Богатыристика Кости Жихарева - Михаил Успенский

Но Годзиллу-то всей армией США кое-как одолели, а Добрыня – один и голышом! Мало того, какая-то сволочь украла и коня, и одежду, и оружие!

Только лежит один пухов колпак,Пухов колпак да земли Греческой,По весу тот колпак да целых три пуда.

Странный головной убор. Кажется, что сказитель наш просто шутит – какой пуховый колпак! Это он про шелом его богатырский! Сорок восемь килограммов! Да еще набитый мокрым песком!

Кстати, на картине Васнецова голова Добрыни увенчана шлемом именно византийского (греческого) образца…

Шарахнутая таким снарядом Змея просит милости и заключает с богатырем договор – Добрыня не трогает ее с детенышами, а она не разоряет Святую Русь.

Наивный Добрыня соглашается. Змея тут же нарушает договор – похищает племянницу князя Забаву Путятичну и уносит ее «во нору во глубокую», к остальным русским пленникам…

Не может быть никаких договоров с врагом – учись, доцент!

Но на что Змею-Змее пленники? Жрать, что ли? Так разве мало коров да овец пасется почти без охраны?

Во времена, когда складывали былину в ее нынешнем виде, тема «полонов русскиих» была самой что ни на есть больной. Из века в век степняки, а потом крымские татары захватывали население порубежных городов и сел, чтобы продать на невольничьих рынках. Работорговля всегда была очень выгодным бизнесом…

Так мифическая Змея переплелась с конкретным злом, а сказка – с жизнью. Было из-за чего воевать богатырю. «…Не ради славы – ради жизни на земле», как сказал другой поэт.

Добрыня – богатырь-змееборец, чей образ уходит в далекую древность, к Гераклу, Персею, Гильгамешу, Георгию-Победоносцу. И происхождением он будет постарше Муромца.

Добрыня даже сильнее его – победил Илью Ивановича в долгой жестокой схватке, перешедшей в рукопашную, но, узнав имя побежденного, извинялся страшно. Если верить былине, было Добрыне тогда всего двенадцать лет – что возьмешь с несмышленого?

Древность происхождения подтверждают и другие приключения Добрыни. Например, с волшебницей Маринкой Кайдальевной (в других изводах – Игнатьевной).

Само имя «Марина» появилось в русском словаре имен сравнительно недавно, и означает оно «морская». А Древняя Русь – страна в основном сухопутная…

Зато в славянской мифологии существовала богиня мрака и смерти – Морана, Морена, родня кельтской Моргане или Морриган. И дела ее такие же лихие:

А Маринка та Кайдальевна,Королевична она да и волшебница;Она много казнила князей, князевичей,Много королей да королевичей,Девять русских могучих богАтырей,А без счету тут народушку да черняди.Противница богатыря – сама Смерть.

Добрыня попадает к ней случайно – бродит по киевским улицам и зачем-то стреляет «во голубя со голубушкой». Стрела пробивает парочку насквозь и летит дальше – прямо на двор к Маринке. Судьба!

Увидев статного молодца, волшебница предлагает:

Сделаем, Добрынюшка, со мной любовь!

«Make love» – это как-то не по-нашему! Отказался Добрыня и прочь пошел.

Злобная колдунья «вынула след» богатыря, бросила в печку – и зажглося его сердце ретивое! И вернулся он на Маринкин двор, и начал в любви признаваться: сделаем, мол, сделаем!

Но мстительная Маринка «обернула» его златорогим туром – быком. (Снова архаизм! В древних культах жертвенному быку золотили рога перед закланием).

И начал Добрыня-тур творить всякие безобразия – топтать стада гусиные, лебединые, а потом и до овец с коровами добрался – всех загубил! (Жертвенного быка целый год кормили воистину «на убой» и позволяли ему бродить где угодно и творить что угодно).

Но стада принадлежали Добрыниной тетушке Авдотье Ивановне, а та и сама была колдунья не из последних. Она обернулась сорокой, прилетела к Маринке и стала ей «выщекатывать»: верни племяннику человеческий облик, не то

Оверну тебя, Маринушка, сорокою…

Причем навек. Маринка испугалась и уступила.

Очеловеченный богатырь даже вступил с волшебницей в законный брак при согласии «ласкового князя Владимира».

В спальне волшебница оборачивает молодца то «горностаюшкой», то «соколиком» – кто как хочет, тот так и понимай.

Притомившийся Добрыня просит себе «чару зелена вина». Но со слугами он заранее договорился, и вместо выпивки ему приносят «саблю вострую»…

Наутро князи да бояре поздравляют богатыря «с любимой семьей», а зря:

Я вечор же, братцы, был женат нЕ холост,А нынче я стал, братцы, холост нЕ женат.Я отсек же нонь Марине буйну головуЗа ейны было поступки неумильные.

«Братцы» и с этим делом его дружно поздравили и даже поблагодарили за решительность: давно, мол, пора, да как-то все руки не доходили!

Казалось бы, вполне сказочный сюжет. Но не совсем.

В поздних пересказах былины полузабытая Морена-Морана совместилась с реальным историческим лицом – польской авантюристкой Мариной Мнишек, женой двух Самозванцев подряд!

Прекрасную полячку в народе тоже считали колдуньей, которая в обличии сороки наводила порчу, болезни и прочие несчастья на нашу землю. Так глубокая мифическая древность сошлась с реальным Смутным временем.

Да уж. Начнешь былину копать – до центра Земли докопаешься.

…Но на этом неприятности с женщинами для Добрыни не кончаются.

О женитьбе его былины рассказывают по-разному.

В одном случае Никитичу нашему в чистом поле встречается «богатырь в платьях женскиих». Перед ним «поленица» – так называли на Руси легендарных степных амазонок (были такие или нет – разговор отдельный). Поэтому богатырь не стал с ней церемониться, «ударил в буйну голову» – не играй в мужские игры!

И ударил-то подло – со спины, потому что

А сидит же поленица, не сворохнется,А назад тут поленица не оглянется.

В общем, получилось у него в точности как у Ильи со Святогором – сгребла его девушка «за желты кудри» и посадила «во глубок мешок». И точно так же конь ее пожаловался, что тяжко ему двух богатырей носить.

Но понравился Настасье Никуличне трофейный молодец. И предложила она ему сочетаться законным браком, а не то

На долонь кладу, другой сверху прижму,Сделаю тебя я да в овсяный блин.

Вау! Я его сделаю, блин! В овсяный блин, блин!

Да кто она такая – феминистка тех времен, что ли?