Инсургент - Николай Романов

Все было в порядке: сейчас врач осторожно вытащит из раны нож, «лягушка» отрастит, пропустив через горло пострадавшего, искусственную трахею и начнет принудительную вентиляцию легких.

Через день десантник и думать забудет о ранении. Если медицина не опоздала, раненые недолго остаются ранеными. А здесь опоздания не будет…

С помощью зрителей пострадавшего погрузили на антигравитационные носилки и увезли в лазарет.

– Возвращаемся в схватку, парни! – скомандовал Осетр. – Надеюсь, до такого беспредела больше не дойдет.

Раненого заменил третий соперник, который так и не успел совершить задуманное, и бой был продолжен. Однако затягивать его Осетр не стал.

А то еще у кого-нибудь иллюзии родятся.

В самом начале боя у него вызывали опасение собственные мышцы, однако теперь он был в них абсолютно уверен. И, улучив подходящий момент, коротким тычком в нервный узел отправил одного из соперников в глубокую и длительную отключку. А потом, несколькими секундами позже, то же самое совершил и с последним чемпионом.

Зрители взорвались аплодисментами и одобрительными выкриками. Рота оценила боевую квалификацию своего нового командира. Судя по восхищенным возгласам, им прежде не приходилось видеть в деле такого «росомаху». Разве что в фильмах встречаются такие герои. Но сценаристы фильмов соврут – не дорого возьмут.

Осетр даже не вспотел. Организм был в полном порядке.

«Росомаха» есть «росомаха»!

Он обвел присутствующих взглядом и сказал:

– А тем, кто проиграл в тотализаторе, это урок – в своего командира необходимо верить. Иначе вы лично проиграете даже выигранный остальными бой.

Найдён показал ему большой палец.

– Это в первую очередь твоя заслуга, – сказал Осетр, приблизившись к заместителю. – Весьма недурственно потренировал меня в альпинистском пансионате. После работы с таким спарринг-партнером было бы грех проигрывать.

– Не перехвали, – ухмыльнулся Мормышев. – Какая там заслуга?! Я всего лишь восстановил то, что в этом теле уже было заложено. – Найдён хлопнул товарища по обнаженному торсу. – Смотри-ка, ты почти не вспотел!

Когда соперники пришли в себя, Осетр, к тому времени уже успевший принять душ, спросил последнего:

– Вы ведь что-то задумали, когда я бился с вашими товарищами? Что-то серьезное и неожиданное… Не поделитесь своим замыслом?

Поединщик отвел глаза и поморщился:

– Я тоже хотел метнуть нож, господин капитан. Но мне показалось, что я попаду в кого-нибудь из них. Либо надо было бросать вам в спину.

Осетр кивнул:

– Я ценю вашу заботу обо мне, сержант. Но в реальном бою иногда приходится метать нож и в спину. Для первого раза я не стану вас наказывать за чрезмерный гуманизм. Но если будете продолжать в том же духе, жизнь вас сама накажет. Нарветесь на того, кто не станет сомневаться и метнет нож в спину вам. И хорошо, если медицина не опоздает! Так что на будущее сделайте выводы. Ясно?

– Так точно, господин капитан!

А будущее не заставило себя ждать – через пару часов наступило время третьего прыжка, который привел «Святого Георгия-Победоносца» в систему Дальнего Алеута.

И началось то, к чему Осетр давно стремился.

Глава сорок четвертая

К счастью, после смерти Катерины он провалялся в отключке совсем недолго.

И слава богу!

В противном случае у него бы возникли немалые трудности с объяснением господам полицейским, почему между его возвращением в гостиницу и звонком в «скорую помощь» прошло так много времени. Объяснению, будто здоровенный мужик, частный детектив, то и дело сталкивающийся с дерьмом человеческих отношений, хлопнулся в обморок при виде трупа (пусть и дражайшей супруги), вряд ли бы кто поверил.

Так что, когда он пришел в себя и вспомнил, где находится, он сразу посмотрел на часы. И, к собственной радости, обнаружил, что провалялся в обмороке всего-навсего пять минут.

А значит, самое время спокойно звонить в «скорую помощь» и полицию… Да нет, не спокойно, разумеется, – какое уж тут спокойствие, если начнется расследование и его первым делом посадят под подписку о невыезде? – но все будет, по крайней мере, без нарушения закона. Хотя внимание он к себе теперь, конечно, привлечет… Но тут уж ничего не попишешь! Проблемы всегда идут по твоей жизни чередой, и уж если началась черная полоска, надо ждать, пока не закончится.

Он еще пару минут поразмышлял, не уйти ли вообще на нелегальное положение, затихариться и ждать, пока черная полоска закончится, сидя в подполье и надеясь на помощь со стороны Деда; оценил плюсы и минусы обоих вариантов собственного поведения и вдруг понял, что по большому счету совершенно не знает, как себя вести.

Внимание он к себе привлечет в любом случае. Хоть останься на месте преступл… происшествия, хоть сбеги. «Росомаха», привлекший к себе чужое внимание, вел себя непрофессионально – это известно любому кадету.

Но обвинить себя в непрофессионализме он не мог. Ситуация не во всем зависела от него.

Конечно, затея разоблачить подругу жизни принадлежала ему и только ему. Но кто ж знал, что с Катериной все так по-дурацки получится?

Тут он, конечно, слегка покривил душой. Он должен был предполагать, что так по-дурацки получится. А потому непрофессионализм все же был проявлен.

Неумение просчитать возможные варианты событий, проистекающие от твоих поступков – это тоже непрофессионализм. Но попробуй остаться белым и пушистым, когда ты действуешь в одиночку, а против тебя – целая организация (на которую, ко всему прочему, оказывается, работает и самый близкий тебе человек)!

Да, конечно, он серьезно прокололся. Очень серьезно.

Еще во время покушения в парке на Новой Москве стало ясно, что он не способен справиться с вражескими постановщиками ментальных блоков. И поразмысли он немного над случившимся тогда, наверное бы, понял, что и с постановщиком, обработавшим Катерину, ему будет не справиться. Понадеялся на собственные возможности. Решил, что тех ребят и супругу не могли закодировать одинаково глубоко: ведь она все время была у него на глазах…

Вот и результат – вражеская агентесса мертва, а он так ничего и не узнал. Разве что убедился: агентесса – она. Невелика, прямо скажем, информация, если посчитать плату за нее…

Кстати, похоже, что блок супруге поставили уже тут, в Петровске. Ведь Осетр проверял ее на Новой Москве, и тогда у нее никакого блока не было. Но тогда получается, что и завербовали ее на Кустанае. Наверное, пока он бегал по заданиям, в конторе агентства псевдоклиенты обрабатывали Катерину. Слепец чертов, ржавый болт тебе в котловину!..

Он снова глянул на часы.

Дальше тянуть с решением нельзя!

И набрал короткий номер «скорой помощи».

Ответила хорошенькая голубоглазая брюнетка.

Осетр сообщил ей, что пришел домой… вернее, в гостиницу, где живет… и нашел свою супругу без признаков жизни… Нет, никаких повреждений нет… Да, в полицию он сейчас обязательно позвонит… Спасибо, он ждет…

Конечно, после такого сообщения «скорая» не поторопится. Но реанимировать они ее все равно не смогли бы – даже прилети через пять минут после смерти – кодировка есть кодировка, после нее оживления не добьешься. Это вам не нож в спину!..

Потом он позвонил в полицию.

И стал ждать.

Хорошо, кстати, что в этой гостинице нет службы охраны. Где-нибудь на Новой Москве пришлось бы вызывать и дежурного охранника. А тот бы начал прикидывать, когда постоялец пришел в гостиницу, а когда сообщил о случившемся. И немедленно возникли бы реальные несоответствия, а из них неизбежные проблемы…

«Скорая» все равно приехала первой. Но и полиция задержалась совсем ненамного. Врач едва-едва приладил на труп Катерины меданализатор.

И тут в номер ввалился высокий и очень нехуденький дяденька в кителе сержанта. Впрочем, этот бы и без кителя показался фараоном – в номере тут же запахло пивом.

Он коротко глянул на труп, на врача, на Осетра смотрел чуть дольше – наверное, вспоминал, не проходит ли этот тип по недавним полицейским ориентировкам. Выражение его лица на мгновение сделалось обиженным – видимо, Осетр героем ориентировок не оказался. Впрочем, обида тут же стерлась с лоснящейся от пота физиономии, сменилась внимательной деловитостью.

– Ну что тут у нас случилось, доктор? Основания для подозрения в криминале имеются?

Врач глянул на видеопласт работающего меданализатора:

– Судя по всему, сердечный приступ, сержант. Но окончательно смогу утверждать только после вскрытия.

Ох уж эти врачи! Вот кто консерваторы-то! Вскрытие для них – главный метод установления истины. Как говорится, вскрытие покажет…

Любитель пива повернулся к Осетру:

– Ваши документы?

Осетр подал ему паспорт.

Полицейский обнюхал документ, предупредил, что разговор будет записан, включил видеозапись на браслете и задал первый вопрос: