Неделин. Первый главком стратегических - Владимир Толубко

3-й Украинский фронт получил задачу нанести удар из района озера Веленце в северном направлении, выйти через Бичке к южному берегу Дуная на участке Эстергом – Несмей и замкнуть кольцо окружения вокруг будапештской группировки противника. Одновременно соединениям фронта предстояло штурмом овладеть западной частью города Будапешта.

Разграничительная линия между фронтами устанавливалась по реке Дунай.

46-я армия снова переходила в состав 3-го Украинского фронта. Кроме того, Ставка дополнительно подкрепила его двумя механизированными и одним кавалерийским корпусами, 7-й артиллерийской дивизией прорыва, 9-й зенитно-артиллерийской дивизией, 12-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригадой, 92-м корпусным артиллерийским полком и 47-м гвардейским минометным полком «катюш» резерва Верховного Главнокомандования.

К началу Будапештской операции против войск фронта действовали 25 немецких и венгерских дивизий, занимавших мощный в огневом и инженерном отношениях оборонительный рубеж глубиной в 70 километров – «линию Маргариты», которая состояла из трех полос и во многом напоминала вражескую оборону на Днестре. Видимо, командующий группой армий «Юг» генерал Г.Фиснер решил еще раз противопоставить нашим войскам свой однажды уже полностью провалившийся вариант.

Шла ускоренная подготовка советских войск к прорыву, который предполагалось начать 20 декабря. Командующий артиллерией фронта и его помощники обстоятельно учли накопленный опыт по успешному взламыванию вражеской обороны в осуществленных операциях и задумали провести в стороне от направления главного удара отвлекающий маневр артиллерийскими средствами. Поэтому Неделин приказал командующему артиллерией 4-й гвардейской армии генерал-майору артиллерии М.П.Цикало подготовить в районе севернее Эньинга систему ложных огневых позиций, установить на них не менее 50 макетов гаубиц, а для обмана противника вести оттуда систематический огонь отдельными «кочующими» орудиями.

Идея Митрофана Ивановича оказалась продуктивной. Ложное противник принял за действительное, поскольку уже с 18 декабря он начал подвергать макеты сильному обстрелу, используя для этого дальнобойную артиллерию и катера Балатонской военной флотилии.

20 декабря, утром, когда еще не рассеялся нависший над землей туман, началась артиллерийская подготовка. Затем в атаку ринулись пехота и танки, поддерживаемые артиллерией и авиацией. Наступающие части прорвали первую полосу вражеской обороны и к исходу дня продвинулись на 12 километров, расширив брешь до 25 километров.

21 декабря артиллерия обеспечила ввод подвижных групп и активно участвовала в отражении многочисленных контратак противника. В этот же день в освобожденной Восточной Венгрии, в городе Дебрецене, приступило к работе Временное Национальное собрание, которое приняло решение порвать с гитлеровской Германией и объявить ей войну. Поэтому день 21 декабря 1944 года навечно вошел в историю венгерского народа.

Митрофан Иванович придал дополнительно 18-му танковому корпусу два полка 42-й истребительной противотанковой артиллерийской бригады, два полка 22-й зенитной артиллерийской дивизии, 230-й гаубичный артиллерийский полк, 200-й и 58-й минометные полки реактивной артиллерии, что позволило танкистам 24 декабря овладеть крупным узлом дорог – городом Бичке, а 26 декабря выйти к южному берегу Дуная и овладеть городом Эстергом, где они, соединившись с войсками 2-го Украинского фронта, полностью завершили окружение всей будапештской группировки врага, насчитывавшей свыше 180 тысяч человек30.

Советское командование, не желая подвергать разрушению венгерскую столицу и стремясь обезопасить ее жителей, предъявило блокированному противнику ультиматум, в котором были выдвинуты гуманные условия капитуляции. Однако фашисты отвергли его, злодейски расправившись с нашими парламентерами. Оставалось одно: уничтожить врага, если он не сдается!

Гитлеровское руководство поспешно готовилось к деблокаде будапештского гарнизона. Оно даже сняло свои лучшие танковые дивизии СС «Викинг» и «Мертвая голова» с Берлинского направления. Перевод их из Польши в район Комарно и Комаром давал основание командованию 3-го Украинского фронта предполагать, что противник готовит мощный контрудар по правому флангу 4-й гвардейской армии генерала Захарова.

Толбухин, понимая сложность положения, пришел к выводу, что необходимо организовать надежную противотанковую оборону, в которой основная роль отводилась артиллерии. Поэтому Федор Иванович рекомендовал Митрофану Ивановичу немедленно выехать к генералу Захарову.

По прибытии на командный пункт 4-й гвардейской армии Неделин в первую очередь уточнил обстановку: наличие и состояние артиллерии, ее группировку и места расположения истребительно-противотанковых полков. В этой армии насчитывалось 2125 орудий и минометов. Оперативная артиллерийская плотность в 126-километровой полосе составляла 16 орудий и минометов на 1 километр фронта.

Неделин и Цикало решили создать систему противотанковых узлов, состоящих из опорных пунктов. К 1 января 1945 года оборудовали 39 таких пунктов, и каждый был оснащен 12-14 орудиями разного калибра.

Кроме того, генерал Неделин настоял на том, чтобы начиная со стрелкового полка любое подразделение имело подвижные противотанковые резервы, а вероятные направления действий танков противника были заранее разведаны и пристреляны. Для противотанковых орудий подготовили маршруты выдвижения и огневые рубежи.

Те артиллерийские средства, которыми располагала 4-я гвардейская армия, во взаимодействии их с пехотой и авиацией, по мнению Митрофана Ивановича, могли задержать вражеские танки.

Правда, командующий артиллерией фронта, испытывавший некоторое беспокойство за слабо прикрытый стык со 2-м Украинским фронтом, предложил маршалу Толбухину перебросить из Эстергома 12-ю истребительно-противотанковую бригаду и два полка 86-й стрелковой дивизии.

– А этих сил будет достаточно? – спросил Федор Иванович.

– Полагаю, на первое время хватит, – ответил Митрофан Иванович.

– Тогда согласен, одобряю! Только выдвижение войск надо произвести как можно скорее, не медлить с занятием обороны. Я сам сообщу Родиону Яковлевичу Малиновскому о наших планах. Пусть и он обратит побольше внимания на свой левый фланг, – закончил разговор маршал Толбухин.

...Да, война полна неожиданностей, событий и явлений сложных, порой невероятно трудных.

На войне было тяжело не только тем, кто шел в смертельную атаку, находился на линии огня в сырых траншеях и окопах. Ответственность за состояние и действия полков, бригад, дивизий, корпусов, армий, многих тысяч советских людей и в конечном счете за судьбу Родины возлагалась на командование, штабы, политорганы, персонально на каждого военачальника.