Череп мутанта - Виктор Ночкин

Хромой хорошо разглядел сооружения, пока накатанная дорога петляла вокруг холма. Долговский джип был оборудован детекторами аномалий, и после каждого выброса водитель прокладывал трассу заново. Под ровный рокот мотора и попискивание датчиков Хромой рассматривал укрепление на холме с разных сторон, увидел и вываленные блоки. Разорванная при падении стены колючка завилась спиралями вокруг арматурин, на которых была закреплена.

Порыкивая мотором, джип миновал пологий склон, ворота. Когда машина затормозила, долговцы уже закончили наводить порядок на разоренном блокпосту. Тела сложили в тени у бруствера: шестеро своих и двое свободовцев. Капитан Рожнов безучастно сидел в стороне, подперев голову кулаками.

Гости вышли из джипа, капитан встал навстречу. Крупный парень в усиленном комбезе с сервоприводом.

Рукопожатие у капитана было крепкое. Хромой перехватил его взгляд, Рожнов сразу опустил усталые, покрасневшие глаза.

– Что-то они плохо выглядят. – Доза кивнул на мертвых «свободовцев». – Как зомби прямо.

Теперь и Хромой взглянул на мертвецов. В ожидании грузовика, который вывезет тела, чтобы похоронить на охраняемой территории, покойников раздели. В самом деле, чужаки выглядели существенно хуже, чем сталкеры «Долга». Смерть, понятное дело, не красит, к тому же тела были обезображены свежими ранами, но свободовцы казались уж очень тощими и изможденными. Хромой подошел поближе.

– А это точно «Свобода»? - Доза встал рядом.

– Точно. Вон того бородатого я помню, встречались. Нормальный парень… был. Ну, шебутной, конечно, без царя в голове. Для свободовца это нормально. Да ты не подумай, насчет зомби я так, не всерьез. Зомби не смогли бы ни стену развалить, ни по крутому склону под огнем дойти. Они ж медленные – пока доберутся, их три раза упокоят. Точно, «Свобода» здесь пошумела.

– Кстати о стене, – Хромой оглянулся. – А чем это ее? Бетонные блоки наверняка укладывали при помощи подъемного крана, требовалась немалая сила, чтобы развалить такое сооружение.

– Гранатами, – пояснил Доза.

– Гранатами? – Хромой поднял брови. – Это какая же граната должна быть, чтоб так стену разворотить?

– А чем ещё? Ну, может, мины… хотя, конечно, странно.

На земле под разрушенной стеной виднелись следы разрывов, но они выглядели как-то несолидно рядом с поваленными бетонными параллелепипедами.

– Мужики, вы бы поспешили, – впервые заговорил Рожнов. – Съездите прям щас к «Свободе», а? Потолкуйте с уродами. Может, Коля живой еще…

– Сейчас и отправимся, – кивнул Хромой, – только оглядимся. Не нравится мне эта картина, что-то здесь не так.

– А что же здесь может нравиться? – подал голос Камыш, стоявший позади Хромого и Дозы. – Столько людей полегло.

– Ну вот, например… Жалко, вы уже убрали мертвых. Было бы интересно глянуть, как они лежали.

– Да нет, мы сразу парней сносить сюда начали. Перерыли всё, живых искали. Я сперва надеялся, в подвале кто остался…

– А здесь и подвал есть?

– Ну, не подвал, – Камыш сплюнул, – но погреб глубокий под кунгом вырыли. Если выброс, скажем, а уйти не успели – чтобы пересидеть под землей. Нет, живых там не было, да и вообще никто не спускался, похоже. Даже цинки с патронами остались. Они под топчаном лежали, так вроде никто не заглянул, не заметил.

– Непохоже на свободовцев, – сказал Доза – Они ж как сороки – все, что блестит, тянут.

– Непохоже, – согласился Камыш, – но они спешили уйти. Надеюсь, что с пленными уходили, вот и спешка.

– Сходите к «Свободе», – повторил Рожнов, – Не тяните, а?

Хромой с Дозой переглянулись.

– Ладно, – ответил за обоих старший сталкер, и Хромой кивнул.

– Тогда я вас на джипе поближе к их постам подброшу, – предложил Камыш, – а там вас отведут.

Уже в машине Хромой попросил Камыша:

– Вы бы пока не начинали вендетту. Я не стал с капитаном говорить, он сейчас сильно переживает…

– Не в себе Рожнов, – согласился долговец, – и есть от чего. А что? О чем базар-то?

– Да непонятно мне, что там, на холме, стряслось. Странного много. А, Доза? Ты ведь согласен?

– Угу. Жаль, времени нет оглядеться как следует. А так, конечно… Вот расспросим свободовцев, может, что и сболтнут.

– Приехали, – бросил водитель. – Дальше не поеду. До ихних постов километра два, но патрули сюда точно заходят, сто пудов. Не хочу нарываться.

– Ладно, – кивнул Доза, – выгружаемся.

Дорога, по которой долговцы рисковали передвигаться на джипе, проходила по более или менее безопасным участкам, а пешком Дроздовцев двинул напрямик, но детектор аномалий запищал, стоило отойти от колеи на десяток шагов.

Вскоре у северного края экрана ПДА показались яркие точки. Доза тоже их заметил и удовлетворенно кивнул:

– Вот они, голуби, точно – засекли джип и выслали дозор. Идем навстречу.

Хромому было немного не по себе, как-никак он оказался в районе настоящих военных действии, а белый флаг здесь, в Зоне, не в ходу… Но во всем, что касалось дипломатии, он доверял Дроздовцеву, которому, похоже, не раз приходилось исполнять обязанности парламентера.

Когда точки, обозначающие свободовский патруль, сместились ближе к центру монитора, Доза остановился и заорал:

– Эй, «Свобода»! Принимай гостей!

– Давай сюда! – донеслось из зарослей. – Ждем!

Доза закинул автомат за плечо и уверенно пошел на голос.

Хромой шагал следом, свое оружие он тоже нес на ремне, но ствол торчал из-под правой руки, чтобы легко было перехватить в боевое положение. Дюжий широкоплечий свободовец встал из кустов.

– Ты, что ли, Доза? С чем пожаловал? И кто с тобой?

– Разговор есть, – объявил седой сталкер. – Вопрос важный, веди к командиру. А со мной Хромой, он здесь недавно…

Свободовец наморщил лоб:

– Хромой? Который детектор лжи у Коваля в сарае запустил? Ты, что ли, и есть тот самый Хромой?

Рядом с ним появился второй сталкер, ухмыльнулся.

– Да, я это. – Хромой не знал, радоваться ли ему нежданной популярности. Привлекать лишнее внимание к своей персоне не хотелось, он как-никак в бегах. – Быстро здесь слухи расходятся.

– Слушай, Хромой, а давай к нам, в «Свободу»? У нас весело, порядки не строгие, приключений хватает, а юморных людей мы уважаем.

– Вообще-то я привык сам по себе…

– Да?… Ну, как знаешь. Хотя ты не спеши отказываться, подумай. – Сталкер попался болтливый, разбитной. – А то поживи так, в гостях, многие с этого начинают. Если понравится, останешься. У нас же свобода, так чего б не пожить?… Ладно, идем, поговорите с начальством. Сегодня как раз Запорожец у нас в лагере. Прибыл, чтобы в утренней заварушке самолично разобраться.

В кустах что-то громко затрещало, разговор прервался, все четверо взяли автоматы на изготовку. Совсем рядом утробно взвыла псевдоплоть, хруст веток возвестил, что мутант быстро приближается. Тварь выскочила на поляну, вращая лиловым глазищем, издала глухой рев… Четыре автоматные очереди слились в грохот, мутант взбрыкнул голенастыми паучьими конечностями, отлетел в сторону, под круглой тушей хрустнула молоденькая березка.

– Вот тебе и первое приключение, – ухмыльнулся свободовец.

– Ни дня без подвига! – подхватил второй. Хромому их нарочитая веселость не очень-то нравилась, но он промолчал.

– Погодите, глаз вырежу, – бросил Доза, направляясь к туше псевдоплоти, которая вяло подрагивала конечностями в луже крови. – Я быстро.

Справился сталкер в самом деле быстро – видно, опыт имел немалый. После встречи с мутантом шагали молча, даже свободовцы не балагурили, и через полчаса вышли к лагерю. Здесь позиции оказались оборудованы похуже, чем долговский блокпост. Бойцы «Свободы» не стали возводить настоящий оборонительный рубеж, ограничились поваленными деревьями да валунами. Импровизированный бруствер образовал неровный круг метров пятидесяти в диаметре. В него вписались проржавевший микроавтобус и опрокинутый набок «ГАЗ-62». Ворот в лагере не имелось, зато было шумно, смех и крики разносились по всей округе. Хромой подумал, что воплями свободовцы нарочно отпугивают мутантов.

Порядка и дисциплины не было и в помине, повсюду валялся сор – ржавые консервные банки, грязная пластиковая посуда и тому подобное барахло. Дозорных и гостей приветствовали веселыми криками, кто-то даже пальнул в воздух.

Под шумок Доза успел шепнуть Хромому, что Запорожец – один из заместителей Лукаша, то есть является в «Свободе» командиром высокого ранга. Если он прибыл в захудалый лагерь у границы зоны влияния группировки – значит, есть на то важная причина.

Запорожец оказался кряжистым мужчиной с квадратным подбородком и длинными вислыми усами – похоже, им он и был обязан прозвищем. Хмурый, суровый, он разительно отличался от легкомысленных подчиненных. Едва завидев парламентеров, свободовский командир вместо приветствия объявил: