Пока жизнь не разлучит нас - Ольга Баскова

Рита огляделась по сторонам:

– Раз уж вы выразили желание со мной побеседовать… могу ли я кое-что предложить с профессиональной точки зрения?

Карпова пожала плечами:

– Предлагайте, а я рассмотрю ваше предложение.

Журналистка немного смутилась:

– Видите ли, к интервью полагаются фотографии, а эта обстановка мне не очень нравится. Нет слов, ваш кабинет прекрасно обставлен, но, возможно, количество читателей увеличится, когда они увидят вас в домашней обстановке. Это очень нагло с моей стороны, но я напрашиваюсь к вам в гости.

Людмила сначала хотела возмутиться, однако вместо этого улыбнулась:

– А что… Мысль неплохая. Особенно если вы считаете, что это увеличит количество читателей.

Рита щелкнула пальцами:

– Можете мне поверить… Назначайте время. – Один шаг к достижению цели ею был сделан.

Карпова задумалась:

– Я освобождаюсь к вечеру. Так что, если вас не затруднит, подъезжайте к семи часам. Адрес, надеюсь, вам известен. Ваша братия несколько раз фотографировала дом.

Рита предусмотрительно кивнула, полагая, что к дому Карповых ее доставит Клим.

– Конечно, мне это известно. Время меня устраивает.

– Тогда – до свидания.

Они тепло попрощались, и Рита вышла на улицу, в жаркий зной августа.

– Ух, – выдохнула она и набрала номер Панфилова.

Клим, как всегда, еле дождался конца рабочего дня. На его счастье, главный редактор не напрягал его работой, наверное, поверив, что молодой и перспективный журналист действительно предоставит ему хороший материал. Как обычно, на остановке он подхватил Валентина, и они поехали к Карпову. Друзья застали предпринимателя, сидевшего за столом, обхватив руками голову.

– Я многое вспомнил, – сказал он, не поздоровавшись. – Однако дальше у меня провал в памяти. Давайте присядем, и я все вам расскажу.

Мальцев и Панфилов послушно опустились на стулья, и Георгий начал говорить. Они слушали, не перебивая, а когда предприниматель закончил, тяжело вздохнули.

– Я постараюсь поработать с вами еще, – обратился к нему врач. – Возможно, нам удастся восполнить и эти пробелы. Кроме того, я хочу поработать с вами еще в одном направлении. Кто-то же должен закрыть тему с вашим раздвоением личности. Я кое-что соображаю в этой области и постараюсь по возможности поставить диагноз. И тогда вам больше не понадобится моя помощь, если окажется, что вы совершенно здоровы.

Они удалились во времянку, а Клим плеснул в стакан минеральной воды и задумался. Из четкого рассказа Карпова выходило, что подозреваемых было несколько. Во-первых, сам Карпов. Если сейчас Валентин все же выявит у него какие-либо нарушения психики, то Георгий не исключается из числа преступников. Если он искренне желает, чтобы они отыскали его сына и прояснили ситуацию, в которой он оказался, то в скором времени они могут выйти на след пропавшего Димы. Если же он тут ни при чем, то следует заняться Людмилой и Эльвирой и найти Викторию и Дениса. И тут уже им не обойтись без помощи Андрея Тимощука.

Клим сделал глоток воды и пересел с жесткого сиденья в мягкое кресло, купленное бабушкой. Перед его глазами возникла сухонькая старушка с седыми волосами, схваченными в тяжелый узел на затылке. Она создала уют в этом домике, и кощунственно с его стороны редко бывать здесь и не поддерживать порядок. Панфилов закрыл глаза и погрузился в свои мысли. Интересно, как там дела у Риты? Она проинформировала его, что ей удалось договориться об интервью, но удастся ли завладеть фотоальбомом? А если она отыщет его, догадается ли Панфилов, что именно показалось странным Костикову, когда тот его рассматривал? Из оцепенения журналиста вывел Валентин.

– Я поработал с ним по поводу восстановления памяти, – сказал он, жадно допив остатки воды в стакане. – Теперь начнем работать по раздвоению. Если хочешь, можешь поприсутствовать на сеансе. Наш пациент не возражает.

Клим тут же вскочил на ноги:

– Да, конечно, хочу. Это очень интересно. Ты уверен, что справишься?

– Попробую при помощи гипноза, однако не знаю, что получится, – признался друг. – Короче, пойдем, и все увидишь своими глазами.

Они вошли во времянку. Карпов сидел на топчане и смотрел на них осмысленным взглядом.

– Вы не представляете, как я боюсь именно этого сеанса, – признался он. – Ведь может подтвердиться, что именно я и никто иной виновен в похищении сына. Вы понимаете?

Валентин покачал головой:

– Не надо торопить события. Поговорим втроем после окончания сеанса.

Клим примостился на грубо сколоченной скамье.

– Присаживайтесь поудобнее. – Георгий заерзал на топчане.

Голос доктора завораживал и Панфилова.

– Почему вы решили, что у вас раздвоение личности? Это очень редкий симптом, – мягко сказал Мальцев.

– Иногда я теряю сознание и потом не могу припомнить, где был и что делал, – пояснил Карпов.

– Это еще ни о чем не говорит, – заметил врач. – Любой человек, потеряв сознание, с трудом вспомнит, что делал до этого.

– Я оказываюсь в других местах, – продолжил Георгий. – И при этом себя не контролирую.

Доктор прищурился:

– А откуда вы знаете, что были в других местах? Вас кто-то видел?

Георгий задумался, прежде чем ответить. Можно ли верить проститутке?

– Да, видели, – наконец решился он.

Валентин наморщил лоб.

– Вы как-то неуверенно ответили. – Панфилов обратил внимание на его раздумья. – Вы что, не слишком им доверяете? Это та проститутка, о которой вы нам говорили?

– Да, – признался предприниматель. – Но она принесла доказательства.

– Остановимся на этом, хорошо, – кивнул Валентин. – Были ли это ваши близкие? Ваша жена Людмила?

Карпов покачал головой:

– Она ничего не говорила.

– Значит, ваши друзья…

– Нет.

Врач потер переносицу:

– Все это странно. Не замечала ли ваша жена, что иногда вы начинаете говорить не своим голосом, словно изменяетесь внешне? Вы, кажется, директор туристической компании? Не замечали ли этого за вами ваши подчиненные? Кроме этого, не наблюдались ли у вас большие провалы памяти? Не находили ли вы у себя вещи, не принадлежавшие вам?

– Провалы памяти только после обмороков, – подумав, сказал Георгий. – Что же до всего остального… Мой друг Денис говорил, что у меня сильно меняется выражение лица. Кроме того, я иногда теряю вещи и нахожу потом в таких местах, где вроде бы не был.

Мальцев нахмурился:

– Вы в детстве не получали психическую травму? К вам хорошо относились родители? Вы выросли в благополучной семье?

Карпов пожал плечами:

– Меня растил отчим. Но он ко мне хорошо относился. Я бы ответил – в благополучной.

– Наркотики? Алкоголь употребляете? – поинтересовался Мальцев.

– Наркотики никогда не пробовал, а вот алкоголь – по праздникам или после заключения сделок, – откровенно ответил Георгий. – Однако я им никогда не увлекался. Я считал, голова предпринимателя должна быть всегда светлой.

– Бессонницей, потливостью страдаете? – буркнул Мальцев.

– С недавнего времени, – кивнул пациент. Валентин поднялся со старого скрипучего кресла и бросил взгляд на приятеля:

– Мне кажется, вы в полном порядке. У меня насчет вашего случая складывается собственное мнение, однако, прежде чем я его озвучу, мне необходимо подвергнуть вас гипнозу. Я уже подвергал вас этой процедуре и всегда спрашивал вашего согласия. Во время сеанса вы можете рассказать мне тайны, о которых хотели бы умолчать. Помните об этом? Впрочем, это мое постоянное предупреждение, и я обязан его делать.

– В последнее время я мечтаю узнать свои тайны, – прошептал Георгий. – И ничего не утаивайте от меня, – он жалобно посмотрел на Клима. – Если вы поймете, что имеете дело с маньяком, не бойтесь позвонить в полицию. Я настаиваю, чтобы меня арестовали. Вы обещаете?

– Так и сделаю, – пообещал доктор. – А теперь, будьте добры, подвиньтесь к краю топчана. Сегодня вы рассказали нам о каком-то психиатре, найденном для вас другом Говорковым. Он подвергал вас гипнозу?

– Нет, – признался Карпов. – Хотя, возможно, именно этой процедуре подверг бы меня ваш коллега, но я побоялся пройти тесты и пообещал подумать.

– А вы помните, как фамилия моего коллеги?

– Я не знаю его фамилии, – заметил Георгий. – И не помню его имени. А живет он недалеко от мусорозавода. Ему лет шестьдесят с лишним. Мне посоветовали его как специалиста по раздвоению личности. Кроме пациентов с этим диагнозом, он еще лечит наркоманов. Так сказал мне Денис.

Мальцев прищурился:

– Никакого хорошего психиатра, живущего в этом районе, я не знаю. Однако это ничего не значит. А если, как вы говорите, ему около шестидесяти, то его обязаны знать мои коллеги из психдиспансера. Только вы уверены, что он не какой-нибудь целитель-шарлатан?

– Уверен. Ведь мне его посоветовал мой лучший друг.

– Допустим, не буду спорить, хотя и он тоже у кого-то спрашивал. – Врач попросил Карпова расположиться поудобнее и достал часы на цепочке. – Сморите на них, не отрываясь. Начинаем сеанс.