Песня, призвавшая бурю - Юлия Диппель

Я покорно продолжала подниматься по скрипучей лестнице и поняла, что была права в своих домыслах. Чем дальше мы удалялись от теплой пивной, тем значительнее падала температура. Уже на втором этаже я чувствовала, что у меня замерзает дыхание, а уж под крышей я даже обнаружила изящные ледяные кристаллики, причем не только на окнах, но и на прилегающей стене.

– Налево, – руководил Арезандер, ведя меня дальше по извилистому коридору, освещенному лишь парой беспомощно мерцающих свечей на стенах. Пройдя семь дверей, за которыми уже слышалось похрапывание, Сир остановил меня перед восьмой и последней. Он вытащил ключ и отпер заржавевший замок. Я готовилась к худшему, потому что знала, что часто ночлежки вроде этой предлагают своим постояльцам крошечные старые комнатушки с соломенным матрасом, где жутко воняет испражнениями. Тем сильнее было мое удивление, когда я ощутила теплый воздух и мягкий свет. Арезандер первым вошел в маленькую, но уютную комнатку со столиком, скамейкой и шкафом, раскрашенным яркими цветами. Он повернул куда-то вправо и внезапно исчез.

– Чем дольше ты медлишь, тем больше тепла мы теряем, – его голос пробудил меня от моего изумления. Я поспешно вошла и закрыла за собой дверь. Сейчас я видела, что открытый проход вел во вторую комнату. Эта была не больше первой, но зато там были отдельный камин и двуспальная кровать. Похоже, Арезандер, прикидываясь танцором, не только проставлялся раз за разом, но и смог обеспечить себе одни из лучших апартаментов.

Он вернулся с подушкой и несколькими одеялами и бросил все это на деревянную скамью.

– Располагайся, – буркнул он и снова исчез в своей отдельной спальне. Эта резкость, с которой он указал мне на мое спальное место, и тот факт, что он не намеревался обращать на меня никакого внимания, наверное, должны были унизить меня. Но мне это казалось величайшим подарком сегодняшнего вечера. Это избавляло от многих нервных дискуссий.

Настроение у меня улучшилось, и я осмотрела свой лагерь на ночь. Скамья была узкая и жесткая, но я считала это настоящей роскошью, потому что однажды мне приходилось ночевать на гнилом дереве, на которое меня загнал фамласс. Над скамейкой находилось слуховое окно. Как и в пивной, здесь кто-то заткнул все оконные щели тряпками. Тем не менее холод все-таки чувствовался. Поэтому я отодвинула скамейку от окна. Затем я разложила одеяла и обнаружила, что их будет недостаточно, когда огонь в камине догорит. Поэтому я решила остаться в плаще. Ну ладно, может, это была не единственная причина. Может, я хотела на всякий случай быть уже собранной, если подвернется шанс улизнуть. Только сапоги я все же сняла, прежде чем скользнула в кокон из одеял. Пришлось немного постараться, чтобы укутаться до подбородка и чтобы нигде не продувало, но я все-таки справилась и, довольная, опустила голову на подушку.

Приглушенное шипение заставило меня замереть от ужаса. Небеса милосердные! Я ведь уже и забыла об этой проклятой теневой змее, полностью спрятавшейся под моими одеялами.

– Ну ладно, ладно, – подавленно прошептала я и обеспечила ей доступ воздуха. Она быстро задвигалась, свернулась вокруг моей шеи и наконец заняла положение, в котором ей было удобно. Замечательно, конечно, но я вот теперь точно не смогу расслабиться. До чего же глупая мера предосторожности. И излишняя к тому же. Да, я уже как-то зачаровывала вакаров своей песней, но среди них не было ни одного, кто вкусил бы моей крови. И уж тем более среди них не было самого Сира сиров.

Я мрачно уставилась на спальню Арезандера. Да, в мастерской ткача я решила отнестись к нашему соглашению со всей серьезностью. Я готова была подчиниться и найти убийцу. Но сохрани и помилуй, кровожадный Рагом, если он меня предаст.

Я твердо решила не засыпать, не убедившись, что он крепко спит, но это оказалось гораздо сложнее. Усталость одолевала меня. Глаза то и дело закрывались. Я мужественно боролась с собой, открывала их снова, и игра начиналась сначала. Раз, другой, третий… На четвертый раз меня разбудил скрип половиц.

Передо мной стоял Арезандер. Неяркий свет от огня камина плясал на его обнаженном торсе.

Боги милостивые… Я, конечно, уже сталкивалась с неприступной стеной его стальных мышц, но видеть Арезандера так… В этом первозданном, диком, смертельном великолепии. У меня просто язык отнялся. Каждый дюйм его обнаженного тела был… болезненно красив. Другого описания я придумать не могла. Красив не как картина или статуя, а как острый, идеально сбалансированный клинок. Оружие, в котором у всего была своя цель. Даже его многочисленные шрамы прекрасно дополняли этот образ. Неудивительно, что он был так самоуверен. Даже это необычное золотое сияние на светлой вакарской коже привлекало внимание. Я уж молчу о тонком узоре темных волосков на его груди, которые тоненькими линиями спускались к его пупку – а оттуда ниже.

Это ли не совершенное творение богов? Конечно, они могли бы получше поработать над характером Арезандера, но должен же был быть сохранен баланс.

Я заставила себя отвести взгляд от его жестких мышц живота и наблюдала, как Сир рассматривает узор на моем одеяле. Пренебрежительная улыбка скользнула по его губам, но он ничего не сказал, а только протянул мне руку. Между его указательным и средним пальцами была зажата золотая монета. Я недоверчиво уставилась на блестящую вещицу. Это мне? Мое жалованье за сегодня?

Едва ли что-либо на свете могло заставить меня выползти из своего теплого кокона, но сверкающее золото определенно было исключением. Я высвободила одну руку и потянулась за монетой…

Арезандер в последний момент отдернул ее.

– Ты должна ответить мне на один вопрос.

Я растерянно опустила руку.

– Какой?

– Почему там, внизу, в пивной, ты заявила, что мое доброжелательное отношение – ошибка?

Я подавила стон. Конечно, было бы слишком просто, если бы красивый парень молча принес мне в постель золото. Нет, Арезандер не упустил бы возможности лишний раз продемонстрировать свое превосходство и тем самым убить остаток моих нервов.

– Доброжелательное отношение?! Что ж, извольте! – сердито буркнула я. Устала уже от подобных разговоров. – Я не наивный цветочек, чтобы млеть от каждого нежного прикосновения, считая это признаком влюбленности, и верить, что у вас ко мне особый личный интерес. Я разгадала вашу тактику: вы хотели, чтобы все, кто нас видел вместе, думали, что сегодня мы будем спать вместе. Вероятно, вы сделали это для устрашения, потому что рассчитываете, что с завтрашнего дня никто больше не будет мне доверять, поскольку я якобы ваша любовница, а значит, опасная штучка.

По губам Сира очень медленно расползалась одобрительная ухмылка. Похоже, он меня недооценил.

– А ты о своей репутации