Конец легенды - Денис Ватутин

В какой-то момент следы разошлись в стороны под углом градусов тридцать… Неподалеку лежало тело в военном комбезе…

Я первый подскочил к мертвецу, нагнулся над ним и расстегнул замок забрала, рванув его вверх… Я вскрикнул, не удержавшись… Это была Лайла Блери… агент «Пантеона»… бывший турист группы «кси-516»…

Ее кожа теперь была белой, словно снег вокруг, только под правым глазом чернел большой безобразный кровоподтек, глаза широко раскрыты, и выражение лица навсегда запечатлело смертельный страх и отчаяние… Это было кошмарным — встретить тут, в этом гиблом месте, труп знакомого тебе человека! Это было как гром среди ясного неба! Я искренне надеялся, что ни одного знакомого мне мертвеца не будет на этой горе, но я ошибся…

Словно помешанный, я бросился к другой цепочке следов, обогнав Джей…

Лайла… зачем она перешла на сторону Криса? Почему она не поступила, как собиралась? Просто бросить эту затею?

Сердце мое гулко стучало в груди, подстегиваемое стимулятором, но, ей-богу, он был сейчас излишним… Не то чтобы мне было сильно жаль эту женщину… Просто тот ужас, что застыл на лицах покойных, только усиливал мой собственный страх… То, от чего бежали эти, как я догадывался, отнюдь не пугливые люди, это было нечто, связанное с бездной животного черного липкого страха… Безликое и многоликое… Нечто непознаваемое по сути своей, которое могло нести только смерть… Чудовищную и беспощадную смерть… смерть мучительную… Ни один труп в пустыне не вселял в меня столько боязни, как эти трупы… Невольно лезли в голову легенды и суеверия, которые я слышал раньше… Господи, что же это? Я боюсь… Я действительно боюсь… Это… Что это?…

— Боже… — прошептала Джей, выглянув из-за моего плеча.

Я глубоко вздохнул, оглядевшись по сторонам…

— Третий военный, — сказал Отшельник, с жалобными интонациями в голосе. — У него глаза прожжены, ай-ай: глаз нет совсем, горели… огнем… Духи убили их… Вот так…

Мы подъехали к последнему трупу: забрало, которое поднял Отшельник, было изнутри забрызгано кровью, и на бледном, поросшем светлой щетиной лице со сведенными предсмертными судорогами мышцами вместо глаз действительно зияли две черные окровавленные дыры. Я отвернулся — меня мутило от страха и отвращения…

— Духи, духи, это духи убили их, — поскуливал Отшельник. — И зачем мы пошли сюда? Зачем не послушали стариков… теперь и нам конец… вот так…

Мы нашли всего три трупа… Учитывая, что в группе было семеро, четверым удалось уйти, и одна из этих четверых — Ирина! Страх постепенно отступал, и мы постарались как можно скорее покинуть жуткое место. Единственное, что мы сделали, — это взяли себе кое-что из запасов, которые мертвым были уже ни к чему: немного патронов, несколько светотермических гранат. Сухпайков решили не брать — счетчики радиации трещали довольно убедительно, хоть облучение опасным и не было.

Мы собрали все трупы в палатку и засыпали ее снегом, сделав нечто наподобие кургана, а сверху воткнули крест-накрест чьи-то лыжи.

После продолжительных поисков за пределами ровного десятиметрового круга мы нашли слабый след уцелевших членов отряда и двинулись по нему.

Я на секунду обернулся: пологий заснеженный холм теперь смотрелся еще более тоскливо — с одиноко стоящим полусферическим сугробом и темным крестом над ним…

До вершины было несколько часов ходу, но почти всю дорогу мы сосредоточенно молчали, молчали и шли, изредка озираясь по сторонам, ожидая чего угодно… но все было тихо…

К исходу ночи, когда я в очередной раз кинул взгляд к горизонту, ожидая увидеть вершину, я заметил, что предутреннее небо заслоняет какая-то клубящаяся белая пелена. Я сперва подумал, что это фронт снежного бурана, который идет на нас с горы. Я указал на это своим спутникам, и мы остановились на некоторое время, решая, не поставить ли нам палатку. Но бурлящая белая занавесь не поменяла своего местоположения ни на метр.

Это нас озадачило, но, так как ничего конструктивного нам в голову не пришло, мы решили продолжить путь и изучить это явление вблизи…

Чем короче мы приближались к колышущимся и бурлящим снежным потокам, тем сильнее крепчал ветер и идти становилось труднее.

В какой-то момент я почувствовал, как мощный шквал, ударивший меня в грудь, буквально остановил мой шаг. Я пригнул голову, но смог пройти еще несколько шагов…

— Может, тут вулкан? — сделала предположение Джей. — Ну типа выходит горячий воздух, как в гейзерах всяких…

— Не те здесь места, — возразил я, снимая лыжи, которые теперь только мешали продвижению, — но то, что тут локальный скачок атмосферного давления, — это факт. Что-то там дальше существенно повышает температуру воздуха, поэтому вершина всегда в облаках и ее не видно…

— Это, значит, прям непонятно даже, — вставил свое веское замечание Отшельник.

— Во-во, — согласился я, тяжело дыша от усталости. — Может, это твоя метеостанция, а, Отшельник?

— Не-э-э, — протянул он, — метеостанцию, мы, наверное, пропустили… там, ниже…

— Ну, и чего ты с нами наверх лезешь? — несколько грубовато спросил я. — Шел бы обратно, к Тохчам…

— Обратно одному страшно, — объяснил он. — Не пойду я обратно к мертвецам… зачем гонишь?

Мне показалось, что он обиделся.

— Ладно-ладно, — согласился я. — Вместе так вместе…

— Вот любишь ты, Странный, за людей решать сам. — Джей тоже тяжело дышала, но на язвительные интонации силы у нее остались.

— Это я просто переживаю, — попытался я урезонить, закашлявшись и сплюнув в подгубник. — Мы же не знаем, что там.

— А вот мы сейчас и посмотрим, — ответила Джей.

— Надо как цербер встать, — сказал вдруг Отшельник, цепляя лыжи с палками за спину, к рюкзаку, и неуклюже становясь на четвереньки.

— Дело говоришь, папаша. — Я кивнул, хоть в этой снежной пелене наши фигуры были довольно плохо различимы. — Так мы нашу парусность понизим.

— Чего понизим? — переспросила Джей.

— В общем, не суть, — сказал я. — Поползли, ребята…

И мы, кряхтя, с болтающимися рюкзаками, лыжами и автоматами, поползли сквозь свист ветра и танец снежных хлопьев.

Джей пришла в голову светлая мысль: пока видимость не упала до нулевой, связать нас тросом, чтобы не потеряться в этой густеющей метели. Эта процедура заняла у нас минут пятнадцать, и мы поползли дальше. Я полз с краю, Отшельника, как самого неопытного, поставили посреди, а Джей прикрывала левый фланг, хотя понятие «прикрывала» сейчас звучало чисто условно.

Отшельник постоянно тянул меня куда-то влево, и я, как мог, сопротивлялся. Буквально через полчаса я окончательно потерял из виду его коренастую, увешанную снаряжением фигуру. Вокруг густая голубовато-серая мгла, и я стал терять чувство ориентации, продолжая упрямо ползти вперед, ощущая, как ветер болтает мой рюкзак из стороны в сторону.

Несмотря на попытку использования противотуманного и ультразвукового сканера (все же армейский шлем не чета кустарным), я не видел дальше вытянутой руки — на разных длинах волн были легкие помехи, и я с трудом слышал и Джей и Отшельника в наушниках. Зато вой ветра я слышал и чувствовал каждый его порыв. Было впечатление, что перед моим забралом стоит стеклянный аквариум с водой, в который опрокинули стакан сливок, и теперь они клубятся и бурлят в воде, словно облака на ветру, перемешиваясь в хаотичном порядке. От этого мельтешения голова слегка кружилась, и вновь подступал страх — страх от движения вслепую, непонятно куда. Счетчики радиации опять ожили, деловито потрескивая на разные лады…

Так прошло около часа. Я старался бороться с паникой по поводу того, что мы в этой мучнистой мгле сбились с направления и ползем вокруг самой вершины. Электронный компас был бессилен, так как работал не по магнитному полю Марса, которое было довольно нестабильным и разрозненным, а по привязке к карте, на которой Холхочох отмечен не был, и направление он указывал примерное… Я старался не думать, что будет с нами в этой аномальной буре, если мы просто элементарно заблудимся…

Внезапно мои локти, которыми я отталкивался от снежной равнины, разъехались в разные стороны, и я сильно стукнулся забралом шлема о промерзшую землю, покрытую скользким льдом. Раздался громкий пластиковый стук, и я на секунду обмер, опасаясь, что экран треснет.

В наушниках послышались возгласы Отшельника и проклятия Джей, из чего я заключил, что с ними произошло нечто подобное.

— Какой идиот решил тут сделать каток?! — досадливо произнесла дочка Хмурого сквозь треск датчиков и вой ветра.

— Каток? — недоуменно переспросил Отшельник. — Это которым катают?

— По которому катаются, — рыкнула Джей.

— Все целы? — спросил я.

— Кажись, да, вот так, — ответил за всех Отшельник.