Ратибор. Окталогия (СИ) - Фомичев Александр Игоревич

Не уразумел этого и пикт, метнувший дрот; сам он был уверен, что «рыжий медведь» уже покойник, потому после броска даже расслабился, и как выяснилось, зря. Ратибор, сделав пару широких, быстрых шагов вперёд, на коротком взмахе молниеносно выхватил нож, тут же полоснув им чуть ниже подбородка на долю секунды остолбеневшего от неожиданности северянина. Судорожно вцепившись в своё окровавленное горло и жутко хрипя, незадачливый боец упал на колени, принявшись затем заваливаться на бок.

Оставшиеся два низкорослых оппонента, наконец, запоздало осознав, на кого нужно было наседать толпой в первую очередь, развернулись, угрюмо переглянулись и молча бросились на могучего исполина. Но до руса добежал лишь один; второго в спину с диким криком зарубил уж попрощавшийся с жизнью Калеб. Ратибор же без проблем расправился с последним малоросликом, мощным ударом секиры проломив тому грудную клетку.

Казалось, схватка окончена; десять пиктов украсили алым багрянцем ненасытные до крови пески Кузгара. Но что‑то было не так: трибуны, принявшиеся бурно аплодировать, вдруг недоумённо замолчали. Ратибор, интуиция которого снова проснулась, бешено заколотившись в области сердца, подсказала ему единственно правильное решение; дюжий ратник ловко кувыркнулся в сторону. Спустя миг в песок, на коем он только что стоял, вонзился одноручный топорик одного из пиктов. Это Калеб, спешно подобрав оружие только что поверженного неприятеля, тут же метнул трофейный чекан в рыжебородого витязя. Видя, что его подлый бросок не достиг цели, бритт, скрежеща зубами от досады, торопливо сграбастал ближайшее бесхозное копьё, но в тот же момент бесчестного забияку знатно откинуло назад; прилетевший нож Ратибора вонзился аккурат в левый глаз вождю «горшкоголовых», в очередной раз добро окропив кровушкой и так сплошь уже бурый песок на месте сечи.

– Ну что за дрянное племя!.. – хмуро буркнул молодой богатырь, под незамедлительно грянувшие овации толпы не спеша подошедший взглянуть на поверженного Калеба. – Я ему жизнь спас, а он мне в благодарность за это топор в задницу кидает, несмотря на то, что по одну сторону сейчас стояли! Тоже мне, союзник, едрить‑колотить!.. М‑дя, надо будет иметь в виду на будущее: с бриттами никаких дел, ежели пересечёмся как‑нибудь ещё. В спину ударят не моргнув глазом! Гнилой народец!..

Тем временем трибуны громогласно рукоплескали Ратибору; «рыжий медведь» привычно не подвёл, устроив очередное грандиозное шоу на арене Кузгара. Хлопала даже та часть аристократии с первого яруса, которая поначалу игрищ была настроена резко против непокорного варвара: своенравный русич явно принялся «обрастать» как поклонниками, так и поклонницами.

* * *

– Ратибор, – Ельвах с лукавой улыбкой взирал на вернувшегося с арены строптивого гиганта, тут же знатно приложившегося к меху с водицей. – Ну ты даёшь!.. Как пиктов‑то складывал, любо‑дорого позыркать! А Калеб, поганец, чего учудил, а⁈ Этого я и боялся!.. Вот ведь мерзопакостное существо, нагадь Ахриман ему прям на рыло! Но я не об этом хотел погутарить… Тут одна высокородная, весьма симпатичная, между прочим, вдовствующая особа, потерявшая муженька, не воротившегося с похода на Мирград, очень впечатлилась тобой с трибуны и заявила мне не далее как сегодня, что… хочет от тебя детей! Таких же рыженьких… Хотя бы одного! Ни капельки не смущаясь, игриво прощебетала, что за ночь с этим дикарём, то бишь с тобой, огнекудрый герой, готова выложить аж пятнадцать золотых дукатов… Ну или хотя бы за пару часов! Вообще‑то, если строго, ента у нас по правилам возбраняется, но иногда можно сделать исключение ради могучего воина. Тем более ежели он поделится со своим начальником нежданно свалившимся с неба кушем!.. Ну так чего передать любвеобильной госпоже, варвар? – лысый смотритель многозначительно осклабился. – Пред возможной скорой смертью нет желания порезвиться с красавицей аристократкой?..

– С похода всего ничего времени прошло, а твоя благородная блудница, смотрю, траурное платьице уже с себя скинула, – презрительно фыркнул Ратибор. – Знаешь чего, передай‑ка ты ей, что я за деньги с распутными девками ночным небом не любуюсь! И это – мягко сказано! А ежели будет настаивать, я ведь и по‑другому послать могу!..

– Так не ты же платишь, а она!.. – Ельвах непонимающе, удивлённо вылупился на Ратибора.

– Да это не важно, кто кошель теребит! За кругляши в любовь не играю, – молодой богатырь осушил бурдюк с водой до дна, вернул пустой сосуд подобострастно ожидавшему недалече Зекиру и потопал в сторону трапезной, рыкнув напоследок: – Кваса бы лучше мне достали, гады!.. Нет, это же уму непостижимо; на такой здоровенный град не имеется даже одного захудалого кувшинчика этого замечательного напитка! Пойду тогда хоть пожру чего‑нибудь…

– Ну ты, русич, и высоконравственный дурак, оказывается! – досадливо бросил в спину уходящему Ратибору Ельвах. – Эх, мне бы такая козочка предложила, так я бы сам ей монет занёс в тройном размере!.. А ты, рыжий, поразмысли вот над чем: высока вероятность, что это крайняя, можно сказать, финальная ночь в твоей жизни, ведь завтра ты встречаешься на арене с Эллиоком! Доселе непобедимым, ежели что! И очень на тебя злым за своих соплеменников! Поквитаться желает!..

– Ну так и подсунь этой дамочке вместо меня лободырого бритта, а злато всё забери себе! – хмыкнул Ратибор, исчезая в дверном пролёте лестницы, ведущей на второй этаж, где и располагалась трапезная.

– А что, хорошая идея! – оживился было Ельвах, но тут же в печали пробормотал: – Осталось Эллиока в цвет ржавчины покрасить… И почему мне кажется, что он будет при этом недовольно брыкаться?..

Глава 16

Четвертый день игрищ

– Ну что, рус, меч на меч слабо? Впрочем, мне всё равно, что ты выберешь себе за оружие, ибо ты уже мертвец! Просто ещё об этом не знаешь! – громогласно прогудел рослый бритундец, проходя мимо Ратибора и направляясь к южному крылу. – До скорой встречи на арене, покойник! Я с тобой сегодня за всех моих сородичей сполна рассчитаюсь!..

– О чём сейчас лопотал этот королобый павлин? – Ратибор выжидательно посмотрел на подошедшего Ельваха. – Я думал, мы железно дерёмся палаш на палаш?

– Ага, так должно было быть, но сегодня с утра кто‑то из наших небожителей, очень похожий по стилю поведения на вовремя похмелившегося принца Джушукана, переиграл ещё не утверждённые правила вашей сегодняшней схватки, постановив, что бойцы вольны выбрать себе оружие, какое пожелают!.. – Ельвах криво ухмыльнулся. – Так что повезло тебе, русич; братец императора, уж не ведаю, специально аль по недомыслию, но, очевидно, зажёг пред тобой лучину надежды! Эллиок, знамо дело, возьмёт свой двуручный клинок, коим владеет просто превосходно. Ну а ты, как я гляжу, отлично ладишь с двухлапой секирой! Так и бери её! Тогда у тебя есть шанс, пусть и мизерный…

– О как! То есть я правильно понимаю, что могу сейчас пойти в оружейку и выцепить на этот бой любую тяпку, которая мне там лукаво подмигнёт? – Ратибор вопросительно вскинул левую бровь.

– Правильно понимаешь, варвар!.. Да поспеши, время уж за полдень; скоро ваш поединок, – смотритель кивнул на оружейную комнату, заставленную рядами с вострой сталью. – Подходи и выбирай. Видел, что ты ещё копьём неплохо владеешь, а также одноручным колуном и ножом. Учти, в данном конкретном бою одним оружием считаются также его парные виды. То есть ты можешь взять, например, щит и одноручный меч, щит и лёгкий топорик, копьё и нож, копьё и щит, два одноручных клинка или одноручных же чекана, два ножа, но последнее против палаша‑двуруча не самый лучший выбор…

– Как и бо́льшая часть предложенных тобой вариантов. Но я понял тебя, сейчас покумекаю, – Ратибор прошествовал к оружейной комнате, располагавшейся шагах в двадцати, слева от выхода на арену, миновал замерших у двери в святая святых Кузгара парочку молчаливых стражей, не чинивших ему препятствий, подошёл к стойкам и с интересом осмотрел открывшиеся взору богатства, тут же с одобрением тихо присвистнув. Выбор был впечатляющим. Какого только холодного оружия здесь не имелось. Одних только топоров с мечами самых разнообразных видов, форм и размеров покоилось в козлах не менее двух сотен. От них не отставали копья и десятки их разновидностей вроде пик, алебард, трезубцев и бердышей. Далее располагались ножи, клевцы, булавы, палицы, щиты и даже пара молотов. В левом дальнем углу, прямо на полу лежала беспорядочная куча менее стандартного колюще‑режуще‑рубящего вооружения, безошибочно перечислить все названия которого затруднился бы, пожалуй, и совет из бывалых оружейников.