Отчаянные - Билл Болдуин

Мы пронеслись над пылающими обломками еще одной батареи — над которой потрудился кто-то другой из наших, — и я увидел «Дампьер», разгонявшийся вдоль цепочки размечающих взлетную полосу буев. Довернув чуть влево, я положил свой «Огонь» на пересекающийся с ним курс. Чуть поодаль начали выруливать со стоянки едва ли не два десятка «Ойггайпов» новой, 912-й модели. При виде нашего корабля с их палуб посыпались в воду люди… слишком поздно! Нортон накрыл стоянку шквальным огнем своих разлагателей, превратив ее в один чудовищный костер; разлетающиеся обломки пораженных кораблей воспламеняли соседей в цепной реакции смерти и разрушения. Еще дальше стояли на рейде несколько «Дампьеров», но мы пронеслись мимо с такой скоростью, что Нортон успел поразить всего один или два из них.

Теперь настал мой черед разобраться с ускользающим «Дампьером» — мне очень не хотелось иметь дело с успевшим взлететь противником. Воздушный бой при атаке наземной цели — едва ли не самое последнее дело. Я сблизился с ним, но он уже оторвался от воды и заложил левый вираж. Я свернул следом за ним и поднялся иралов на сто пятьдесят, ухитрившись при этом отвлечь на себя огонь всех разлагателей этой чертовой планеты!

Совершенно неожиданно прямо по курсу оказался еще один взлетающий «Дампьер». Стрелять было уже поздно: ни одна из наших башен просто не успела бы повернуться в его сторону. По обеим сторонам его серо-зеленого фюзеляжа виднелись большие черные треугольники. Я прошел над ним на расстоянии нескольких иралов. Он только-только оторвался от воды и шел на ста шестидесяти кленетах в метацикл; моя же скорость приближалась к шестистам. Должно быть, с его рулевым приключился удар; так или иначе, он резко отвернул, потерял управление и, разбрасывая обломки, закувыркался по воде.

Я не стал смотреть, как он взорвался. Мне было не до того: мы стремительно нагоняли первого противника. Расчеты зенитных разлагателей — возможно, наполовину обезумевшие к этому времени — очертя голову палили по нам обоим. Возможно, торондец и заподозрил неладное, но оглядываться каждые пару тиков, как положено в воздушном бою, он забыл. Он начал было вилять из стороны в сторону, но я уже поймал его в свой прицел, подошел к нему на дистанцию в полторы тысячи иралов и нажал на гашетки трех носовых разлагателей. Дистанция тысяча двести иралов — я не прекращал огонь. Семьдесят пять иралов. Прежде чем отвалить в сторону, я успел увидеть по меньшей мере три точных попадания: одно прямо в мостик, второе — ближе к корме, перед дюзами, и третье — в выпуклость на корпусе, расположенную у всех «Дампьеров» у рулевых генераторов. Последнее попадание пришлось ему не по вкусу! Я только и успел увидеть — это как он перевернулся на спину и свалился в штопор. На такой высоте шансов выйти из него просто не было — тем более если его мостик накрыло моим первым попаданием.

Так, вернемся к главной задаче — разнесению в щепки всего, что осталось на земле! Я круто развернул корабль и снова повел его на бреющем — как для того, чтобы лучше уберечь его от зенитного огня, так и для того, чтобы легче найти цели для моих гиперторпед. Я посмотрел вперед — ничего не видно, кроме дыма и разрушений. Где-то вдалеке грохотали, уходя обратно в космос, исчерпавшие запас своих гиперторпед «Звездные Огни» и «Непокорные». Единственным сооружением, остававшимся относительно неповрежденным, была высокая башня. Я узнал ее по голографическим снимкам разведки — с нее торондцы вели управление всеми летными операциями. Башню окружало кольцо мобильных платформ. Наш огонь до сих пор щадил их потому, что башня не входила в число намеченных целей нашей атаки — до сих пор не входила. По крайней мере других целей, заслуживающих того, чтобы потратить на них пару гиперторпед, я поблизости не видел.

Я повел корабль еще ниже — так, что за нашей кормой взмыл к небу высокий, в несколько сот иралов шлейф морской воды. Башня находилась прямо по курсу, но прежде нам предстояло миновать одну из платформ — массивный серый силуэт на воде, ощетинившийся стволами и антеннами наподобие жирного мохнатого паука. При нашем приближении она разом осветилась вспышками выстрелов. Я пригнулся, но продолжал вести корабль вперед. Тут уж одно из двух: или в нас попадут, или нет. Багровые лучи разлагателей протянулись во всех направлениях; один из них прошелся совсем рядом с нами, окатив гиперэкраны кипятком. Я навел прицел на контрольную рубку, расположенную между поврежденной зенитной установкой и вышкой корректировщика, и дал длинную очередь из трех носовых разлагателей — бортовые башни не успели прицелиться… недолет! Я промазал! Я чуть приподнял нос корабля и снова нажал на гашетки. Лучи моих мощных разлагателей вспороли покрытую черными маскировочными полосами платформу и прошлись по леерам и боковым бронеплитам — те плавились как воск. Вышка корректировщика завалилась набок; повсюду били из пробоин светящиеся струи гравитонов. Ближе к борту бросились ничком пять фигур в боевых скафандрах. Дистанция стремительно сокращалась. Стволы счетверенной 20-миллиираловой установки целились мне точно между глаз. Мои скорострельные разлагатели расплавили палубу вокруг нее, испепелив одного из артиллеристов — только ноги полетели в воду. Все четыре ствола выпалили разом, промахнувшись на какой-то ирал, а в следующее мгновение мы уже пронеслись над разваливающейся платформой, напоследок чиркнув одним из понтонов по торчавшим в небо уродливой корягой обломкам вышки.

А потом перед нами осталась только громада башни управления, стремительно несшаяся нам навстречу. Стрелять, быстро стрелять, пока мы не наделали противнику больше вреда своим фюзеляжем, чем гиперторпедами…

Я бросил взгляд направо: там стайкой стремительных рыб пронеслась четверка «Огней», ведущих огонь по полуразрушенному доку. Внутри него пылали бесформенные обломки — не иначе, бывшие «Дампьеры». Но когда же мои торпедисты сбросят гиперторпеды? Еще мгновение — и будет слишком поздно…

Совершенно неожиданно из-под корпуса выскользнули и устремились вперед все четыре остававшиеся еще у нас торпеды, и я без промедления устремил корабль почти вертикально вверх, прочь от неминуемого чудовищного взрыва. Много лет назад на курсах повышения квалификации рулевых я слышал, что лучшей тактикой ухода от цели при торпедной атаке в упор является подъем под углом в семьдесят градусов к горизонту с одновременным максимально возможным набором скорости. Под протестующий скрежет перегруженного броневого корпуса и завывание работающих на боевом форсаже генераторов я выжимал из «Огня» эту самую максимально возможную скорость. Четыре ослепительные вспышки за кормой заставили сработать защитную систему гиперэкранов, так что несколько тиков мне пришлось вести корабль вслепую. Только когда экраны прояснились, я смог оглянуться назад. Огромная башня медленно оседала, погружаясь во вспухший у ее основания шар клубящегося огня. Шар стремительно увеличивался в размерах, неотвратимо приближаясь к нам. Я отчаянно пытался выжать из своих генераторов еще хоть каплю скорости, но взрыв нагонял нас. Казалось, вот-вот огненный клубок поглотит наше хвостовое оперение. В самый последний момент — мне показалось даже, что я ощущаю сквозь скафандр жар взрыва — огонь отстал, зато нас четырежды тряхнуло чудовищными взрывными волнами. Только после этого мне удалось более или менее совладать с кораблем.

Я повернул обратно к береговой линии, а башня тем временем пошатнулась и завалилась набок, похоронив под своими обломками комплекс управления базой. Было хорошо видно, как в радиусе никак не меньше кленета от нее содрогнулась земля. Клянусь грязной всклокоченной бородой Вута, теперь мне стало ясно, почему инструкция рекомендует запускать по одной цели не больше двух гиперторпед за один залп. Возможно, решил я, мне стоит переговорить об этом с моими торпедистами, когда мы вернемся домой — если, конечно, нам удастся это сделать. Впрочем, пока нам удалось оставаться целыми, уничтожив как минимум половину торондских систем управления в этой части галактики. Это не могло не сказаться на их боеспособности, по крайней мере на некоторое время.

Я в последний раз спикировал на базу. Весь порт теперь представлял собой нагромождение обломков кораблей, многие из которых еще горели, торча из воды вокруг обрушившихся доков. Погода, похоже, немного прояснилась. Я внимательно шарил взглядом по небу в поисках успевших взлететь вражеских кораблей. Они вполне могли взлететь — мы уже успели в этом убедиться. Разряды зенитных разлагателей все еще прочерчивали небо во всех направлениях. Ни одной цели, достойной новой атаки, я не увидел.

Что ж, пора было уходить. Враг наверняка успел вызвать подкрепления, а я не имел ни малейшего представления о том, сколько моих кораблей выжило после налета. Весь горизонт за кормой был покрыт дымами от пожаров, вспышками взрывов, над которыми торчало гнилым зубом основание рухнувшей башни. На моих глазах подстреленным фантастическим зверем обрушился один из огромных портовых кранов…