Встреча выпускников - Дороти Сэйерс

Харриет отправилась вместе с нею, записка была на месте: сложенный листок бумаги и без конверта.

— Так, — сказала мисс Шоу, — но я его не видела.

— Любой мог прочитать его, а затем вернуть на место, — сказала Харриет.

— Да, вы имеете в виду, включая и меня?

— Я этого не говорила, мисс Шоу. Любой.

Они уныло возвратились в общую комнату.

— Эта… шутка была подстроена между обедом, когда мисс Пайк потеряла свою мантию, и примерно без четверти час, когда я об этом узнала, — сказала Харриет. — Было бы удобно, если кто-то из вас мог представить железное алиби на это время. В особенности на время после 11:15. Я полагаю, что могу справиться, было ли у каких-нибудь студенток разрешение на приход до полуночи. Любой входящий мог что-нибудь увидеть.

— У меня есть список, — сказала декан, — и швейцар может вам показать имена тех, кто входил после девяти.

— Это будет полезно.

— Тем временем, — сказала мисс Пайк, — отодвигая тарелку и складывая салфетку, — обычные дела должны идти своим чередом. Могу я получить свою … или какую-нибудь мантию?

Она прошла в Тюдор-билдинг вместе с Харриет, которая достала мантию и показала крепдешиновое платье.

— Никогда не видела его раньше, — сказала мисс Пайк, — но я не могу похвастаться наблюдательностью в таких делах. Похоже, что оно сшито на стройного человека среднего роста.

— Нет никаких причин предполагать, что оно принадлежит человеку, который его туда принёс, — сказала Харриет, — не больше, чем относительно вашей мантии.

— Конечно нет, — согласилась мисс Пайк. Её острые чёрные глаза быстро и с несколько странным выражением взглянули на Харриет. — Но владелец мог бы дать некоторое представление о воре. А нельзя ли, — прошу прощения, если влезаю в вашу епархию, — нельзя ли выяснить что-нибудь из названия магазина, где оно было куплено?

— Конечно, можно было бы, — сказала Харриет, — но этикетка удалена.

— О, — сказала мисс Пайк. — Ладно, я должна идти на свою лекцию. Как только я смогу выкроить время, я попытаюсь предоставить вам расписание моих перемещений на вчерашний вечер. Боюсь, однако, что это ничего не даст. Я была в своей комнате после обеда и в постели с половины одиннадцатого.

Она ушла, унося шапочку и мантию. Харриет проводила её, а затем вынула из ящика листок бумаги. Слова на нём были приклеены обычным способом и гласили:

tristius haud illis monstrum nec saevior ulla pestis er ira deum. Stygös sese extulit undis. Virginei volucrum vultus foedissima ventris proluvies uncaeque manus et pallida semper ora fame.[49]

— Гарпии, — вслух сказала Харриет. — Гарпии. Из этого следуют определённые выводы. Боюсь, мы не можем предполагать, что Эмили или любая из скаутов выражает свои чувства гекзаметрами Вергилия.

Она нахмурилась. Тучи над профессорской сгущались всё больше и больше.

Харриет постучала в дверь мисс Кэттермоул, не обращая внимания на большую табличку: ГОЛОВНАЯ БОЛЬ — НЕ БЕСПОКОИТЬ. Дверь открыла мисс Бриггс, брови которой были воинственно насуплены, но разгладились, когда она увидела посетителя.

— Я боялась, что это декан, — сказала мисс Бриггс.

— Нет, — сказала Харриет, — пока я держу руку на пульсе. Как пациентка?

— Не ахти, — сказала мисс Бриггс.

— Ага. «Его светлость выпил целую ванну и вновь лёг в постель». Полагаю, что-то в этом духе. — Она шагнула к кровати и посмотрела сверху вниз на мисс Кэттермоул, которая со стоном открыла глаза. Это были большие яркие глаза газели, сидящие на опухшем лице, которое должно было бы иметь приятный цвет лепестков розы. Множество пушистых каштановых волос, спадающих до бровей, усиливало сходство с ангорским кроликом, который выбрался на волю и очень удивлён результатом.

— Ощущение поганое? — сочувственно спросила Харриет.

— Ужасное, — согласилась мисс Кэттермоул.

— Поделом, — сказала Харриет. — Если уж пить, как мужик, то нужно и вести себя, как джентльмен. Великое дело — знать границы своих возможностей.

Мисс Кэттермоул выглядела настолько несчастной, что Харриет засмеялась:

— Вы, кажется, не очень большой специалист в таких делах. Слушайте, я принесу вам кое-что, что поставит вас на ноги, а затем хочу с вами поговорить. — Она быстро вышла и у внешних дверей внезапно почти налетела на мистера Помфрета.

— Вы здесь? — удивилась Харриет. — Я же сказала, никаких посетителей этим утром. Это создаёт лишний шум и противоречит инструкциям.

— Я не посетитель, — усмехнулся мистер Помфрет. — Я посещал лекцию мисс Хилльярд о разработках конституций.

— Помоги вам Бог!

— И когда я увидел, как вы пересекаете дворик в этом направлении, я потянулся за вами, как стрелка компаса на север. «Суров, правдив и нежен север», — сказал, мистер Помфрет, оживлённо жестикулируя. — Цитата.[50] Это почти единственное, что я помню, но очень хорошо подходит к случаю.

— Нет, не подходит. Я не чувствую в себе нежности.

— О!.. а как мисс Кэттермоул?

— Жуткое похмелье. Как и следовало ожидать.

— О!.. жаль… Надеюсь, никакого скандала?

— Нет.

— Благослови вас Бог! — сказал мистер Помфрет. — Мне тоже повезло. У моего друга чертовски удачно расположенное окно. Так что, на западном фронте без перемен. Послушайте, если я могу что-нибудь сделать…

— Можете, — сказала Харриет. Она достала блокнот и что-то написала в нём.

— Закажите это в аптеке и возвращайтесь. Будь я проклята, если хочу сама появляться там и заказывать лекарство от цирроза печени.

Мистер Помфрет посмотрел на неё с уважением.

— Где вы узнали этот рецепт? — поинтересовался он.

— Не в Оксфорде. Могу торжественно поклясться, что у меня никогда не было случая его испытать, но надеюсь, что на вкус эта штука гадкая. Между прочим, чем быстрей вы его доставите, тем лучше.

— Понимаю, понимаю, — печально сказал мистер Помфрет. — Вы сыты по горло моей персоной, и это неудивительно. Но мне действительно хотелось бы, чтобы вы зашли ненадолго и познакомились со стариной Роджерсом. Он ужасно извиняется. Приходите на чай. Или что-нибудь выпить. Приходите сегодня. Пожалуйста, только чтобы показать, что не осталось никакой неприязни.

Харриет открыла было рот, чтобы сказать решительное нет, но, когда она посмотрела на мистера Помфрета, её сердце смягчилось. У него был вид очень молодого, но очень крупного щенка — этакое любвеобильное недоразумение.

— Хорошо, — сказала Харриет. — Я приду. Большое спасибо.

Мистер Помфрет рассыпался в выражениях восхищения и всё ещё продолжал говорить, пока его отводили к воротам, а там, на выходе, ему пришлось посторониться, чтобы пропустить высокую тёмноволосую студентку, ведущую велосипед.

— Привет, Реджи, — воскликнула девушка, — не меня ищешь?

— О, доброе утро, — сказал мистер Помфрет, весьма озадаченно. Затем, заметив красивую львиную гриву, рассыпавшуюся по плечам стоящего рядом юноши-студента, он добавил с большей сердечностью, — Привет, Фаррингдон!

— Привет, Помфрет! — ответил мистер Фаррингдон. «Прилагательное "байронический" ему идёт», — подумала Харриет. У него был высокомерный профиль, масса мелких каштановых локонов, горячие карие глаза и угрюмый рот. Заметно было, что он гораздо меньше рад видеть мистера Помфрета, чем мистер Помфрет его.

Мистер Помфрет представил мистера Фаррингдона из Нового колледжа Харриет и пробормотал, что, конечно, с мисс Флексман они знакомы. Мисс Флексман посмотрела на Харриет достаточно прохладно и сообщила, какое наслаждение она получила от прошлой лекции, посвящённой работе детективов.

— Мы устраиваем вечеринку в 6 часов, — продолжила мисс Флексман, обращаясь к мистеру Помфрету. Она сняла мантию и просто бросила её в велосипедную корзину. — Хочешь прийти? В комнате Лео. В шесть часов. Думаю, у нас найдётся место для Реджи, правда, Лео?

— Думаю, да, — ответил мистер Фаррингдон, довольно нелюбезным тоном. — Так или иначе, но будет толпа народу.

— Ну, тогда легко найдётся место ещё для одного человека, — сказала мисс Флексман. — Не обижайся на Лео, Реджи, — этим утром он где-то оставил хорошие манеры.

Мистер Помфрет, казалось, думал, что кое у кого хорошие манеры также где-то затерялись, поскольку он ответил с гораздо большей твёрдостью, чем Харриет от него ожидала:

— Сожалею, но боюсь, что буду занят. Мисс Вейн придёт ко мне на чай.

— Ну, мы можем договориться на другое время, — предложила Харриет.

— Нет, — отрезал мистер Помфрет.

— А вы не могли бы оба зайти потом, после чая? — сказал мистер Фаррингдон. — Всегда ведь найдётся место ещё для одного, как говорит Кэтрин. — Он повернулся к Харриет. — Я надеюсь, что вы придёте, мисс Вейн. Мы будем очень рады.

— Хорошо, — сказала Харриет. Настала очередь загрустить мисс Флексман.

— Ба, — воскликнул мистер Фаррингдон, до которого внезапно дошло, — вы та самая мисс Вейн? Автор романов… вы! Тогда вы просто должны к нам прийти. Мне будут завидовать все в Новом колледже. Мы все там — поклонники детективов.