Дорога к счастью - Хельга Нортон

Как-то днем Джизелла спровоцировала ее заглянуть в ящик письменного стола в кабинете мужа, где лежала фотография, на которой Риккардо обнимал за плечи совсем юную мать с грудным ребенком на руках. Кристина пережила сильное потрясение, которое явилось последней каплей. Она ожидала увидеть взрослую женщину, а на фотографии была запечатлена девушка восемнадцати лет, на вид почти еще девочка, с большими, нежными, как у лани, глазами. В тот момент Кристина потеряла с таким трудом восстановленный покой. Как мог Риккардо так жестоко поступить с беззащитной девушкой?! Неужели только потому, что у нее нет собственного поместья, как у его матери, нет современных машин в большом гараже и вообще — у нее, видите ли, не та родословная?! Имеет ли право она, Кристина, урожденная Эгинтон, оставаться рядом с Риккардо Мольтени, если его настоящая жена вынуждена в одиночку воспитывать сына? Чувство справедливости боролось в ней с отчаянием и жалостью к себе.

Решение пришло внезапно: ей следует вернуться туда, откуда она приехала. Вожделенная Италия оказалась для нее западней. Чтобы сердце не разорвалось, Кристина запретила себе вспоминать о ночи любви, проведенной с Риккардо в последний раз. Он был с ней так пылок и нежен, словно предчувствовал, что это в последний раз. Но если предчувствовал, то почему не разбудил перед уходом?! — бросила ему Кристина мысленный упрек. Она долго ходила по комнате, хваталась то за чемодан и вещи, то за голову. Надо было поговорить с кем-нибудь, хотя бы с Лаурой.

Кристина зашла в комнату девушки. Там убиралась горничная, которая сообщила, что Лаура уехала к подруге на два дня. Тогда ей пришла в голову мысль написать Риккардо записку, и она направилась к его кабинету. Здесь, словно в засаде, ее ожидала Джизелла.

— Эх ты, воровка! Нет у тебя ни стыда, ни совести!

У Кристины помутилось в голове при виде злобного оскала этой женщины. Казалось, она растет на глазах, надвигается на нее, уперев руки в бока. Кристина оттолкнула ее от себя и как безумная побежала вверх по лестнице. А вслед ей неслось: «Воровка! Воровка!».

В спальне она дрожащими руками побросала какие-то вещи в чемодан. Хорошо, что у нее остался американский паспорт. Во время беременности Риккардо предложил ей сменить наконец гражданство. Тогда Кристина решила немного подождать. Теперь можно было радоваться своей предусмотрительности. Она сунула паспорт в сумку, проверила содержимое бумажника. Наличных денег ей бы не хватило на перелет в Нью-Йорк, но у нее была золотая кредитная карточка, которую подарил ей на свадьбу Риккардо. Чем она займется в Нью-Йорке, Кристина решила обдумать позже. Главное, сейчас не столкнуться с кем-нибудь из Мольтени в доме или в гараже.

Она никого не встретила. Дом словно вымер, даже слуг не было видно. В своем лихорадочном состоянии Кристина забыла, что наступило время обеда. В гараже она взяла ту машину, на которой учил ее вождению Риккардо, вывела ее и, даже не взглянув на дом, в котором прожила целый год, рванула в сторону шоссе, ведущего к международному аэропорту. Будем считать, что мои римские каникулы несколько затянулись, ожесточенно думала она, глядя только на дорогу.

Ей повезло с билетом на единственное свободное место в самолете, вылетавшем рейсом Рим — Нью-Йорк через полтора часа. Выполнив формальности, Кристина прошла в ресторан, где намеревалась провести время, остававшееся до посадки. Есть не хотелось, она заказала кофе и минеральную воду. Лихорадочное нетерпение по-прежнему владело ею. Чтобы затормозить внутренний бег, она закрыла глаза.

— Кажется, мне улыбнулась фортуна, — послышался рядом мужской голос.

Кристина открыла глаза и увидела Джино Пинкерле. На лице его сверкнули в улыбке белые зубы. Как у волка, мелькнуло в ее голове. Почему фортуна в последний час ее пребывания в Италии послала ей встречу именно с этим неприятным типом?

— Что вы здесь делаете? — резко спросила Кристина.

— Как и вы, лечу в Нью-Йорк. Теперь у меня достаточно денег, чтобы развлечься в вашей благословенной Америке. Приглашаю составить мне там компанию, — произнес он с наглым видом.

— Избавьте меня от вашего присутствия! — вырвалось у Кристины.

Улыбка исчезла с лица Джино, и, быстро сказав несколько слов на итальянском языке, которых Кристина никогда не слышала, он удалился неторопливой походкой. Она тупо смотрела ему вслед. Судя по интонации, в его словах не заключалось для нее ничего лестного. И все-таки — а может, именно поэтому. — Джино Пинкерле показался ей вдруг жалким. Откуда у него взялось столько денег, если всем хорошо известно, что Пинкерле занимает деньги у своих богатых друзей и никогда не возвращает долги? Не говоря уже о странности такого совпадения, что им придется лететь в Нью-Йорк одним рейсом. Впрочем, есть надежда, что их места окажутся в разных салонах.

Кристина забыла о существовании Джино Пинкерле и вернулась мыслями к своим проблемам. Конечно, денег у нее достаточно, чтобы жить безбедно, ничего не делая. Но тогда она форменным образом начнет сходить с ума от тоски по Риккардо. Нет, конечно она найдет себе работу, будет фотографировать… Интересно, как встретит ее возвращение Сабина, что скажет мистер Рэндол? Ничего, поселюсь в каком-нибудь небольшом отеле, успокоюсь и продумаю, что им сказать, как объяснить свое появление. На минуту возникло желание вернуться к мужу и все рассказать ему. Об этом твердил ей и здравый смысл. Что подумает он, когда не найдет ее в доме и поймет, что она уехала без объяснений, даже записки ему не оставив? В этот момент объявили посадку на ее рейс…

Ночь была на исходе, а Кристина так и не сомкнула глаз. Закутавшись в теплый халат, она вышла на галерею. Холодный туман оседал каплями на всех поверхностях, не давая вздохнуть полной грудью. И все-таки, когда она разобралась в событиях прошлого года, ей стало легче дышать. Прав был Риккардо или нет, скрывая от нее существование другой женщины, матери его сына, не он был виновником тех несчастий, которые пришлось ей вынести за год своего замужества. Историю с ее любовной связью сочинила Джизелла. Появление Джино Пинкерле в тот день в аэропорту не было случайностью. Она продумала всю интригу досконально, хотя начало ей положила мать Риккардо. Какой жестокой надо быть, чтобы сказать беременной жене своего сына о существовании другого ребенка! Выбитая из колеи, она стала легкой добычей Джизеллы. Скорее всего, и деньги, которыми хвастался Джино, были получены им от этой злобной интриганки. И трюк с фотографией был рассчитан психологически точно. Просчиталась Джизелла только в одном: ее повторный трюк с фотографией вернул Кристине память!