Тинкер - Уэн Спенсер

— Он в хосписе по ту сторону Края.

— Какого черта он там оказался?

— В момент Выключения на свалку напали варги. Они ранили одного важного эльфа. И после Пуска Тинкер повез его в хоспис.

— Это было два дня назад.

— Тинкер ранен. Один из варгов укусил его, и началось заражение.

Даррек выругался и снова схватил ее.

— Пойдем. Я не спущу с тебя глаз, пока твой приятель не окажется у меня под ногтем.

Тинкер оглянулась посмотреть, не показалась ли какая-нибудь полицейская машина, принявшая звонок запасной сигнализации. Но нет, полиции не было. Слишком уж их мало, питтсбургских полицейских.

Машина Даррека и Бриггз была спрятана внизу, в полуквартале от дома Тинкер. Она выглядела несколько неуместно в Питтсбурге и особенно в районе, где жила Тинкер. Не нужно было смотреть на номерные знаки, чтобы определить — это автомобиль неместный. Бриггз открыла машину с помощью дистанционного управления.

Даррек открыл дверь заднего сиденья и приказал Бриггз:

— Обыщи ее.

Женщина велела Тинкер расставить ноги и положить руки на крышу машины. Она взъерошила короткие темные волосы Тинкер. Потом заглянула за шиворот и в лифчик. Даррек отвел взгляд. Пока Бриггз обшаривала ее, Тинкер изо всей силы сжимала кулаки. Когда обыск сдвинулся в низ живота, костяшки на ее руках побелели.

— Вы не имеете права! — Тинкер сморгнула, чтобы удержать слезы. — Я ничего такого не сделала!

— Мне жаль, малышка, что мы должны нарушать приличия. — По голосу Даррека ей показалось, что ему действительно жаль.

Наконец Бриггз переместилась в менее интимную область: начался обыск карманов. Обыск крайне замедлился. На «плотницких» джинсах Тинкер было с полдюжины карманов, и в каждом из них что-то лежало. Вытащив целую горсть предметов, Бриггз положила их на пол перед задним сиденьем.

— Только не растеряйте болты и гайки, пожалуйста, — сказала Тинкер. — Они незаменимы.

И вот карманы пусты и дважды проверены. Бриггз отступила в сторону.

— Если она кого пнет этими башмаками, мало не покажется.

— Сними башмаки, — приказал Даррек.

Бриггз начала сортировать кучку на полу машины, конфискуя «опасные» предметы: три отвертки разного размера, карманный ацетиленовый фонарик, швейцарский армейский нож. Вместе с ботинками они проследовали в багажник.

— Остальное-то я могу забрать? — спросила Тинкер почти шепотом, стараясь скрыть, насколько ей хочется вернуть свои сокровища.

— Залезай в машину и собирай их, пока мы едем.

Тинкер забралась на заднее сиденье. На дверях ни замков, ни ручек, ни коммуникационного устройства.

Даррек уселся на пассажирское сиденье, а Бриггз — за руль.

— Так, где находится этот хоспис?

— Надо проехать через центр и потом вверх мимо того места, где раньше был Хилл-дистрикт. — Тинкер собрала свои вещи и распихала их по карманам.

— Где-где?

— Центральная авеню, ведущая из города. Угол Старой Центральной и Старой Пенн.

— Новые дороги, названные в честь старых, уже несуществующих. — Даррек ввел программу в навигационную систему. Наверное, она была подключена к одному из правительственных спутников, потому что исправно работала.

Вдали раздался вой сирены, но полицейские уже поворачивали с ее улицы. Тинкер откинулась на спинку сиденья. Если в ее доме и появятся полицейские, спасать им будет уже некого.

— А вы-то сами кто? — спросила она, пнув спинку переднего сиденья, чтобы успокоиться.

— Я — Корг Даррек. Моя помощница — Ханна Бриггз. Мы сотрудники НСБ.

— Что такое НСБ?

— Национальная служба безопасности.

Это ничего не проясняло. Почему эти ребята начали за ней охотиться?

— Но что вам нужно от Тинкера? Он сроду не бывал в Соединенных Штатах.

— Ничего подобного! — громко возмутился Даррек. — Он родился в Соединенных Штатах. Ему было около пяти, когда ворота впервые перенесли Питтсбург на Эльфдом.

Ох, это объясняло, почему они не подозревают ее в том, что она и есть Александр Белл. Они искали кого-то почти на десять лет старше ее. Они и не подумали о том, что Тинкер может быть ребенком, зачатым в пробирке. А мужское имя окончательно запутывало следы. Но все равно это не объясняло, почему они ее ищут.

— Мы хотим защитить Тинкера, — сказала Ханна Бриггз. — Он в большой опасности.

— Вы все о своем? — Хороши же они, рассчитывают на то, что девушка предаст своего возлюбленного. — Зачем кому-то причинять вред Тинкеру? Он занимается своей свалкой. В сомнительные делишки нос не сует. Он классный парень.

— Ну да, конечно, — издала Бриггз короткий смешок. Даррек с упреком посмотрел на Бриггз:

— Он — чрезвычайно умный молодой человек, который, очевидно, понимает принцип работы фазовых ворот и, вполне вероятно, может построить еще одни.

Понимать-то понимает, да. Но построить еще одни? Она никогда об этом не думала, в основном потому, что необходимые детали были слишком экзотичны для Питтсбурга и в качестве металлического лома ей не попадались.

— И что?

Даррек посмотрел на нее с удивлением:

— Ты что, не представляешь, насколько он редкая птица?

— Конечно нет.

— И одного пальца руки хватит, чтобы сосчитать таких, как он. Никто не смог изобрести гиперфазовое устройство с тех пор, как погиб Леонардо Дюфэ. Китайцы на основании украденных ими чертежей вычислили, как его построить, но они не могут ни изменить его, ни улучшить. Если бы им это удалось, мы лишились бы такого причудливого местечка, как Питтсбург. И вдруг появляется Тинкер, сын изобретателя ворот, обученный тем же самым человеком и, вероятно, имеющий доступ к семейным секретам.

— Угу. Энергия равна массе, умноженной на константу в квадрате.

Даррек повернулся и, не произнеся ни слова, внимательно посмотрел на нее.

Они переехали тяжелый мост Маккиз-Рокс, построенный сплошь из камня и стали, соединяющий холмы, а потом два берега реки Огайо, все еще запруженной баржами. Еще неделя, и движение на реке вернется в норму. Улицы, впрочем, были свободны, и спустя всего несколько минут они переезжали Аллегени по мосту Форт-Дюкенн.

— В прошлое Выключение Тинкер подал заявление в Университет Карнеги-Меллон. Какое-то время потребовалось на то, чтобы собрать все кусочки мозаики воедино и сообщить в НСБ. Мы забрали у них тест Тинкера и разрешили им отправить ему уведомление о том, что он принят. К счастью, пока никому другому не удалось сложить эту мозаику.

— Какую мозаику?

— Во-первых, Александр Белл назвал своим отцом Леонардо Дюфэ, а во-вторых, по данным проверяющего компьютера, понял все вопросы, хотя и ответил на них неправильно. А тест включал в себя фильтрующие вопросы по гиперфазе, ответить на которые не мог никто.