Раб. Часть 1 и 2 - Нидейла Нэльте

Отпускает. Кивает. На лбу испарина.

— Извини… — говорит, кажется, так и не проснувшись до конца. Переворачивается. Поднимаю одеяло, меняю пододеяльник, укрываю. Промокаю лоб. Поглаживаю его, пока не заснёт покрепче. Как хорошо, что так и не проснулся. А то снова полночи извинений…

Постельный. Хмыкаю.

Неделя уже прошла и началась следующая. Паникую, в любой момент ожидая наказания. Кажется, за все эти дни мне от хозяйки почти не досталось. Колец не нашёл, если не считать тех, что мы повесили в спортзале, гимнастических. Возможно, их как-то можно закрепить. Не зря же она решила его оборудовать именно сейчас.

Разок она туда уходила надолго, не меньше часа пробыла. Неужели занимается? Или готовит мне сюрприз?

Как-то ночью даже кошмар с наказанием приснился. Интересно, это правда она заходила, или примерещилось? Спрашивать как-то неохота…

Второй день уговариваю себя молчать и готовиться. Вдруг она не посчитала срок, вдруг забыла?

А вдруг потом выдаст двойное наказание? За то, что не напомнил.

Не выдерживаю.

Она как раз вернулась из подвала, сполоснулась — может и правда занимается? Подсмотреть бы, интересно же… Фигурка у неё что надо, видно, не запускает себя. В отличие от Амиры…

Чёрт, неужели эта жаба навсегда останется выжженной на моей сетчатке, в моей подкорке? Не хочу вспоминать…

Ощущаю, как кровь приливает к щекам. Когда Амира изредка выводила меня в свет, брала золотой ошейник и любила, чтобы я исполнял прихоти, но всегда желала покрасоваться, на людях редко когда откровенно издевалась — только если перед этим мне доводилось её разозлить. Зато как я перестал ей принадлежать, так сразу…

Стискиваю зубы. Как бы забыть этот ужас, эту "Земную чашечку"? Как бы сделать, чтобы Ямалита забыла…

Ямалита даже ошейника не надевает. Разрешает рядом идти, а не позади. Говорит, ей так приятнее…

Сидит в кресле, ноги подобрала, что-то читает. Или на меня поглядывает?

Поднимаюсь. Взять сразу кнут? Или без приказания не брать? Она ни разу им не воспользовалась, может у неё другие предпочтения?

Подхожу к креслу, опускаюсь на колени.

— Что ещё случилось? — вздыхает.

— Госпожа, я у вас уже больше недели… — тихо.

— Отметим? — смеюсь. Идиотка, видно же по позе, что что-то себе надумал, а ты шутить. Не буду я ему приказывать, пусть сам подниматься учится!

— Конечно, госпожа, — судорожно. Начинаю смутно догадываться, к чему он.

— Что предлагаешь? — спрашиваю.

— Я не знаю предпочтений госпожи.

— Можно в кафе сходить. Мороженого поесть. Интересно, первые колонисты его секрет с собой привезли, или потом заново открывали?

Смотрит недоумённо.

— Я не понимаю, госпожа.

— Чего ты не понимаешь? Я узнала, где есть кафе, в котором рабские чипы не фиксируются. Замаскируем тебя под вольного и развлечемся. Ты, наверное, успел забыть, что это такое?

— Вас же оштрафуют, госпожа. Если узнают.

— Не тебя же.

— Но…

— Ну? — подбадриваю. Ну давай, проговори уже или забудь. Если нужно — буду миллион раз повторять, что не стану тебя наказывать. Но вот сама первой речь об этом заводить не хочу!

Проговаривает:

— Госпожа…

— Можно просто Ямалита, я тебе уже говорила… Можно Лита… Можно Тали, — рискую добавить. Так уж совпало, что настоящее и нынешнее имена у меня похожи. Никто здесь меня Тали не называет, но… вдруг захотелось.

— Что вы, госпожа… Вы… меня испытываете, или и правда забыли?

— Ты о чём?

Стискивает зубы, закрывает глаза, решается:

— О наказании.

— О каком?

— Вы за эту неделю меня ни разу не наказали, — тихо, опустив голову.

Боже, да ты уже извёлся весь в ожидании. Я-то надеялась, что расслабишься, а ты там, наверное, и спать не можешь… Не отсюда ли кошмары?

— Я же сказала, что не буду тебя наказывать. Поверь, пожалуйста.

— Это против правил… — тихо.

— Будешь на меня жаловаться? — усмехаюсь.

Молчит. Я тоже. Ждём.

— Какие будут распоряжения? — интересуется, наконец. Не встаёт.

— Так ты как насчёт прогуляться?

— Как прикажете.

Успокаиваю себя. Терпение.

— Хорошо, — говорю. — Я дам тебе кредитку, и мы проведём нормальный вечер… ну, скажем, свидание. Будешь расплачиваться и вообще… будешь нормальным мужчиной.

Краснеет. Боги, да что ж такое!

— И что мне… купить… — смущённо. — Что вы предпочитаете?

Молчу. Посмотрел бы сейчас на меня — заткнулся бы. Не смотрит, продолжает:

— …нужны ли таблетки… контрацептивы… какие-нибудь предметы…

Замолкает — кажется, от меня уже исходит самая настоящая лавина. Лицо заледенело, стараюсь не взорваться. Боже!

— Был бы ты вольным, — говорю, — давно бы по физиономии съездила.

— Принести кнут? — интересуется. Господи, мне показалось, или действительно намёк на сарказм?!

Заставляю себя расслабиться.

— На свидание в кафе люди ходят, знаешь ли, перекусить, потанцевать…

Снова ужас в глазах:

— Вы же не можете танцевать с рабом?

— Почему нет? — возмущаюсь. — Хочу танцевать со своим собственным рабом — кому какое дело?!

— Но… — бормочет, — я не умею…

— Ладно, — усмехаюсь. Боюсь, перегнула палку, про раба снова заговорила, собственница. — Не хочешь, так и скажи. Заставлять не буду. Я, собственно, для того и хочу с тобой сходить, чтобы ты расслабился и поступал так, как тебе по душе. А не с оглядкой на меня и весь остальной мир. Да хоть девушку себе сними! — прикусываю язык, добавляю тут же:

— Не знаю, как это у рабов происходит…

— А никак, — отзывается. — Только если хозяева прикажут.

Фу, гадость какая. М-да, дилеммка. Впрочем, судя по реакции на Олинку и Амиру, а также на ту рабыню, едва ли у него сейчас есть желание гонять по девушкам.

— Ладно, — говорю. — Это я зря сказала, сглупила, просто проведём нормальный вечер. НОРМАЛЬНЫЙ, без контрацептивов и различной атрибутики интимных магазинов.

Вспыхивает.

— Надумал себе наказание, — бурчу.

Кажется, кого-то и правда засмущали.

— Простите… — бормочет.

— Ладно, — киваю. — Не бери в голову.

Молчит. Я тоже. Жду. Так и не думает подняться.

Стискиваю зубы. Тут же реагирует — неужели по мне всё так видно хорошо? Или просто гадость ожидает постоянно?

— Что-нибудь не так, госпожа?

— А ты как думаешь?

— Не знаю… — несчастно. Вдруг доходит, надо же.

— Мне… подняться? — спрашивает.

— Как хочешь, — говорю. — Нравится пол обтирать, пожалуйста.