Человек Плюс - Фредерик Пол

____________________ 4 Милостию божией (лат.)

- Думаю, ты пробежишь быстрее, Роджер, - продолжала Кэтлин. Поэтому ты должен научиться, как управлять этой силой. Роджер что-то неразборчиво буркнул, а потом поднялся. - Уравняйте шлюз, - сказал он. - Я выхожу. Техник щелкнул переключателем, и мощные насосы стали впускать воздух в шлюзовую камеру. Звук был такой, будто линолеум рвался. - Ой! - охнула Сьюли Карпентер над ухом у Каймана. - Я забыла надеть контактные линзы! И вылетела прочь, пока Роджер еще не вышел наружу. Кайман недоуменно поглядел вслед. Одна загадка разрешилась: он понял, что в ней было необычного. Но зачем Сьюли понадобилось носить линзы, которые меняли цвет ее карих глаз на зеленый? В конце концов он пожал плечами и сдался. Мы знали ответ. Нам пришлось немало потрудиться, чтобы найти Сьюли Карпентер. Обязательные требования составляли длинный список, но цвет глаз и цвет волос стояли самым последним пунктом: и то, и другое можно было с легкостью изменить.

По мере приближения старта положение Роджера стало изменяться. Две недели он был куском мяса под ножом мясника, его рубили и разделывали, как тушу, а он не знал, что с ним происходит, и не мог даже возразить. Потом он стал учеником, выполняющим задания учителей, обучаясь владеть своими чувствами и использовать свое тело. Это был переход от лабораторного препарата к полубогу, и Роджер уже прошел больше половины пути. Он чувствовал, как это происходит. Уже несколько дней он требовал объяснить все, что его просили сделать - и ему объясняли. Иногда он даже отказывался. Кэтлин Даути была уже не строгой начальницей, которая могла приказать ему сто раз подтянуться или час крутить пируэты. Теперь она была его подчиненной, и помогала ему в том, что хотел делать он. Брэд, который все реже шутил невпопад, и стал гораздо внимательнее, теперь просил Роджера об одолжении. "Ты не прошел бы этот тест на цветоделение? Сделай, пожалуйста, это пригодится для моей статьи". Иногда Роджера можно было уговорить, иногда - нет. Чаще всего - и без возражений - это удавалось Сьюли Карпентер, потому что она всегда была рядом и всегда заботилась о нем. Он уже почти забыл, что она напоминала Дори, и видел только, что она очень симпатичная. Она отвечала его настроению. Если он злился, она была спокойной и приветливой. Если ему хотелось поболтать, она болтала. Иногда они во что-нибудь играли. Она оказалась очень сильным противником в скрэббл. Однажды, поздно ночью, когда Роджер экспериментировал, сколько времени он сможет выдержать без сна, она принесла гитару, и они пели. Ее приятное, ненавязчивое контральто оттеняло его бесцветный и почти монотонный шепот. Когда он смотрел на нее, ее лицо изменялось, но он научился обращаться с этим. Когда ему хотелось, схемы интерпретации отражали его чувства, и иногда Сьюли Карпентер была похожа на Дори больше, чем сама Дори. Когда Роджер закончил свои дневные занятия в марсианской камере, они с Сьюли наперегонки пробежались до палаты, заливавшаяся смехом девушка, и тяжело грохочущий по широкому коридору монстр. Конечно, он выиграл. Они немного поболтали, а потом он отослал ее. Девять дней до старта. Даже меньше, чем девять. За три дня до старта он улетит на Мерритт Айленд, а последний день в Тонке будет посвящен исключительно установке ранцевого компьютера и подстройке некоторых блоков сенсорной системы под марсианские условия. Поэтому у него оставалось всего шесть - нет, пять дней. И он не видел Дори уже больше месяца. Он посмотрелся в зеркало, установленное по его просьбе. Стрекозиные глаза, крылья, как у летучей мыши, тускло отблескивающая кожа. Он немного поиграл со зрительной интерпретацией, превратившись сначала в летучую мышь, потом в демона... потом в самого себя, каким он себя помнил, симпатичного и молодого. Если бы только у Дори был такой же компьютер-медиатор! Если бы только она могла увидеть его таким, какой он был! Я не стану ей звонить, поклялся он, я не смогу заставить ее смотреть на это чудо техники со страниц комикса. Он протянул руку, снял трубку и набрал ее номер. Это был импульс, который он не мог подавить. Он ждал. Время растянулось, как гармошка, и прошла вечность, прежде чем загорелся пустой экран, а в трубке прозвучал первый гудок. И вновь время предало его. Вечность - до второго гудка. Он пришел, и длился вечность, и смолк. Дори не отвечала. Роджер принадлежал к тем, кто обычно подсчитывает все, что можно. Он знал, что большинство людей отвечают только на третий звонок. Но Дори всегда не терпелось узнать, кто же войдет в ее жизнь с телефонным звонком. Даже стоя под душем, она редко медлила до третьего звонка. Наконец наступил и третий звонок, а ответа все не было. Роджер начал нервничать. Он сдерживался, как мог, ему не хотелось поднимать тревогу на телеметрии. Да он и не мог полностью сдержать этого. Она вышла, подумал он. Ее муж превратился в чудовище, а она, вместо того, чтобы сидеть дома, волноваться и сострадать, отправилась по магазинам, в гости к знакомым или в кино. А может быть, она с мужчиной. С каким мужчиной? Брэд. Вполне может быть: он расстался с Брэдом у камеры, двадцать пять минут назад по часам. Достаточно времени, чтобы они где-нибудь встретились. Достаточно даже для того, чтоб успеть до дома Торравэев. И может быть, она вовсе никуда не ушла. Может быть... Четвертый звонок. ...может быть, они там, вдвоем, голые, спариваются, прямо на полу, перед телефоном. И она говорит: "Выйди в соседнюю комнату, милый, я хочу посмотреть, кто это". А он отвечает: "Нет, давай ответим в этой позе". А она скажет... Пятый звонок - и на экране расцвело лицо Дори. Ее голос спросил: "Алло?". Ладонь Роджера молниеносно рванулась вперед и прикрыла объектив. - Дори? - спросил он. Его голос вновь показался ему резким и бесцветным. - Как твои дела? - Роджер! - воскликнула она. Радость в ее голосе звучала очень естественно. - Ой, милый, я так рада, что ты позвонил! Как ты себя чувствуешь? - Отлично, - машинально ответил его голос. И так же машинально заговорил дальше, без сознательного участия его разума рассказывая, чем он занимался, перечисляя упражнения и тесты. В то же время Роджер всматривался в экран, включив все чувства на максимальное усиление. Она была... какая? Усталая? Усталость была бы подтверждением его страхов. Она каждую ночь куролесит с Брэдом, позабыв о муже, страдающем от боли и шутовского унижения. Отдохнувшая и веселая? Это тоже было бы подтверждением - это значило бы, что она отдыхает и веселится, позабыв о мучениях мужа. Нет, с головой у Торравэя было все в порядке, просто за свою жизнь он привык анализировать и размышлять логически. И от него не ускользнуло, что он играет сам с собой в игру под названием "Ты проиграл". Все будет свидетельствовать о вине Дори. Но как он ни разглядывал ее изображение, с какими бы чувствами не глядел, в ней не было ни неприязни, ни слащаво преувеличенной нежности. Она просто была сама собой. Когда он понял это, его голос дрогнул от подступившей нежности. - Я скучал по тебе, маленькая, - тускло выдавил он. Его чувства выдала лишь миллисекундная пауза между слогами: "Малень...кая" - Я тоже скучаю. Хотя особенно скучать не приходится - я перекрашиваю твою комнату. Вообще-то это сюрприз, но тебя все равно столько времени не будет, так что... ладно, стены будут абрикосовые, рамы желтые, лютиковые, а потолок, наверное, сделаю светло-голубой. Тебе нравится? Я собиралась сделать все охрой и коричневым, ну знаешь, осенние цвета, марсианские краски, чтобы отпраздновать. А потом подумала, что к тому времени, когда ты вернешься, ты уже будешь по горло сыт цветами Марса! И сразу же, без паузы: - Когда я тебя увижу? - Видишь ли... я выгляжу довольно жутко. - Я знаю, как ты выглядишь. О Господи, Роджер, ты думаешь, Мидж, Бренда, Келли и я ни разу не говорили об этом за последние два года? Все время, с самого начала программы. Мы видели рисунки. Снимки макетов. Мы видели даже фотографии Вилли. - Я больше не похож на Вилли. Они многое изменили... - Я и об этом знаю, Роджер. Брэд мне рассказывал. Мне хочется тебя увидеть. В это мгновение его жена без всякого предупреждения превратилась в ведьму, а вязальный крючок в ее руке стал помелом. - Ты видишься с Брэдом? Что это, микросекундная пауза? - Наверно, ему не полагалось говорить мне, секретность и все такое... Но я упросила его. В этом нет ничего плохого, милый. Я уже взрослая девочка и могу справиться с этим. На мгновение Роджеру захотелось отдернуть руку от объектива и показать себя, но его сдержало странное, непонятное ощущение. Он не мог определить, что это: головокружение? переизбыток чувств? какойто сбой на электронной половине? Еще несколько мгновений, и вбежит поднятая на ноги телеметрией Сьюли, или Дон Кайман, или кто-то еще. Он попытался взять себя в руки. - Может быть, попозже, - ответил он без особой уверенности. - Я... кажется, сейчас мне лучше повесить трубку, Дори. Знакомая гостиная у нее за спиной тоже менялась. Глубина резкости видеофонного объектива была не очень большой, и даже для его компьютерных глаз большая часть комнаты была размытой. Не мужчина ли это прячется в тени? Не форменная ли на нем офицерская рубашка? Уж не Брэд ли это? - Я должен повесить трубку, - сказал он, вешая трубку. Вбежала Клара Блай, вся озабоченность. В ответ на ее встревоженные расспросы он только молча качал головой. У его новых глаз не было слезовыводящих каналов, поэтому он не мог плакать. Даже в этой радости ему было отказано.