Моя родословная - Кей Си Кин

Когда я уже готова задаться вопросом, не раскалываюсь ли я надвое, он вырывается и врезается обратно.

— Черт возьми, да. Еще. Мне нужно больше. — я задыхаюсь.

Боже, я так переполнена, но это похоже на экстаз.

Он не разочаровывает и набирает темп. Вдавливает меня в мат, как будто мы гребаные животные.

Снова, и снова, и снова он не сдается.

Его толчки жестоки, но увлекательны, и я не могу больше не повторять. Его большой палец находит мой клитор, и когда он толкается внутрь, я чувствую, как его член освобождается, заставляя мою киску сжиматься вокруг него, как в тисках, снова доводя меня до крайности.

Черт.

Такое чувство, что толчки сотрясают землю, а мы продолжаем наслаждаться вместе.

Он мягко выскальзывает, и я остаюсь, пытаясь собраться с мыслями. Я могла бы прямо сейчас впасть в оргазмическую кому. Я настолько вне себя от блаженства.

Я пытаюсь понять, как это только что произошло, но мой мозг не желает включаться.

Медленно поднимаясь, я обдумываю, как мне вернуться в свою комнату в таком виде. Мне остается только надеяться, что поблизости никого нет.

Роман прочищает горло, привлекая мое внимание.

— Так что на самом деле это ни хрена не меняет. Я тебе не доверяю и не связываю себя обязательствами. Это просто мы были захвачены моментом, не более того, — говорит он, снова натягивая рубашку.

Его лицо морщится, как будто он готов к тому, что я оттолкну его, но я не могу удержаться от смеха.

— Роман, это лучшие слова, которые ты мне когда-либо говорил. У меня нет никаких ожиданий, потому что я их не хочу. Я люблю секс, а не обязательства. Кроме того, мне слишком нравятся члены, чтобы довольствоваться одним.

Просто чтобы завести его еще больше, я обвиваю руками его шею, со смешком лижу в щеку и направляюсь к двери.

Его смешок заставляет меня оглянуться, и когда я это делаю, я, наконец, мельком вижу его спину.

Боже мой.

Вся его спина покрыта татуировкой в виде черепа, это заставляет меня остановиться. Я видела много татуировок на спине в салоне, но ни одна из них не была такой потрясающей, как эта. Тишина, должно быть, заставила его оглянуться, потому что он не слышал, как хлопнула дверь.

Заметив, что я таращусь, он вопросительно поднимает бровь.

— Нет, нет, нет, Роман. Повернись. В будущем ты всегда будешь приветствовать меня без футболки и спиной ко мне, ты понял? — говорю я, поворачивая палец, чтобы он снова повернулся ко мне спиной.

Моя вспышка застает его врасплох, но на его лице все еще играет ухмылка.

— Это дерьмо горячее, чем твое лицо, и особенно твой рот. В будущем тебе следует руководствоваться этим. — я подмигиваю и выхожу через дверь.

Когда я выхожу из спортзала, Рыжая стоит с поднятой рукой, собираясь толкнуть дверь.

Черт.

Она оглядывает меня с ухмылкой на лице.

— Роман? — спрашивает она, передавая мне холодный кофейный напиток.

Мое молчание — достаточный ответ, и она просто хихикает.

— Давай, ты можешь показать мне свою комнату, пока принимаешь душ, потому что я не собираюсь посещать уроки самообороны, когда от тебя пахнет сексом, — смеется она, беря меня под руку.

Совершенно не смущена моим выставленным напоказ лифчиком.

Мои ноги сейчас не готовы подниматься по лестнице, поэтому мы поднимаемся на лифте, и я делаю глоток дерьма, которым она меня угостила, как только мы оказываемся внутри.

Боже мой. Это почти так же хорошо, как секс.

Почти.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

(Луна)

Боже, я чувствую себя хорошо этим утром. Вчера вечером, после тренировки с Рыжей, я заказала стейк внизу, приняла душ и спала как убитая.

Хороший секс сделает это за тебя.

К сожалению, это не может повториться. Я увлеклась, потерялась в моменте. Я не знаю этих людей и просто позволяю им разрушать мои стены. Не довольно.

Рыжая обещала, что сегодня на обед мы сможем заказать еще фраппучино. Это жизненно важно. Они нужны мне больше, чем кислород.

Сегодня я чувствую себя немного более напряженной, так как не видела Рен с обеда. Поэтому я должна держать себя в полной боевой готовности, потому что я знаю, что она собирается нанести удар снова.

Я вхожу в вестибюль, и это похоже на дежавю. Четверо парней и три девушки сидели вокруг и вели светскую беседу. Звучит как начало анекдота. Рен практически обволакивает Романа, как вторая кожа, и меня захлестывает незнакомое чувство.

Я… Ревную?

Блядь, нет. Мне не нужно еще и с этим разбираться. Не отрывая взгляда от двери, я направляюсь в том направлении.

— Луна, детка, подожди, — кричит Оскар.

Я не хочу останавливаться, пока он идет за мной, поэтому выхожу на улицу, направляясь к Рыжей, и поворачиваюсь, чтобы посмотреть, как он приближается.

— Ну, как поживает моя любимая девочка сегодня утром? — спрашивает он.

Его мяуканье на высшем уровне, и как бы мне ни хотелось съежиться, это заставляет меня улыбаться.

— Зависит от того, Оскар, я твоя любимая девушка только сегодня утром?

Мои руки поднимаются, чтобы поправить его галстук. Он пробуждает во мне кокетство, я ничего не могу с этим поделать, и я не говорила "Никакого флирта". И это хорошо, потому что когда он стоит так близко, окруженная его ароматом, он опьяняет. Он пахнет почти фруктово, но с древесным оттенком и легчайшей ноткой ванили.

Улыбка, расплывающаяся на его лице, жгуча, как грех, но мне нравится преуменьшать его воздействие на меня.

— Детка, ты моя любимая девочка утром, днем, и в моих снах, — мурлычет он.

Он поднимает руку, чтобы погладить мое горло, и от соприкосновения кожи с кожей у меня по спине пробегают мурашки. Эти парни заставляют меня играть с огнем. Наверное, мне не следовало уделять Оскару свое внимание после вчерашнего с Романом, но я была честна, когда сказала, что мне нравится больше, чем один партнер. После Томми я решила, что если не уделять все свое время и внимание одному человеку, это исключит эмоции и преданность делу, и пока все идет хорошо. У меня бывает секс и случайные свидания, но ничего серьезного.

— Итак, я просто хотел сообщить тебе, что Ром рассказал нам о вчерашнем, и…

— Что ты хочешь этим сказать, что он рассказал тебе о вчерашнем? — говорю я, отступая с его места, заставляя его убрать руку.

Я бросаю взгляд на Рыжую, чтобы убедиться, что я не единственная, кто это слышит. Потрясенный взгляд на ее