Конкурент - Оксана Алексеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На рейсе Никиты не было. Соня не смогла уснуть, как и не смогла объяснить, почему вдруг внезапно возникшие чувства Никиты ее настолько сильно расстроили.
Глава 16. Эгоизму – бой!
Никита не рванул на ближайший рейс. И совсем не потому, что ему отчаянно хотелось продолжать банкетиться у Гришки и Танюшки. Не рванул он совсем по другой причине: ровно через семь секунд после того, как Соня села в такси и укатила, Никита остолбенел.
Степень его потрясения была невероятной и очень закономерной. Не каждый день понимаешь, что ты – человек вроде бы знакомый и понятный, человек, который тебя самого никогда серьезно не подводил и до сих пор ни разу не демонстрировал клинического кретинизма – оказался самым непрошибаемым идиотом. Осознание это сначала ударило с размаха по затылку, потом размахнулось снова и влепило уже по лбу, и лишь затем медленно уселось на голову и постепенно проседало вниз, заполняя собою весь организм.
Что на него нашло? Быть может, надо срочно бросаться в столицу и записываться на прием к психиатру? Пусть хотя бы профессионал объяснит, что только что произошло. Что Никита натворил, и, главное, зачем? Он совершенно точно не собирался набрасываться на Соню! То есть он, конечно, уже заранее понял, что сердцу без нее как будто тревожно, а с ней начинается хроническая аритмия, но он абсолютно не планировал на нее набрасываться. Даже не потому, что этого осознанно не хотел, а точно прогнозировал реакцию! Недопустимая ошибка: совершать действие, которое ты заранее планировал ни в коем случае не совершать. Оттого и крах всех дальнейших планов выглядел теперь каким-то просто неестественно масштабным крахом.
Когда-то Никита ее любил. Он был неумелым, неловким и гормонально-взвинченным подростком, но это не мешало ему не только осознать это чувство, но и сделать все возможное, чтобы не упустить. И отношения у них развивались очень правильно, поэтапно: бурная страсть, когда они друг другом наесться не могли, затем спокойное принятие со всеми потрохами. Именно эти отношения когда-то сделали Никиту серьезным и ответственным. Он первым из всех одноклассников нашел себе подработку – мыть полы в тренажерном зале после уроков. Платили копейки, и этих средств не хватило бы ни на что – Никита это понял чуть позже, но тогда даже не задумывался: шагал после уроков, потому что уже тогда чувствовал себя мужчиной для своей женщины. Для своей Сони.
Он пропустил тот момент, когда все начало разваливаться. Ему казалось, что Соня просто требовала его внимания, но ведь она и тогда говорила, что ей важнее быть с ним рядом, чем ждать в одиночестве, что она не хочет делиться проблемами с Настей или кем-то еще – только с ним, что у ее отца скачет давление, а ее саму очень заботит успеваемость Никиты в школе. Она как будто придумала себе обязанность переживать обо всем на свете и в непременном порядке делиться этим с ним, а за неучастие Никиты в этом процессе называла его бесчувственным. Тогда он думал о том, что делает все правильно и, быть может, надо попытаться найти еще одну подработку – хотя бы для того, чтобы Андрей Аркадьевич, у которого скакало давление, отдавал ему дочь со спокойной душой. Вот только Соне он об этом не говорил вслух – казалось бессмысленным сотрясением воздуха, ведь и так очевидно! А она повторяла про бесчувственность и обижалась. Три раза она со скандалом бросала Никиту, и на третий раз он решил, что на этом хватит. Он чувствовал себя ответственным мужчиной, но, похоже, просто не для Сони. И потому выбрал ни в коем случае не страдать из-за нее, раз в страданиях все равно проку нет. Кое-как дожил до выпускного и вздохнул с облегчением от мысли, что больше не будет вынужден видеть ее каждый день. А потом и переезд в Питер вместе с родителями окончательно оборвал последние нити.
Первая любовь не забывается. Повезло, что Никита это знал, и потому даже не пытался сравнивать других женщин с Соней. Так и жил, вполне себе счастливый человек. И когда она снова нарисовалась в его жизни, непрошенная, он вдруг понял, что все это время словно просто ждал в засаде: вот-вот что-то произойдет такое, после чего ему не надо будет изображать счастье, и все встанет на свои места. И Соня произошла. Как бы Никита в первое время ни отгонял эту мысль, но с каждым днем становилось понятнее: ожидание непонятного чуда закончилось. И теперь засада приняла совсем другой контекст. Соня, само собой, посопротивляется – все-таки она не та же романтичная девчонка, но со временем и до нее дойдет. И чтобы все дошло правильно, Никита просчитывал каждый шаг, не спешил, оценивал результаты любых действий. Да и сегодня он вполне мог перевести все в шутку и утихомирить ее – кстати говоря, всплески эмоциональности в таких вопросах только на руку. Но вместо этого, он ни с того ни с сего решил признаться в том, в чем еще было слишком рано признаваться, а потом и вообще поцеловал. Собственно, не только свел все подготовительные мероприятия на нет, но и вывел результат в минус. Теперь, когда она поняла его настоящие намерения, ни за что не поддастся продуманным манипуляциям. Все! Финита ля комедия и Кулагин-капут в одном флаконе. Понадобятся колоссальные усилия воли, чтобы смириться с поражением и сдаться.
Настя на следующий день, когда они встретились в аэропорту, отругала Никиту за то, что он чем-то довел Соню. И, как обычно бывает в случае справедливых обвинений, его сильно зацепило. И в порыве ярости он обратился к ее тряпичному ухажеру:
– Павел, а ты когда собираешься Насте предложение делать? Сколько можно жить во грехе?
Настя звонко расхохоталась:
– Во, загнул! Мы знакомы-то всего ничего! Ну ты и шутник!
Никита решил лить масло в огонь большими черпаками, хоть так мысли о жутком провале отступали на второй план:
– Что, Настен, у твоего бойфренда скоро срок годности истечет?
Она намека не поняла. Про ее трехнедельные влюбленности знали все
