Именем Корпорации! - Марк Романов

Глава 26

«Согласно правилам ежегодных гонок Тридцати Трёх Миров „Осенний сюрприз“, устроители имеют право изменять правила непосредственно в процессе соревнований, если того требует спортивный дух состязания»

Выдержка из официального свода правил и уложений гонок «Осенний Сюрприз», пункт 132.12.

«Основное правило – никаких правил».

Неофициальные правила гонок «Осенний Сюрприз», пункт первый и единственный.Орбитальный комплекс «Коготь-12», орбита Орбис Тертиус Бета, причальные доки. За несколько недель до прибытия Спенсера и Гриффина на Глэдис.

– Триста миллионов?! Да ты с ума сошёл, милый, – женщина в строгом костюме из метаткани лилового цвета с красными вставками медленно повернулась к высокому мужчине, стоявшему рядом.

Тот поправил свой серый рабочий комбинезон, оттянутый тяжёлой кобурой многофункционального инструмента, сбившийся в складочки на поясе, и указал на медленно вплывающий в парковочный ангар контейнер, который вели два буксира-робота:

– Приз в три миллиарда бывает крайне редко, дорогая. А с нашей малышкой, которой серьёзно добавили прыти, пока ты ездила к своей родне, у нас появляются все шансы.

За прозрачным метапластом, усиленным силовым полем третьего класса, контейнер неторопливо складывал свою внешнюю оболочку, по частям открывая обтекаемый силуэт космической яхты. Серебристо-чёрный, покрытый пятнами пустотного камуфляжа, корабль блеснул вынесенным вперёд блистером рубки, над которой красовалась свежая красная надпись «Александрийская Рулетка», выполненная староготическим шрифтом. Панели транспортного блока тем временем сползли с кормовой части, и женщина отступила от поручней на шаг, поражённая увиденным.

– Если бы я не считала, что свист, выражающий восхищение, невежлив, то сейчас бы твои уши лопнули!

Мужчина рассмеялся, довольный эффектом, и тряхнул своими длинными волосами:

– Мон ами, помнишь ту историю про брошенный крейсер времён войны за Рудный Пояс? Так вот, на нашей красавице стоят два маршевых двигателя и вспомогательный реактор с ККФ «Непотопляемый»… И ещё кое-что по мелочи, – он мечтательно закатил глаза. – Было интересно, и не стоило нам ни цента.

– Точнее, мы даже остались в плюсе, – голос его супруги слегка поплыл, когда перед ней сгустилось голографическое облако базы данных. – На триста тысяч, помеченных как «сдача со сдачи»? Это что за финансовый термин такой, гений ты доморощенный?

– Сдача, оставшаяся после сдачи в металлолом остатков крейсера, естественно, – мужчина снова улыбнулся, блеснув зубами. – Зато теперь мы сделаем всех не только на манёврах, но и на разгоне…

Женщина погасила голограмму, и облокотилась на поручень, постукивая магнитным каблучком по металлу пола. Она задумалась, и долго молчала, смотря на ярко освещённую лучами прожекторов «Александрийскую Рулетку», к которой протянулись заправочные рукава, кабели и стыковочный переход, наполняемый воздухом.

– Ладно, мон амур, пойдём, посмотрим на то, что ты сотворил с нашим кораблём… – она резко взмахнула рукой, словно отбрасывая что-то невидимое, и быстро зашагала по направлению к шлюзу.

Мужчина пожал плечами, и двинулся следом, по привычке положив правую руку на пояс, поближе к кобуре.

Орбита Глэдис, тринадцатый этап гонок «Осенние Сюрпризы», настоящее время.

После финиша «Александрийская Рулетка», потерявшая за последнюю неделю былой лоск, и изукрашенная несколькими шрамами от плазменных и лазерных излучателей, начала манёвр стыковки с орбитальными верфями. Маскировочные заслонки бывшего грузового трюма слегка заедало после взрыва пробившей силовое поле пиратской ракеты. Схватка была жаркой, но, к счастью, короткой – сдвоенный залп орудий вспомогательного калибра крейсера, подвешенных в спарку под брюхом яхты, убедительно доказал превосходство «Рулетки» не только в скорости. Ракетный корвет тогда порвало в лоскуты, а его истребители сопровождения переложили курс, и скрылись по направлению к астероидному полю на окраине пыльной системы с одиноким газовым гигантом, медленно вращающимся вокруг красновато-оранжевой звёздочки.

Заслонки, однако, надо было чинить, и чем скорее, тем лучше. Судя по увеличившемуся количеству несчастных случаев, нападений пиратов, гравитационных аномалий и бурь в гиперпространстве, организаторы гонок были, мягко говоря, выведены из равновесия удачей, неизменно сопутствовавшей «Рулетке» и её владельцам.

Вокодер пискнул, принимая сообщение, и по обзорному экрану поползли строчки. Пилот, пробежав глазами текст, ударил кулаком по краю контактной доски, и зашипел от боли.

– Что случилось, Эль? – женщина в капитанском кресле, когда-то украшавшем мостик крейсера, сдвинула массивный виртуальный шлем навигационной системы, сопряжённой с прицелами орудий, и заинтересованно взглянула на обзорник.

– Алира, мон амур, эти сволочи в очередной раз изменили правила, чтоб им сгореть в сверхновой! – пилот убавил тягу, и вызвал верфь по связи. Пока линк устанавливался, он повернулся вместе со своим креслом, и посмотрел на свою супругу яркими голубыми глазами. – Требуется посадка на планету. Уроды трижды трахнутые…

Алира изучила текст сообщения, сморщившись, словно ей пришлось надкусить неспелый лайм, и тряхнула чёлкой. Ей перестали нравится правила гонки ещё три этапа назад, а организаторы, корпорация «Магнус», вызывали отвращение с самого старта.

– И где мы в этой дыре найдём доктора, полнофункциональный автохирург второго класса и ещё одного идиота? – женщина провела ярко-алым ногтем по щеке, задумавшись.

– Меня больше беспокоит, где мы найдём ещё по десять кубометров личного пространства на каждого члена экипажа, – в тон ей ответил Эль, прикидывая что-то на карманном компе. – Боюсь, придётся ставить переборки в малом трюме… И куда мы денем припасы, интересно?

– В большой трюм… А, дьявол… – Алира прищёлкнула пальцами, вспомнив, что у «Александрийской Рулетки» находится в трюме, и как далеко оно стреляет.

– Угу. Вот именно. Ладно, придумаю что-нибудь, но нужно будет достать пластальные панели и запасные фильтры к регенераторной системе, эти долго не протянут при двойной нагрузке…

– Сначала на верфи за пласталью и ремонтом, потом – вниз, на шарик, за врачом и автохирургом, – подвела итог совладелица яхты, вздохнув, и непроизвольно стряхнув несуществующие пылинки со своего комбинезона. Мягко звякнули браслеты на левом запястье.

– Точно так, мой милый генерал, – улыбнулся Эль, проглядывая справку по планете на голоэкране. Его лицо удивлённо вытянулось, и он присвистнул: – Мать моя женщина, вот идиоты… Здесь очень оригинальное устройство общества…

– Некротеократия или криптофашизм? – оживилась Алира. – Интересно…

– Хуже. Анклавы. Полная свобода в каждом из них, и саморегулирующаяся анархия в целом.

Капитанское кресло протестующе скрипнуло. Удивлённая женщина непроизвольно вцепилась в подлокотники, едва не выдернув их напрочь:

– И система работает? Не может быть!

– Может, как видишь. И это сильно усложняет наши дела… Особенно по части врачебного персонала.

Космопорт Анклавов, Глэдис, нейтральная территория.

Небольшой по меркам иных миров, космический порт планеты Глэдис находился на севере зоны прибытия, вдалеке от побережья. На скальном основании, залитом несколькими метрами жаропрочного бетона, были устроены несколько посадочных площадок, почерневших и потрескавшихся за многие десятилетия эксплуатации, парковочный участок для маломерных судов с сиротливо торчавшей лоцманской шлюпкой, маленький пассажирско-грузовой терминал и комплекс для отдыха транзитных пассажиров.

Именно в транзитной зоне и отсиживались сейчас Спенсер с Гриффином. Здешний бар предлагал широкий спектр недорогих алкогольных и наркотических напитков местного производства, но перед агентом на столе дымилась большая глиняная кружка с отвратительным кофе. «Пожалуй, это самая мерзкая бурда, которую я пил в жизни, – думал бывший агент, старательно помешивая ложечкой чёрную жижу. Металл медленно растворялся в жидкости, вместе с надеждами выбраться из этой трясины. – Что-то Льюис раскис, на него не похоже даже… Вот дьявол».

Гриффин уткнулся лицом в руки, и невидящим взглядом, полным чёрной тоски, смотрел сквозь пальцы на стоящий перед ним бокал с прозрачным, как слеза, спиртом высшей очистки. Кружок лимона, заботливо водружённый барменом на край бокала, выглядел сущим издевательством.

– Льюис, – Спенсер вытащил изъеденную ложку из своей кружки, и аккуратно положил её на керамическую столешницу. Он ожидал какой угодно реакции от обычно вспыльчивого и резкого на язык доктора, но тот даже не пошевелился. – Док, очнись! Слышишь?