупредил он. Я посмотрела на карту, что лежала у него на столе и показала место.

“Лес. И дай слово, что ты не скажешь, где я”.

Рано утром, я и Инга, которая не захотела меня отпускать одну, двинулись в путь с обозом. Вскоре мы прибыли на место, нашли дом, что ближе к лесу. Наняли рабочих и нам отремонтировали его. Глядя в зеркало, замечала, что мой шрам исчезает, скоро и голос вернется. Значит, любовь его искренняя.

Только я ему не буду мешать жить, а я и так счастлива, ведь под моим сердцем бьется плод нашей любви. И ещё думала, что он, узнав о ребенке, может забрать его, и тогда, мне придется вернуться назад и смириться со своим положением. Сколько смотрела будущее — ничего не видно, один туман. Такое впечатление, что дали карт-бланш в выборе своей судьбы. Ну, что ж, ответственности я не боюсь.

— Инга, ты должна мне помочь, — хрипло прозвучала просьба. Голос ещё не слушался, и было трудно говорить.

— Ой, вы говорите! — обрадовалась она. — Я помогу, что надо делать?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Будем тебя делать беременной. Я не хочу, чтобы кто-то узнал о моём ребёнке.

— Я согласна, — и обняла меня. За всё это время мы стали как сёстры.

Я старалась меньше появляться на людях, Инга говорила, что я в лесу или готовлю зелье. Отдавала зелье и травы она. И её животик увеличивался с каждым днём.

— Уф, жарко, — и Инга стала снимать накладной пояс. — Всё отдала, сегодня никого не будет больше.

— Давай отдохнём, да ужин сготовим, — и я прилегла на кровать. Вдруг стало как-то тревожно. Просмотрела всех, всё в порядке. И тут увидела дорогу в Готшер. Мне, что, туда? Там, что-то случилось? но, видела только дорогу.

— Инга, мне надо уехать в Готшер. И чем скорее, тем лучше. Так что я пойду готовиться к отъезду, — вставая с кровати, проронила я.

— И я с вами! Куда вы без меня, — и помчалась укладывать вещи.

— Много не бери, не донесём, — крикнула я.

— А, как поедем? Нам надо в Кирьяр, он тут недалеко, — просветила меня Инга.

— Нам надо завтра рано встать и дойти до деревни Брович, там сядем на обоз, — размышляла я. Ведь если узнает Айварс, будет погоня.

Как только чуть посветлело за окном, мы отправились в путь. Через некоторое время, в деревне, мы сели на обоз, который вёз нас в Кирьяр. Через два дня мы уже плыли в Готшер. На причале, я спрашивала про корабль в Анидор, а мальчик, нанятый нами, узнал про другой корабль. Так что, если нас будут искать, то искать будут в Анидоре. Вот, партизаны…. Но моя интуиция говорила, что так правильно. До места назначения нам плыть два дня.

И вот, после стольких лет, я вернулась домой. Разберёмся, потом, со всем этим побегом, Сердце говорило, что здесь всё хорошо. И вскоре я вступила на порог своего дома. Здесь ничего не изменилось, только, если деревья подросли. Я стояла, смотрела и вспоминала, как сажали кустики роз, и ёлочки, а эту клумбу разбивали вместе с внуками.

— Мама? — прервал мои воспоминания голос Наташи. На меня налетела дочка.

— Мама, мамочка, нам сказали, что ты погибла…,- слёзы лились, и сквозь всхлипы мы целовали и обнимали друг друга.

— Что за шум, а драки нет, — прогудел голос Рокота. — Якорь мне в печенку, Елена. Мы ж тебя…,- и он обнял меня. Вскоре дом огласился, и криками, и слезами, и смехом.

— Мам, сейчас отдохни, а потом по порядку всё расскажешь, — требовательно произнес Евсей. — Мы пока тут ужин организуем, да подождем Ераста и Павла.

Я согласилась, мне надо немного успокоиться и привести себя в чувства.

— Ребята, а где Инга?

— Её отвели в комнату, не беспокойся, — меня обняла Юля. — Мам, как я рада, что ты с нами.

Я обняла её, и она повела меня в комнату. Там я всё сняла, приняла ванну и оделась, мои вещи лежали все в шкафу и были чистые. Видно, что дети смотрели за ними и чистили их. Какие же умнички. А мать опять со своими выкрутасами.

Я спустилась в зал, Ераст и Павел бросились ко мне. За ними Мари и Анна.

— Больше никуда не отпустим, — прошептали они.

— Давайте перекусим, и послушаем нашу пропажу, — велел Кирей.

Меня посадили на почётное место, где мы с Гордеем всегда сидели, и стали кушать. Море улыбок, слышался смех и крики разыгравшихся детей. Я улыбалась и была очень рада, что опять вижу всех здоровыми и счастливыми.

А после, уложив детей, мы устроились поудобней, и я стала рассказывать.

Мой рассказ длился очень долго, и был он о том, что попала не туда, и о потери голоса, и о моем новом даре, только промолчала, кто отец ребенка.

— Ну вот все и приключения. Я не могу вам обещать, что не уеду. Если будет зов, как говорила Дорофея “ труба зовёт”, я уеду. Видно такая у меня судьба. За всё хорошее надо платить. А хорошего у меня много: мои дети, снохи, внуки, правнуки. И еще Гордей, пока он маленький, но от любимого человека. Так что пока я здесь, я буду с вами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мам, ты нас знаешь. Мы поддержим тебя всегда. И мы рады видеть тебя такой, живой и радостной, у тебя даже глаза от счастья светятся, — уже серьёзно проговорил Кирей.