Маятник мести (Тихая провинция) - Евгений Сартинов

— Положение обязывает, — нехотя ответил Спирин, пожимая руку своему «зодиакальному брату». — Садись, поговорить надо.

Они расселись по разные стороны стола, Геннадий сразу достал сигареты и зажигалку, а Виктор невольно посмотрел на карманы собеседника. Тот перехватил его взгляд, рассмеялся и по очереди вывернул их все, продемонстрировал даже содержимое кармашка для часов. Диктофон у него, разумеется, был, но в заднем кармане брюк, с выведенным на лацкан пиджака микрофоном в виде булавки, миниатюрное изделие ушлых японцев, последний шедевр промышленного шпионажа.

— Как видишь, я чист, — развел руками Нечай. В нем появилась некая театральность, ранее Спирин этого не замечал, скорее наоборот, Геннадия отличала сухость и бесстрастность. — Что стряслось?

— Ну, во-первых, когда прекратится пальба в центре города? — задал вопрос господин мэр.

— А, можешь считать, что все уже кончилось. Сегодня подчистили остатки, так что «В Багдаде все спокойно»! — и Нечай засмеялся.

Дня за три до этого, как раз накануне открытия музея, вспыхнула короткая, но кровавая разборка между гвардейцами Нечая и совсем уж молодой, наглой уголовной порослью в возрасте от шестнадцати до двадцати двух. Эту банду Нечай назвал «Волчатами»*. (*Эта история описана в повести «Волчата»).

Насмотревшись американских боевиков, пацаны начали круто. Первым с жизнью должен был расстаться сам Нечай, но ему повезло. Молодежь перепутала машины и изрешетила джип заезжего коммерсанта. Пытались они перестрелять всех боевиков Рыди, обычно подъезжали на мотоцикле и быстро делали из человека или машины форменный дуршлаг. Впервые за время своего правления Нечай понес крупные потери. Похоронили пятерых «братков», двое еле выжили. С «волчатами» пришлось разобраться по полной форме, без скидок на юный возраст. Тут уж было не до «речных» прогулок, перестрелки вспыхивали среди бела дня, и трупы валялись на улицах, как раньше пьяные по праздникам. «Волчата» не учли главного — они жили не в Техасе и даже не в Москве. Их отстреливали дома, в подъезде, в гараже. Вчерашний день прошел спокойно, но Спирин все-таки предъявил претензии своему партнеру в криминальном бизнесе.

— Ты пойми, скоро выборы, и эта стрельба мне не к чему.

— Я же говорю, все кончилось, — снова попробовал успокоить его Нечай. — Пошумели немного пацаны, и кончились.

— Ну хорошо, — вздохнул Спирин, стукнул карандашом по столу, зачем-то посмотрел в окно, а потом решился. — Мне нужно как можно быстрей избавиться от моей жены.

Нечай откинулся всем телом назад, на спинку стула. Такого даже он не ожидал.

— Что это ты так? — удивленно спросил он.

Спирин поморщился. Он не думал, что этот парень станет задавать ему вопросы. Он привык представлять себе Нечая этакой бестрепетной машиной для убийства.

— Понимаешь, я полюбил другую, а Лариса никогда не согласится на развод, — нехотя объяснил он. — А тут такие обстоятельства, выборы… и все остальное. Мне нужно устроить это очень быстро.

— Ладно, сделаем, — чуть усмехнулся Геннадий. Сам он к женщинам относился потребительски: надо было, брал девку, проводил с ней час или два и тут же забывал, как ее зовут. Проблемы мэра его позабавили, но он постарался не подать виду, хорошо помня о самолюбии Спирина.

— Как это лучше всего сделать? — спросил он у поднявшегося со своего места Виктора.

— Она очень любит водить машину, — ответил он, закуривая сигарету и устраиваясь на подоконнике под форточкой. — Гоняет на страшной скорости, как минимум два раза в неделю ездит в областной центр, традиционный поход по магазинам. Завтра собиралась, с утра.

— Понятно, — кивнул Нечай и также закурил. — Это даже проще. Тут я проблем не вижу. Теперь поговорим о цене.

— Что ты хочешь на этот раз? — спросил Спирин, невольно напрягаясь и заранее ужасаясь предстоящей расплате.

— Голову Шамсудова, — спокойно ответил Геннадий.

Спирин сначала поднялся с подоконника, затем сел на стоящий у окна стул. Такого он не ожидал.

— Зачем она тебе? — тихо спросил он.

Его собеседник усмехнулся, а потом ответил:

— В случае его смерти имущество татарина выставят на продажу. Мне не нужны эта керамика, стекло, бетон. Но вот все остальное — ресторан, магазины, должно отойти мне без всякого аукциона, по минимальной цене.

— Но у него есть наследники, жена и двое детей, — попробовал возразить мэр.

— Ну, это уже не твои проблемы. Может быть, я женюсь на ней, засмеялся Нечай.

Спирин несколько минут молчал. Шамсудов для него сделал больше, чем кто-либо другой в этом городе. Он первым выступил с предложением избрать его мэром на памятном заседании Думы. Сколько тот вложил своих денег, нервов и времени в строительство нужного Спирину музея. А сколько раз они сидели в этом кабинете, обсуждая разные проблемы, какие грандиозные строили планы? И так просто, одним словом перечеркнуть саму жизнь этого человека?

Но на другой чашке весов была Вика, единственная и желанная. Спирин долго молчал, но потом кивнул головой.

— Хорошо, я согласен, — тихо сказал он.

ГЛАВА 37

Лариса гнала свою машину, выжимая из нее все, что возможно. Она обожала скорость, ощущение полета. В такие минуты и пульс у нее бился чаще, и кровь играла, как при случайной, отчаянной ночи любви. Вела машину Лариса весьма своеобразно, полулежа. В таком положении сокращался обзор, но на этом скоростном шоссе и на такой скорости ближний вид и не был нужен. На педаль газа она жала босой ногой, скинув итальянские осенние сапожки. Об этом она вычитала в каком-то любовном романе, попробовала, и ей понравилось. Еще больше чувствовалось слияние с машиной.

Спирин был абсолютно прав, говоря, что Лариса так просто не отдаст место первой леди города. Она просто упивалась своим нынешним положением. Другим это могло показаться забавным: что значит жена главы администрации города Энска в мировом масштабе? Тоже мне, принцесса Уэльская Лариса Энская! Но именно здесь, в родном городе, весь этот сброд мог понять, каких она достигла высот.

То, что сама Лариса сделала для этого немного, просто удачно вышла замуж, ее уже мало волновало. В школе она училась плохо, перебивалась с тройки на двойку, отличалась упорной ленью и полным отсутствием прилежания. Из класса в класс ее тащили с помощью маминых сумок с дефицитными продуктами. Родители понимали, что одного аттестата для ненаглядного чада мало и они сумели повторить этот подвиг в местном техникуме. Уже в его стенах Лариса прославилась редкой ленью и обостренным интересом к мальчикам. К концу учебы за ней закрепилась стойкая репутация с включением краткого, но емкого непечатного слова. С окончанием учебы жизнь ее слегка потускнела, приходилось целыми днями просиживать на работе в компании с толстыми и скучными тетками в отделе документации одного из оборонных заводов. Это место также ей подыскали родители, прекрасно зная сколь скудный запас знаний их дочь вынесла из долгих лет учебы. Все оказалось очень удачно, именно там ее впервые увидел Спирин, да и Лариса сразу братила внимание на молодого и интересного мужчину. И вот теперь все остальные могут утереться — она уже не Лариска Демина, одна из многих, двоечница и дура, а Лариса Александровна Спирина, жена самого мэра.

Лариса давно уже перестала здороваться со многими своими одноклассниками, замечала не каждую прежнюю подругу, а с соседями у подъезда здоровалась весьма своеобразно, одними глазами, голова при этом оставалась гордо поднятой. У ней даже походка изменилась, она стала ходить неторопливо, голову поворачивала с лебединой грацией. Общаться Лариса предпочитала теперь с равными: женами бизнесменов, директоров заводов и прочей городской элиты. Ей в голову не могло прийти, что Спирин может подать на развод и заставит ее расстаться с таким сладким образом жизни.

Лариса никогда не ревновала мужа, она знала, что Виктор холодноват в любви. Жадная до секса, она в первые годы совместной жизни пыталась ему изменять, но, когда это открылось, и Виктор предложил ей развестись, Лариса испугалась. Уже тогда Спирин резко шел в гору, все прочили ему отличную карьеру, и она сдалась. Именно тогда она открыла для себя безумные автомобильные гонки, находя в них своеобразную замену любви.

Когда ее «девятку» начала обходить синяя машина, Лариса глянула в зеркальце заднего вида и слегка поморщилась: «БМВ». Она давно теребила Виктора, требуя поменять «девятку» на иномарку, делая это методично и надоедливо. Недавно Спирин сдался, пообещал выполнить эту ее прихоть, но только после выборов.

Между тем синий автомобиль поравнялся с машиной Ларисы, в приоткрытое боковое стекло вылетела докуренная до «фабрики» сигарета. Лариса увидела спокойные глаза человека, смотревшие на нее, одни только глаза. Затем тонированное стекло поднялось вверх, и в ту же секунду тяжелый автомобиль резко пошел вправо, ударив машину Ларисы. Женщина вскрикнула, но, резко крутанув руль, сумела вернуть свою «девятку» с обочины на шоссе.