Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Собравшиеся в палатке представляли печальное зрелище. Однорукий молодой воин установил горячую жаровню в центре и отошел. Мать рассказывала Ладалин о временах, когда подобные обязанности выполняли гайшайн. Неужели существовали айил - воины или Девы - которые не были необходимы для войны против Шончан?
Ладалин подалась вперед, чтобы согреть над жаровней руки с плохо сгибающимися от возраста пальцами. В молодости, как и большинство женщин, прежде чем выйти замуж, она носила копье. Как женщины могли остаться в стороне, если Шончан широко и эффективно использовали своих женщин-солдат и дамани?
Она слышала рассказы о временах ее матери и бабушки, но они казались ей невероятными. Война была единственным, что помнила Ладалин. Ее первыми детскими воспоминаниями были стычки на равнине Алмот. Ее юность прошла в учениях. Она принимала участие в сражениях в стране, под названием Тир.
Ладалин вышла замуж и воспитывала детей, но каждый ее вздох был сосредоточен на войне. Айил против Шончан. Обе стороны понимали, что в конечном счете останется лишь кто-то один.
Все больше склонялось к тому, что вынужденными исчезнуть будут айил. Это было вторым отличием между временем ее матери и нынешним. Ее мать не говорила о неудачах; вехами жизни Ладалин служили отступления и потери.
Остальные тоже были поглощены своими мыслями. Три клановых вождя и две Хранительницы. Они - все, что осталось от Совета Двадцати Двух. Ветер с гор, проникая через открытые створки палатки, холодил спину.
Последним прибыл Тамаав. Столь же старый, как и она, в сражениях он был ранен в лицо и потерял левый глаз. Он сел на камень. Айил больше не носили с собой ковров и подушек. С собой носили только самое необходимое.
"Белая Башня пала" - сказал он. "Мои разведчики сообщили мне около часа назад. Я доверяю их информации." Он был прямым человеком и хорошим другом ее мужа, который погиб в прошлом году.
"С этим рухнула наша последняя надежда" - сказал Такай, самый молодой из вождей. За долгие годы он был третьим вождем Миагома.
"Не говори так," - заметила Ладалин. - "Всегда существует надежда."
"Они совсем прижали нас к этим проклятым горам" - отвечал Такай. - "Нет больше Шианде и Дарини. Осталось только пять кланов, и один из них разбит и рассеян. Мы разгромлены, Ладалин".
Тамаав вздохнула. В прежние годы она положила бы к его ногам свадебный венок. Ее клану необходим вождь. Ее сын все еще считал, что может стать им, но после недавнего взятия Руидина Шончан кланы не знали, как они теперь будут избирать новых вождей.
"Мы должны отступить в Трехкратную Землю" - мягким сочным голосом сказала Мора. "И искупить свой грех".
"Какой грех?" - спросил Такай.
"Дракон желал мира" - отвечала она.
"Дракон оставил нас!" - парировал Такай. - ""Я отказываюсь следовать памяти человека, которого знал только мой дед. Мы не давали клятв, чтобы следовать его глупому договору. Мы ..."
"Спокойно, Такай" - произнес Джоршем. Последним из трех вождей был невысоким человеком с ястребиным лицом и небольшой примесью андорской крови от своего деда. "Лишь Трехкратная Земля сейчас может дать нам хоть какую-то надежду. Война с Империей Воронов проиграна".
В палатке повисла тишина.
"Они сказали, что будут охотиться на нас" - промолвил Такай. - "Когда они потребовали сдаться, они предупредили нас о невозможности ухода. Вы знаете это. Они обещали уничтожить любое место, где соберутся трое айил."
"Мы не сдадимся" - сказала Ладалин твердо. Тверже, чем сама, если быть честной, была уверена в этом.
"Сдача в плен сделала бы нас гайшайн" - заметил Тамаав. Они использовали это слово для обозначения человека, потерявшего честь, это не было тем значением, в котором его использовала мать Ладалин. "Ладалин, каков Ваш совет?"
Остальные четверо смотрели на нее. Она была одной из последних оставшихся в живых потомков Дракона. Три другие линии были уничтожены.
"Если мы станем рабами Шончан, айил, как народа, больше не станет" - произнесла она. Мы не можем победить, поэтому мы должны отступить. Мы возвратимся в Трехкратную Землю и там соберемся с силами. Возможно, наши дети могут бороться там, где не смогли мы."
Вновь воцарилось молчание. Все знали, что ее слова были слишком оптимистичны. После десятилетия войны айил были жалкими остатками от их первоначального числа.
Направляющие Шончан были необычайно эффективны. Хотя Хранительницы Мудрости и потомки Дракона тоже использовали в сражениях Единую Силу, этого было недостаточно. Те проклятые айдамы. Каждый Направляющий-айил, захваченный Шончан, был в конечном счете использован против них.
Поворотным моментом в войне стало вступление в нее остальных государств. После этого Шончан смогли покорить народы Западных Земель и захватить большое количество Направляющих из их числа. Теперь, когда пал Тар Валон, Империя была неудержима - каждое королевство Западных Земель стало провинцией Шончан. Только Черная Башня все еще боролась, хотя Ашаманы делали это тайно, поскольку их крепость пала за годы до этого.
Айил не могли бороться тайно. В этом не было чести. Хотя кто действительно заботился теперь о чести? После сотен тысяч смертей? После падения Кайриэна и взятия Иллиана? Это произошло в последние двадцать лет, после того, как Шончан получили в распоряжение в Андоре боевые машины. Айил шли к поражению в течение многих десятилетий; лишь благодаря своей природе и стойкому характеру, они сопротивлялись так долго.
"Это - его ошибка" - сказал Такай, все еще выглядевший угрюмым. - "Кар-а-карн, возможно, сумел привести нас к славе, но он оставил нас."
"Его ошибка?" - спросила Ладалин, вдруг поняв, возможно, впервые — почему- такое заявление было неправильным. - "Нет. Aйил сами несут ответственность за себя.
Это - ошибка наша, и не моего далекого предка. Мы забыли, кто мы. Мы потеряли честь".
"Наша честь была отнята у нас" - сказал, вздохнув и поднимаясь, Такай. - "Действительно, мы - Народ Дракона. Что проку от того, чтобы быть его народом?
Легенды говорят, что мы должны были стать его копьями, выкованными в Трехкратной Земле. Он использовал, а затем выбросил нас. Что должно делать копье, от которого отказываются, если не идти на войну?"
"Действительно" - подумала Ладалин. - "Дракон потребовал мира, считая, что это принесло бы счастье айил. Но как они могли быть счастливы, когда на земле оставались проклятые светом Шончан?" Ненависть к захватчикам укоренилась слишком глубоко.
Возможно эта ненависть разрушила айил. Она слышала
