Возлюбленная Немезида - Меган Пол

Ступив в гостиную Джекоба, Флоренс мгновенно обратила внимание на два несоответствия. Сквозь неплотно задвинутые занавеси в комнату струился лимонный свет пробуждающегося дня — это заметил бы каждый. А вот второе… Одолеваемая любопытством, она приблизилась к телефонному аппарату с выдернутым из гнезда проводом.

Как это понимать, милый братец? Значит, ты и впрямь планировал соблазнить меня и не хотел, чтобы телефонные звонки отвлекали тебя? Флоренс подняла с пола выдернутый шнур.

Сам собой напрашивался следующий вопрос. От чьего вмешательства он хотел уберечься? Кто мог звонить ему в любое время дня и ночи? Покручивая в руке тонкий белый провод, Флоренс задумчиво смотрела на телефон с автоответчиком. А что, если включить его? Услышит она чей-нибудь голос, призывающий Джекоба?

Тебя это не касается, Флоренс, сказала она себе, сжимая в ладони штыковой контакт и нерешительно поглядывая на штепсельное гнездо. Ты же работаешь не в желтой прессе. Скандальные секреты — не твоя специализация. Вся информация, которую ты представляешь на суд читателя, добыта честным путем, непосредственно у героев твоих интервью.

Однако сейчас нездоровый интерес проявляла не журналистка, а женщина. Женщина, которая любит.

С ненавистью к себе она воткнула вилку в гнездо.

Поначалу ничего не произошло. Молчащее устройство словно насмехалось над ее любопытством и ревностью. Но едва она собралась выдернуть шнур, телефон зазвонил. Флоренс похолодела от ужаса. Сейчас из спальни выскочит Джекоб — обнаженный мститель — и увидит, как она роется в его вещах.

Телефон продолжал надрываться звоном, но Джекоб не появлялся — ни голый, ни одетый, — и через несколько секунд включился автоответчик.

— Джекоб! Джекоб! Где ты? Ответь, прошу тебя! — Голос был нервный, но приятный. Она уже где-то его слышала.

Мириель Брейдвуд! Флоренс стиснула зубы.

— Джекоб, ответь мне, пожалуйста! Когда я проснулась и не увидела тебя рядом, я не поверила своим глазам! Ты был так нежен со мной сегодня, так ласков. О черт, теперь уже вчера, а не сегодня. Почему ты не отвечаешь, Джекоб? Мне показалось, в тебе вновь пробудилось настоящее чувство ко мне. Как ты можешь быть таким жестоким?

Похоже, жестокость у него в натуре, Мириель. Это его естественное состояние. Флоренс хотелось снять трубку и объяснить несчастной женщине, что монстры не способны на настоящее чувство. Она не злилась на красивую актрису; ей было глубоко жаль ее. Мириель Брейдвуд страдала из-за Джекоба так же, как она сама страдала когда-то. И по-прежнему страдает. В сущности, на месте Мириель могла бы оказаться она. Вот так звонила бы сейчас и стенала в трубку. Ведь совсем недавно Джекоб и с ней был "нежен и ласков".

Значит, вот как проводит он свои свободные дни, гневно думала Флоренс. Из одних объятий в другие. Беспринципная свинья! Чтобы разжалобить ее больным прикинулся. Голова у него, видите ли, разболелась!

Автоответчик продолжал записывать стенания Мириель, которые становились все более бессвязными, а Флоренс, схватив свою сумку, кинулась из квартиры Джекоба, на ходу вытаскивая сотовый телефон. На выходе ее нагнал голос Джекоба — он звал ее. Она захлопнула за собой дверь и помчалась по коридору к лифту. Если в нем есть хоть капля жалости, он не должен последовать за ней. Наверное, даже отпетый мерзавец откликнулся бы на душевные муки Мириель.

Флоренс повезло: лифт пришел мгновенно, и такси, которое она вызвала по телефону, пока ехала вниз, подкатило к дому буквально через минуту: должно быть, курсировало где-то поблизости.

Устроившись на заднем сиденье машины, Флоренс стала сознательно распалять в себе былую ненависть к Джекобу.

Да, она его ненавидит. И не только потому, что он оказался самым подходящим для нее сексуальным партнером, из-за которого ей никогда не суждено испытать полного счастья от близости с другими мужчинами. Он остался все тем же бездушным коварным эгоистом, каким она его знала десять лет назад. Вчера ему потребовалось удовлетворить свои животные инстинкты, и он днем развлекался с Мириель, а с наступлением вечера, обнаружив, что аппетит к плотским утехам не иссяк, принялся обольщать ее.

Подлец, грязная тварь, ругала его Флоренс, вытаскивая из сумки кошелек, когда такси остановилось у ее дома. Ты не изменился ни на йоту, Джекоб Тревельян, кипятилась она, поднимаясь по лестнице к своей квартире. У тебя свербело в одном месте, и — какая удача! — я как раз оказалась рядом. Мерзкий подонок! Тебя следовало бы удушить при рождении!

— Неистовому Джеку Дарвилю далеко до тебя! — кричала Флоренс, оказавшись в своей гостиной. — В сравнении с тобой, Джекоб, он просто невинный агнец, образец полового воздержания! — Она с силой швырнула на пол сумку, нисколько не заботясь о том, что, возможно, разбила диктофон и зеркало в компактной пудре, и прошествовала в кухню, чтобы заварить чай.

Грохая посудой, колотя одну за другой чашки, из которых уцелела лишь одна, она наконец сообразила, что своими буйствованиями создает невообразимый шум. В четыре часа утра! Должно быть, подняла на ноги всех соседей. В том числе Рори.

В подтверждение ее подозрений раздался стук в дверь. Значит, точно кого-то из соседей разбудила. Гость, прибывший извне, позвонил бы по домофону. Флоренс скрестила пальцы, моля Бога, чтобы это была женщина из соседней квартиры. Лучше уж получить нагоняй от старой миссис Филипс, чем объяснять Рори, почему она только что явилась домой.

Понимая, что упреков все равно не избежать, Флоренс завернулась в халат и, подойдя к двери, глянула в глазок. Настроение испортилось еще больше: за дверью стоял Рори.

У Рори, когда она впустила его, вид был сконфуженный и виноватый. Он пришел к ней в шелковом халате, из-под которого торчали голые ноги, но вряд ли причиной его смущения был несуразный наряд.

— Я и сам не понимаю, что здесь делаю, — сказал он, проследовав за Флоренс в гостиную. — Ты, разумеется, вольна приходить домой в любое время суток. Меня это не должно касаться. Просто я беспокоился.

Флоренс холодно посмотрела на него.

— Ну да, да, я ревную! С ума схожу по тебе, Фло. Все это время лежал с открытыми глазами и истязал себя всевозможными картинами… Представлял, что происходит между тобой и им! — Последнее восклицание было пронизано откровенной злобой.

О Господи, уныло думала Флоренс, придется солгать. Если только она не хочет лишить себя всякой надежды на милое приятное существование со спокойным порядочным мужчиной, который не бегает за каждой юбкой. Кое-какие факты придется утаить. В одинаковой степени и ради Рори, и ради собственного благополучия.