Вор черной масти - Екатерина Русак

Поэтому для Москаленко было очень важно не испортить отношения со мной, но оставаться на нейтральных позициях. Но и с моей стороны я не видел никаких причин наживать себе врага. У меня не было оснований для этого. Москаленко нельзя было назвать неисполнительным офицером. Он не имел взысканий, имел хорошие показатели в работе управленца. И еще я не забывал то, что я здесь человек случайный, чужой, так сказать.

- Здравствуйте, Михаил Аркадьевич! - сказал Москаленко, повернувшись ко мне. - Вы действительно уже полностью здоровы и память вернулась к вам?

- Добрый вечер, Валентин Иванович! - ответил я. - Да, могу с уверенностью вас информировать, что память полностью ко мне возвратилась, и я снова занялся своими прямыми служебными обязанностями.

- Сложная у вас работа, хм! А знаете, товарищ подполковник, что майор Волосников убыл в Москву по личному вызову товарища Берия? И его отъезд связан напрямую с вами.

- Я догадывался, - произнес я. И, посмотрев в глаза Москаленко, произнес:

- Я хотел бы поговорить с вами, Валентин Иванович, о другом. Об этом складе. О том безобразии, которое здесь твориться. О хищениях и растратах сотен тысяч народных рублей. О разграблении стратегического оборонного объекта СССР, контроль за которым поставлены осуществлять вы, товарищ полковник!

Москаленко бросил быстрый взгляд на свою эмку. Я проследил его взгляд и поспешил успокоить:

- Не о вас лично речь, Валентин Иванович. Я не орган партийного контроля. То, что вы взяли для личного пользования - капля в море. Разве из-за такой мелочи стал бы я злоупотреблять вашим временем? Я этого бы просто не заметил. Нет, все много серьезнее.

- Объясните, пожалуйста, - попросил Москаленко, несколько успокоившись, что я закрываю глаза на цель его приезда.

- Эти склады разворовываются по-черному. Вы не можете объяснить себе, как я попал сюда и для чего? Исключительно для проверки, но не для того, что бы навредить вам. Мы оба офицеры, как-никак и я это помню!

Москаленко выслушал мой короткий рассказ, причем его лицо все больше мрачнело по мере того, как он узнавал все новые и новые факты о том, как стратегические продукты исчезают в неизвестном направлении целыми машинами.

- Я приму это к сведению, товарищ подполковник, - сказал Москаленко и поправил фуражку. Все, что он услышал, его не обрадовало. - Только хочу вас спросить, все действительно так плохо? Консервы, насколько мне известно, имеют сроки годности, и они подлежат списанию.

- Разумеется! - согласился я. - Но большинство консервов на складе имеют срок годности, который истекает в 1953 году. Я смотрел и проверил. Раньше времени списать их просто невозможно. Но если в актах указать другой срок истечения их годности, более ранний, то в результате перестановки на бумаге всего двух цифр становится возможным покрыть любую, самую жуткую недостачу, а точнее злостные хищения.

- Согласен с вами, - признался Москаленко. И добавил: - Я это и сам понимаю. Наша беда, Михаил Аркадьевич в том, что это государственные специальные склады и передавать с них продукты, у которых истек срок годности для нужд населения, мы не имеем права. Таков приказ. И отменить его ни я, не вы и никто другой не в состоянии. Это - стратегический запас. Благодаря отсутствию передаточного движения продтоваров и происходит подобное воровство через списание.

Увы, к сожалению, действительно такой жесткий приказ был. Продукты держали на складах до последнего. Сколько миллионов тон хлеба сгнило на государственных складах, одному богу известно[3]. Сколько продуктов пришло в полную негодность, когда в стране было много полуголодных. Что можно противопоставить этому?

- Во многом, вы конечно правы, Валентин Иванович! Тут мне нечего возразить. Но я прошу обратить внимание на то, что эти склады при таком хищническом использовании через полгода-год вообще как объект перестанут существовать. Этого мы не имеем права допустить! Необходимо срочно принять решительные меры.

- Я проведу расследование! - твердо пообещал Москаленко. - Завтра же составим комиссию. Выше участие в этом деле будет мной отмечено в специальном докладе в Москву. А вас, Михаил Аркадьевич, от себя лично благодарю за содействие и откровенность!

Он протянул мне руку, и я пожал ее. Я слегка нагнул голову, словно отвечая так на комплимент. На самом деле мне просто трудно было сдержать улыбку.

08 июня 1949 года. 21 час 48 минут по местному времени.

Юго-западная окраина города Читы.

***

Сразу после отъезда Москаленко Жобин набросился на меня и начал допытываться, о чем я разговаривал так долго с полковником. Он пристал ко мне, как банный лист к заднице. Но я хранил молчание, объясняя его запретом пересказывать содержимое разговора. Жобин, ничего не добившись, наконец, отстал.

Я специально задержался на работе и дождался рейсов двух полуторок, которые должны были отвести часть списанного и уворованного товара по неизвестным мне адресам. Я подошел к одной из машин, когда она собиралась уже выехать за ворота. Жобина на складе уже не было и это облегчало мою задачу.

- Мне Жобин наказал с тобой прокатиться, что бы сдачу груза проследить, - нагло заявил я, усаживаясь в полуторку. Шофер уже знал, что я - новый бухгалтер и второе лицо на складе, а значит - начальство. Поэтому, мне он ничего не сказал. Мы проехали по вечерней Чите, пересекли реку Чита и машина пошла по трассе.

- Далеко ехать? - небрежно осведомился я.

- Километров десять еще.

- Что мы везем? - продолжал выспрашивать я.

- Ящики с тушенкой, немного консервированных фруктов, шоколад и галеты, - прозвучал ответ.

- Сколько всего?

- Что сколько?

- Банок!

- А ты что, не знаешь разве? - ухмыльнулся шофер. - А еще бухгалтер!

- Останови машину, я выйду, - потребовал я.

- Как останови? - машина по-прежнему ехала, не снижая скорости. - А кто товар сдавать будет, если не ты?

- Тормози! - я щелкнул выкидухой и быстрым движением приставил лезвие ножа к горлу шофера.

- Ты что, совсем сбрендил? - в голосе шофера послышались предательские нотки страха. Он скосил глаза на меня, но машина стала замедлять ход. Мы встали на обочине.

- Убери нож! - попросил шофер.

- Выходи из машины! - приказал я.

- Ты, точно, полный псих! - ответил он, но подчинившись, открыл дверь и неохотно покинул водительское место. - И что дальше?

Он стоял и тупо смотрел на меня.

- Домой ступай, - объяснил я. - Остальное я сам все сделаю. Машину утречком отгоню в гараж. Понял?

- Вот начальничек у меня! - рассердился шофер и грязно выругался. - Набрал на работу блатных! Что хотят, то и творят!