Земные радости - Филиппа Грегори

Лицо Элизабет оставалось таким неподвижным, будто речь шла о трех ярдах.

— И это будут триста акров хорошей сельскохозяйственной земли?

— Земля там самая лучшая.

— Расчищенная и распаханная?

Наступило короткое молчание.

— Госпожа Традескант, я предлагаю вам целину, целинную землю, богатую лесом. Там растут высокие деревья, великолепные редкие кустарники и плодоносящие лозы. Сначала вы рубите собственный лес и строите красивый дом. Особняк, если пожелаете. Из своей древесины!

— Особняк из свежесрубленной древесины? — Элизабет хмыкнула. — Построенный мужчиной за сорок, женщиной и восьмилетним мальчиком? Хотела бы я посмотреть на это!

Традескант отодвинул миску и отрезал ломоть окорока. Элизабет, воплощение покорной жены, налила в кружку эля и отступила назад, сложив на фартуке руки и опустив глаза.

— А что там можно выращивать? — поинтересовался Джей.

Глядя в смышленое личико ребенка, капитан Аргалл улыбнулся.

— Да все, что угодно, — настолько плодородная там почва. Но некоторым везет. Найдете золото, и не надо будет думать о том, что выращивать!

— Золото?

— Я подозревала, что первый груз камней окажется всего-навсего кошачьим золотом,[14] — заметила Элизабет. — Его выгрузили ниже Тауэра, попробовали промыть и не нашли ничего, кроме кварца. Так он там и остался, как памятник глупости и жадности.

— Золота пока нет. Пока, госпожа Традескант, — подчеркнул Аргалл. — Но кто знает, что там прячется высоко в горах? Никто еще не забирался дальше береговой линии, ну и немножко вверх по рекам. Что там может быть? Золото? Алмазы? Рубины? Да и зачем они нам, пока мы можем выращивать табак?

— Почему тебе так не нравится эта идея, Элизабет? — задал прямой вопрос Джон.

Она перевела взгляд с мужа на возбужденную физиономию сына, потом на лицо капитана Аргалла, на котором застыла маска предупредительности и любезности.

— Потому что я уже слышала истории путешественников, — пояснила Элизабет. — И ни одного хорошего слова об этих плантациях. Миссис Вудс из Меофема во время голода потеряла в Виргинии двух братьев, тогда половина поселения погибла от голода. Люди раскапывали могилы в поисках мяса, становясь хуже дикарей. Был у нас и Питер Джон, который сам оплатил возвращение домой и поцеловал землю в лондонских доках, — так был рад, что остался цел. Он уверял, что в лесу полно индейцев, которые в зависимости от настроения бывают то добрыми, то злыми, и только им самим известно, враги они вам или друзья. А ваш друг капитан Джон Смит,[15] который все клялся, что поселится там на всю жизнь, — и что? Его привезли домой калекой!

— Джон Смит никогда ничего не скажет против Виргинии, — заявил Аргалл. — И пострадал он во время несчастного случая, это могло произойти где угодно. Он мог кататься на лодке по Темзе.

— Да, он пострадал во время несчастного случая, но потом сражался с индейцами, те схватили его, и он был так близок к смерти, что чуть не умер от страха, — стояла на своем Элизабет.

— Так было в прошлом, — возразил капитан. — Сейчас индейцы мирные, в том числе и благодаря мне. Принцесса Покахонтас[16] вышла замуж за Джона Ролфа, сейчас она миссис Ребекка Ролф. Потом поженятся и другие индианки и белые мужчины. Все индейцы посещают христианские школы и живут в христианских домах. Да, в первые годы там было тяжело, но теперь спокойно. Через несколько лет все войны забудутся.

Гость взглянул на Джея, который буквально впитывал каждую его фразу.

— У тебя будут индейские приятели, они покажут тебе все лесные тропинки, — пообещал капитан. — Может, индейская девочка станет твоей подружкой.

Джей покраснел.

— А как принцесса Покахонтас вышла замуж за господина Ролфа? — спросил он.

— Ну, тебе это известно не хуже меня, — рассмеялся Сэм Аргалл. — Я похитил ее и держал заложницей, все это время она плела свои сети и пленила Джона. Так что иди спать и увидишь принцессу во сне, юный Джей. А мы с твоими родителями еще немного поболтаем.

— Мне тоже пора спать, — сообщил Традескант.

Вместе с Джеем они сняли столешницу с ножек стола и прислонили к стене в маленькой комнате. Элизабет положила на освободившееся место соломенный тюфяк и постельное белье.

— Надеюсь, вам будет удобно, — произнесла она.

— Как младенцу в колыбели, — заверил ее капитан Аргалл.

Манерно флиртуя, он поцеловал хозяйке руку и проигнорировал отсутствие реакции с ее стороны.

— Спокойной ночи, — пожелала Элизабет.

Она проводила взглядом сына, поднимавшегося на чердак к своей маленькой кроватке, а потом задернула занавеси вокруг супружеского ложа. Джон забрался в постель и натянул одеяло до подбородка.

— Я-то думал, что ты обеими руками ухватишься за шанс начать все сначала в новом мире. Ты всегда хотела, чтобы мы стали свободными землевладельцами. В Виргинии мы бы обзавелись землей, о которой здесь можно только мечтать. Триста акров!

Элизабет молча продела голову в ночную рубашку, потом под ней сбросила юбку и сорочку. Джону хватило ума не требовать ответа. Он посмотрел, как жена опустилась на колени в изножье кровати и стала молиться, тоже закрыл глаза и пробормотал благодарственную молитву.

— И кто же губернатор этой новой земли? — вдруг осведомилась Элизабет, уже в постели, завязывая ночной чепец под подбородком.

— Сэр Джордж, недавно назначенный. Сэр Джордж Ярдли.[17]

— Придворный. Я так и знала, — отрезала Элизабет и весьма выразительно задула свечу.

Какое-то время они тихо лежали в темноте, затем Элизабет заговорила:

— Никакая это не новая земля. Та же самая, но на другом месте. Я не поеду, Джон. Это лишь одна из форм той же службы. Мы рискуем всем, делаем ставку на все наши сбережения, даже на наши жизни. Мы подвергнем себя смертельному риску в стране, где ты не сможешь заработать своей профессией; садовники там никому не нужны, там нужны фермеры. Вокруг нашего сына будет лес, полный неизвестных опасностей. Мы станем тяжело трудиться, возделывая почву, которая никогда не обрабатывалась. А кто получит прибыль? Губернатор. Виргинская компания. И король.

— Это их земля, — мягко промолвил Джон. — Кто еще должен получать прибыль?

— Если это их земля, пусть они и рискуют, — резко оборвала Элизабет. — Но не я.

То, что Элизабет выразила решительное неодобрение виргинской авантюре, не остановило Джона от вложения денег. Сжав губы в жесткую полоску, она наблюдала, как муж отсчитал двадцать пять золотых соверенов — плату за две доли. План Аргалла был таков: двое бедняков из тех, что не могли наскрести денег на проезд, поплывут за счет Джона, а земля, которую они получат по прибытии в Виргинию, будет частично принадлежать Традесканту.