Увидеть лицо - Мария Барышева

— Но он мне ничего не сказал! — возмущенно воскликнула Алина. — Он мне…

— Мы просто хотели держать тебя подальше от всего этого. Еще не хватало, чтоб и тебя начали таскать… Мало ли что.

— Но теперь все в порядке?

— Теперь да, — он отпустил ее и сел, и Алина тоже села рядом, пристально глядя на свои руки. Потом негромко спросила:

— Ты не приходил только поэтому?

Виталий покачал головой.

— Не только. Тебе нужно было время, чтобы прийти в себя. И мне тоже. Знаешь… очень тяжело было, засыпая, каждый раз думать о том, где именно ты проснешься. Первое время я долго не верил, что, всетаки проснулся окончательно… и… вдруг все снова начнется сначала.

— Не хотел привязываться к человеку, который мог оказаться сном?

— Однажды так уже было.

Алина съежилась, зябко обхватив руками колени.

— Ты…

— Я знаю, кто я! — резко перебил ее Виталий. — Когда-то, на набережной, ты мне уже сказала, кто я! В чем-то ты была права… тогда. Я не сбежал, но я… был в стороне… Рядом, но в стороне. Я приходил в больницу… много раз, но всегда, когда ты спала.

Алина повернула голову и взглянула на него.

— Почему же ты пришел сейчас, когда я не сплю?

Виталий потер подбородок, и в этом жесте ей почудилось смущение, а потом произнес слова, которые она никак не ожидала от него услышать.

— Я тоскую по тебе.

Алина опустила взгляд, с досадой чувствуя, что краснеет.

— Но ты…

— Черт подери! — вдруг рассвирепел Воробьев. — Я так больше не могу! Ты выйдешь за меня или как?!!

— Да! — заорала она в ответ, и Виталий рассмеялся так же неожиданно, как разозлился, и Алина тоже рассмеялась с удивительно смешанным чувством злости, досады и счастья, и обняла его за шею, и он крепко прижал ее к себе, и очень долго они ничего не говорили, и наблюдавший за ними щенок расчувствовался и напустил лужу прямо на простыню.

— Чудесно! — сказала Алина, покошачьи потираясь щекой о щеку Виталия и глядя на испорченную постель. — Просто замечательно!

— Ерунда! — заявил Виталий, вскочил, сдернул ее с кровати и сунул похрюкивающую Геру ей в руки. — Я свалю это барахло в ванну, а ты одевайся — и побыстрее. Нас ждут!

Алина не стала спрашивать, кто. Ответ был очевиден. И когда они вышли на улицу, в теплое солнечное утро, друзья по сну ждали их, сидя на перилах подъездного крылечка, и Олег щурился на солнце из-под сдвинутой на затылок кепки, а Жора покачивал длинными ногами.

— Судя по твоему выражению лица, Виталя, ты ее уболтал! — заметил Олег и соскочил с перил. — Можно и бабахнуть!

Он извлек из стоявшего возле его ног пакета бутылку шампанского и осуществил свою угрозу, распугав топчущихся неподалеку голубей. С дерева спрыгнул толстый кот и унесся прочь, а сидевшие рядком на соседней скамейке старушки, вздрогнули и посмотрели на них возмущенно и осуждающе.

— Можно было и потише! — сердито сказал Жора, но сквозь эту сердитость неумолимо проглядывало удовольствие. — И вообще в другом месте!

— А, ерунда! — отрезал Олег, торопливо разливая содержимое бутылки по пластиковым стаканчикам. — Нужно все делать в нужный момент… впрочем, ты не поймешь, у тебя мама профессор.

— При чем тут это?! — вскипел Жора, но Виталий подтолкнул его локтем.

— Ладно вам уже!.. Аль, поставь ты ее на землю, здесь машин нет, она никуда не денется!

Алина с неохотой отпустила щенка, и тот тотчас же начал обнюхивать ступеньки. Олег торжественно вознес стаканчик так, словно это был изящный хрустальный бокал, и провозгласил:

— Итак, за четверых мечтателей, благополучно выбравшихся из собственной мечты! А, ну еще и с днем рождения коекого!

— Поддерживаю! — с усмешкой сказал Жора, и стаканчики соприкоснулись. Прохожие поглядывали на них — кто удивленно, кто негодующе, кто — с откровенной завистью. Олег вытер губы и сказал:

— Все равно пиво лучше! Что вы находите в этой кислятине — ума не приложу!

Жора обвел друзей задумчивым взглядом и очень тихо произнес:

— Подумать только… Мы просто увидели сон.

— Да, — эхом отозвался Виталий и, прищурившись, посмотрел на восходящее солнце. — Мы просто увидели сон…

— Ну, а теперьто что? — спросила Алина, держа Виталия за руку так крепко, словно боялась, что он может исчезнуть в любой момент, и Виталий повернул голову и подмигнул ей.

— Как что? Сны кончились! Пошли жить!

Они пошли через двор, а Гера катилась впереди пушистым колобком, и хотя ее лапки были очень коротенькими, и бежала она медленно и неуклюже, и двор был очень широким, и дорога была очень далеко, они все же не выдержали и припустили за ней, и те, кто шел мимо, удивленно смотрели на бегущих сквозь раннее утро понедельника четверых взрослых, вовсю хохочущих людей, один из которых воинственно размахивал на треть полной бутылкой шампанского, и на трусившего перед ними толстого щенка, смешно переваливающегося с одного бока на другой, и некоторые раздраженно думали о том, как много в последнее время развелось сумасшедших.

Где солнце то, что вскроет небо,И ветер тот, что тучи сдует,И поле, что одарит хлебом,И голос тот, что нас разбудит?Где та река, что жизнь напоит?И птахи где полет несмелый?Где тот огонь, что тьму прогонит?И песня где, что дева пела?Где те снега, что пепел спрячут?Где те дожди, что мир умоют?Живые, кто бойцов оплачет?И та трава, что раны скроет?Где те сады, что встретят осень,И та любовь, что все прощает,Рука, что милости не просит,И сердце, что не забывает?!

04.06.2005 год.