Добропорядочный распутник - Бронвин Скотт

Дженивра приняла цветы, внутреннее беспокоясь о том, что они предваряют.

— О, цветы потрясающие, Генри. Я распоряжусь поставить их в вазу в гостиной. Они будут прекрасно смотреться в этой комнате. Где тебе удалось найти нарциссы в это время года?

— У моего друга зимняя оранжерея, — ответил он с беззаботной улыбкой. — Дом хорошеет просто на глазах, Дженни. Какие еще комнаты удалось закончить?

— Мою спальню и кухню. Остальные помещения на первом этаже будут завершены в течение месяца. — Дженивра присела и расправила юбки.

Разговор казался глупым и неуклюжим.

Генри откашлялся.

— Спасибо, что согласилась со мной встретиться. Я могу присесть? — Беннингтон с надеждой посмотрел на кресла, казалось, его нервы натянулись до предела. Он опять разыгрывает встревоженного и отчаявшегося ухажера. На этот раз уже с большим мастерством. Озарение настигло ее неожиданно, совсем как в последний вечер в Бедивере. Генри прекрасный актер. Какие еще роли он играл в течение их знакомства? Друга? Верного племянника, ревностно готового угодить больному дядюшке?

Дженивра искренне радовалась, что не замечала раньше его лицедейства. Она видела многие маски, но так и не познакомилась с подлинной сущностью. Дженни показалось, будто ее предали. Если догадки верны, Беннингтон намеренно обманывал се и тетушек. Единственным, кто не поддался на искусную ложь, оказался Эш. Дженивра почувствовала, как в голове тревожно звякнул колокольчик. Если Эш не обольщался на счет кузена, означает ли это, что и другие его умозаключения относительно его верны?

— Дженни, все еще сложнее, чем я думал, — начал Генри, и ее тревога усилилась. — Я понимаю, ты отклонила мое недавнее предложение замужества, но, надеюсь, пересмотришь свое решение в свете открывшихся фактов, которые могут сильно повлиять на твое положение. — Он произнес эти слова мягко, дружески, если бы не холодный блеск глаз. Дженивра постепенно училась читать то, что обычно скрывалось от постороннего взгляда, видеть мелкие трещинки и изъяны фасада, которых не замечала раньше, ибо не было повода заподозрить неладное.

— Что за факты, Генри? — Она едва поборола желание судорожно вцепиться руками в коленки. Предполагаемое разоблачение ужасно беспокоило, однако Дженивра постаралась не показать виду. Снова вспомнилось предостережение Эша о том, что, если он смог раскрыть ее тайну, Генри способен сделать то же самое.

Генри опустил глаза, пытаясь правдоподобно разыграть внутренние колебания. Он заговорил медленно, будто все еще пытаясь подобрать нужные слова:

— Мне стало известно, что кончина твоего супруга сопровождалась отвратительными подробностями.

Теперь пришло время Дженивре исполнить отведенную ей роль. Она небрежно взглянула на руки, покоящиеся на коленях.

— Сама его жизнь была отвратительной, неудивительно, что смерть не стала исключением. — Если Генри хочет ее напугать, ему придется высказать обвинения более конкретно. Осмелится ли милый золотоволосый мальчик?

— Отвратительные подробности касаются тебя лично, — внезапно решился на откровенность Беннингтон. — Я уверен, ты не захочешь пасть жертвой подобного рода слухов, даже если они не имеют под собой никаких оснований. Благодаря браку с джентльменом, принадлежащим к старинной уважаемой фамилии, ты будешь защищена от порочащих сплетен. Никто и никогда не осмелится тягаться с Бедиверами.

Значит, Генри все известно. Довольно предприимчиво с его стороны и совсем не в духе характера человека, которого, как казалось, она узнала за эту зиму. Дженивра окинула его пристальным проницательным взглядом:

— Вы пытаетесь склонить меня к браку шантажом, Генри?

— Дженни! Да как ты могла такое подумать? — Его потрясение выглядело вполне естественно, или, возможно, он смутился, пойманный на нечестной игре.

— Так что же? — не дала ему опомниться Дженивра. — Давайте называть вещи своими именами. Вам вежливо отказали, и теперь вы думаете добиться желаемого менее благопристойными средствами.

Генри поднялся, его душил гнев, на скулах заходили желваки.

— Я пришел сюда, чтобы поступить по чести и сделать предложение респектабельного брака, а вы относитесь ко мне как к собаке. — Рассчитанно-взволнованным жестом он шлепнул перчатками об ногу. — Похоже, мой кузен уже успел настроить вас против меня? Я же предупреждал вас, он так поступит, однако мои предупреждения, равно как и предложение, остаются гласом вопиющего в пустыне, — с презрительной насмешкой проронил Беннингтон. — Возможно, вы рассчитываете дождаться предложения от Эша, великого Бедивера. И быть может, так и случится, настолько отчаянно он старается не допустить меня до Бедивера. Ему было наплевать на него, пока он не обнаружил, что я хочу спасти имение, поддержать фамильные владения в тяжелые времена. Да, Эштон женится на вас, но только ради Бедивера, ради денег, не по любви. Он не способен быть верным. Эштон Бедивер самый неразборчивый бабник, которого я знаю. Не думаю, что такая леди, как вы, это потерпит. И все же, когда я предлагаю пристойный порядочный брак, вы отказываетесь.

Дженивра поднялась с диванчика. Рассчитанной вспышкой гнева Генри думал устрашить ее с высоты своего роста. Однако ее не так легко запугать. Она оперлась о низенький столик, стоявший между ними барьером.

— Я хочу, чтобы вы немедленно покинули мой дом, — произнесла она ровным голосом.

Представший перед ней Генри-хамелеон беспокоил своей способностью столь бессовестно примерять на себя чужие личины. Этот Генри был для нее незнакомцем, и она ему не доверяла. Он явился в качестве любезного жениха и внезапно превратился в разгневанного грубияна.

Генри придвинулся еще ближе, стол уже не сдерживал. Ей некуда было спрятаться. Дженивра гордо расправила плечи, напомнив себе, что в доме полно слуг.

Он протянул руку, чтобы коснуться ее щеки.

— Ты — ответ на сокровенные молитвы Эша. Он хочет жениться на тебе ради денег и поместья. Он уложит тебя в постель и бросит. Я же защищу от этой и всех напастей, моя сладкая.

Дженивра отбросила его руку, повторив:

— Я хочу, чтобы вы немедленно ушли.

— Попробуй заставь меня. — В голубых глазах Генри сверкнула настоящая жестокость, когда он схватил Дженивру за талию и притянул к себе. Ее пробила дрожь.

Он холодно усмехнулся и усилил захват:

— Возможно, стоит только попробовать то, от чего отказываешься, и ты изменишь свое мнение о браке. Я сделаю тебе приятно. Эш не единственный любовник в этом мире.

Дженивра со всей силы оттолкнула его, колотя кулачками его в грудь, правда, совсем не преуспела в своих стараниях освободиться. Она даже не догадывалась, насколько он силен.