Архимаг. Рыцари Пречистой Девы. Самое лучшее оружие - Александр Рудазов

Лод Гвэйдеон предложил дойти до порта, и Вон его поддержала - дотуда было уже рукой подать. А ей очень хотелось поближе взглянуть на прекрасные геремиадские корабли. Их алые паруса были видны даже отсюда.

Да-да, именно алые! Геремиадский флот словно сошел со страниц Александра Грина - все без исключения паруса похвалялись сочной красной расцветкой. Конечно, местные корабельщики не были настолько расточительны, чтобы красить их специально - нет, в этом была заслуга все тех же эйстов. Именно Шгер поставлял Геремиаде парусину. А производили ее парусиновые креветки - еще один удивительный морской вид. Они работали на манер шелковичного червя, но не только пряли, но и ткали. Парусина, производимая этим ценнейшим животным, обладала небывалой прочностью, дешевизной и необычным цветом. Причем оставалась такой очень и очень долго - ни солнце, ни ветра не причиняли вреда этим великолепным полотнищам.

Но до пристаней они так и не дошли. Примерно на полпути лод Гвэйдеон вскинулся, как гончая, почуявшая зайца, и медленно потянул руку к мечу.

– Слышите, леди Ванесса? Женщина зовет на помощь!

Она ничего не слышала, но спорить не стала - крики о помощи паладин услышал бы даже на другом конце города.

Впрочем, лод Гвэйдеон самую малость ошибся. Женщина не звала на помощь, она просто очень громко вопила и ругалась. На вид ей было лет пятьдесят - рослая тетка с пышной фигурой и жирной бородавкой на верхней губе.

А кричала она на троих стражников с тяжелыми аркебузами и не менее пухлого, чем она сама, чиновника с удивительно несчастным лицом. Все четверо - с аккуратными бородками, но без усов. Верный признак армейских - в Геремиаде все военные сбривали усы, но оставляли крохотные бородки. А еще здесь присутствовал дебелый парень лет двадцати пяти. Гренадерский рост, широченные ручищи, бессмысленные коровьи глаза и здоровенная сопля, свисающая чуть не до подбородка.

– Что здесь происходит? - с легким недоумением спросил лод Гвэйдеон.

Ситуация выглядела нестандартно - судя по всему, на женщину никто не нападал. Скорее уж она сама нападала, да еще на стражей порядка.

– А вы-то еще кто такие? - сделал еще более несчастное лицо чиновник.

– Полиция Сан-Франциско! - машинально потянулась к давно утраченному значку Ванесса. - Ну-ка, все затихли и отвечаем на заданный вопрос.

– Э-э-э, луруани [29], а ты кто будешь-то? - пробасил стражник с тупым испитым лицом. - Че лезешь не в свою лодку? Проходи своей дорогой, а то ща ка-ак…

Аркебузой он замахнулся самую малость. Просто продемонстрировать, какой он грозный стражник. Конечно, он не ударил бы знатную даму. Но лод Гвэйдеон среагировал рефлекторно - только что стоял здесь, и вот уже передвинулся на несколько метров вперед и резко выстрелил тяжелой десницей.

Соприкосновение керефового кулака паладина и челюсти стражника закончилось однозначной победой кулака. Мужик отлетел к стене, роняя аркебузу, и тихонько прикорнул, капая кровью из разбитой губы. Рядом валялись два выбитых зуба.

– Ах ты!… - возмутились два оставшихся стражника, бросаясь на непонятного чужеземца.

– Стоять! - прокричали одновременно чиновник и Ванесса.

Лод Гвэйдеон послушно замер. Впрочем, судя по напружиненному телу, он был готов в любой момент отразить нападение. Стражники тоже замерли с тем же многообещающим видом.

– Простите этого дурака, луруа [30], - вздохнул чиновник, брезгливо пиная мычащего стражника. - Вставай, болван! Сколько раз тебе повторять - не лезь в драку, пока команды не было! Говорил же - нарвешься когда-нибудь! Это тебе не зеленщиков на рынке тырять [31]!

– И вы нас извините, - охотно простила все еще что-то мычащего мужика Вон. - Погорячились, бывает. Ну, если взаимных претензий нет, может, все-таки расскажете, что у вас тут творится?

Чиновник снова грустно вздохнул. Но тетка, притихшая во время стычки, воспрянула духом и начала быстро-быстро тараторить, поминутно тыкая пальцем в равнодушно раскачивающего свою соплю детину. Вон некоторое время пыталась вычленить из этой тарабарщины какой-нибудь смысл, и постепенно ей это начало удаваться. Натренировалась на любимой мамочке - Агнесс Ли разговаривала почти так же.

– Стоп! - резко подняла руку она, когда женщина начала повторяться. - А теперь вы все то же самое.

Чиновник послушно сообщил свой вариант. Впрочем, он отличался только скупостью выражений и отсутствием ругательств.

Насколько Ванесса поняла, суть вопроса заключалась в геремиадской военной системе. Здесь не было обязательной рекрутчины, как в большинстве стран Закатона. Армия наемная, в солдаты бреют исключительно на добровольной основе. Только вот добровольно в солдаты люди идут неохотно, и собрать таким образом много народу нелегко. Вот и приходится местному военкомату всячески исхитряться, набирая рекрутов. Этого детину, оказавшегося сыном скандальной тетки, они заполучили наглым обманом - предложили расписаться на листе бумаги, посулив в награду пирожное. Безмозглый обжора, недолго думая, поставил в указанном месте первую букву своего имени - «аре». Остальных двадцати семи букв геремиадского алфавита он попросту не знал.

Вербовщик уже радовался новому рекруту (до Новогодья ему нужно было привести еще тридцать штук, а осталось всего две осьмицы), но тут неожиданно объявилась его мамаша, моментально разобралась в происходящем и учинила дикий скандал. Ну а как же - единственного сына, ненаглядную кровиночку, забирают из-под теплого материнского крылышка! То, что сыночке уже за тридцать (выглядел он моложе), ее не волновало. А скандалить геремиадские мамаши умели не хуже итальянских или еврейских.

Выслушав обе стороны, Ванесса не на шутку задумалась. С одной стороны, чернильная крыса действительно действовала очень непорядочно, захомутав такого бестолкового парнягу столь подлым обманом. Попросту должностное преступление, и американский суд за такое вставил бы здорового фитиля. С другой - контракт уже подписан. Формально парень уже состоит в армии. Конечно, эту бумажку можно без труда порвать, но Ванесса посмотрела на эту глыбу без проблесков разума в глазах, и внутренне согласилась с вербовщиком - идеальный солдат. Если уж он в тридцать лет настолько неразвит, от матери его лучше забрать поскорее, а то и до седой бороды проходит в недорослях.

– А куда его отправят? - поинтересовалась она.

– На военный флот, - с готовностью ответил вербовщик. - На следующей осьмице из гавани выходит «Вазар» - самый большой галеон. Шестьдесят две пушки, четыреста человек команды! Туда и отправим - большой недобор…