Принцесса и призраки (СИ) - Брэйн Даниэль

Призрак. Выведем его из игры, не он в главной роли, хотя с него все началось. Нет — началось не с него, это я так решила, все мы так решили, и в этом крылась ошибка.

Джастин и миссис Антхольц за пределами поля. Они ведут свою партию и не могут ничем мне помочь.

Отец Питер знает Ланартов недостаточно. Так же, как и люди в поселке. Отец Питер мне говорил, что князь был повесой и мотом. То же самое известно про Кристиана. Теперь эти двое как принцессы в башне, но и так бывает. Людям надоедает быть на виду.

Князь Ланарт, неизвестно, насколько психически нездоровый, но абсолютно точно очень плохо видящий человек. Мисс Бут с ее дурацкими страхами. Люди, которые от меня изначально ничего не скрывали, а я упорно не замечала их искренности. И об этом придется писать в отчете под заголовком: «Пункты, в которых инспектор Хорнстед налажала как зеленый стажер».

Джейкоб, как ни странно, подсказал мне верный ответ. Я надеялась, что верный, и мысленно обещала поставить этому человеку, хоть он и порядочная дрянь, бутылку превосходного коньяка. Джейкоб, чья комната была заперта, Джейкоб, который знать не знал ни о каком призраке.

Но если версия снова ошибочна, я ничего не найду, кроме мешка разочарований.

Глава двадцать восьмая

Сколько времени прошло вчера с момента, как мы поднялись с Кристианом наверх, и до момента, как он ушел успокаивать князя? Минут двадцать, меньше, больше? Я не засекала и точно сказать не могла. Потом я говорила с Джейкобом, затем мы тушили пожар — и мисс Эджкомб тогда уже ушла.

Она физически не могла бежать, ей было тяжело. Как далеко от замка, в каком укромном месте она спрятала свою ношу и преспокойно пошла дальше, зная, что навстречу ей будет мчаться пожарная команда и никто из них не усомнится, зачем ей возвращаться в замок Ланарт? Разумеется, чтобы получить дополнительную работу и дополнительную оплату, потому что кроме нее это не сделает никто.

Я неслась по серпантину. Скала, редкие кустики, дорога, на которой с трудом разъедется пара машин, обрыв — ни пещеры, ни заброшенного строения, ни мало-мальских развалин, мне не попалось ничего, что могло бы послужить временным тайником. Мисс Эджкомб спрятала картины и вернулась в замок, но когда она их забрала? Ночью? Я остановилась, тяжело дыша, и осмотрелась вокруг. Если знать местность — но вряд ли она знала, если включить фонарик — но он привлечет внимание, свет в темноте прекрасно виден издалека, это неоправданный риск. Темное время суток исключено. Утром, когда рассветет? Позже? Картины еще в тайнике? В Керриге ежеминутно может начаться ливень, и картины будут безвозвратно утрачены.

Понять логику непрофессионала порой невозможно, остается целенаправленно искать. Я — профессионал, невесело ухмыльнулась я, и мне в голову не пришло, что искусствовед изучает не только подлинники, но и способы создания подделок, и способы их распознавания.

Какая-то груда камней показалась впереди, довольно высоко на скале, и я кинулась к ней, уже практически задыхаясь. И это я бежала до сих пор вниз, а мне еще подниматься. Я остановилась, переводя дыхание, и захлопала по карманам. Визитка отца Питера. Я переложила ее или нет? Визитки не было.

Мне подвернулась другая бумажка, и я не сразу сообразила, откуда она взялась, но начала набирать номер, то и дело сбиваясь и стирая неверно набранные цифры. Я нажала на клавишу вызова, и неуверенный сигнал как назло пропал.

Скала закрывала от меня замок Ланарт и усилитель приема тоже, через камень сигнал пробиться ко мне не мог.

Я поднялась на несколько футов, мелкие камешки выскакивали из-под ног, я едва не упала. Сигнал то появлялся, то пропадал, и его было недостаточно для разговора.

«Боб, я инспектор Столичной полиции Меган Хорнстед. Отправьте патруль в замок Ланарт, срочно».

Сунув телефон в карман, я наклонилась и принялась оттаскивать камни, но тут же бросила эту затею. Это просто груда камней, может, ее навалили мальчишки, которым сейчас уже тридцать лет, камни слежались и вросли в землю. Я со злостью швырнула камень, он покатился вниз по откосу и остался лежать на дороге угрозой для колес проезжающих машин.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я спустилась, подобрала камень и скинула вниз. В этом месте обрыв, случись что, никто уже не поможет. Прошла ли мисс Эджкомб дальше? Скорее нет, я упустила что-то подходящее ближе к замку. Она спешила, ей было очень тяжело — я повернулась к вершине и прикинула расстояние. Плюс ей нужно было время на то, чтобы спрятать картины, и до этого она или кто-то другой подготовили тайник. Где? До этого, это важно. Дело не одного дня, место должно быть приметным.

Я направилась в обратный путь. Обрыв как место тайника отпадает, мисс Эджкомб легко могла потерять равновесие, и пусть ее жизнь никому не важна, важны картины. Тайник должен быть почти незаметен с дороги, до него никто не должен добраться. Вон та расщелина? Я прищурилась, солнце слепило глаза и палило как в летний зной над моей головой, но мне казалось, что к расщелине ведет протоптанная дорожка.

По ней поднимались — не часто, пару-тройку раз. Я поморгала, покрутила головой, возвращаясь к скале и выискивая взглядом тропку. Если мне померещилось, я так сразу ее не замечу. Может быть, если не знать, что искать, и в самом деле ничего не увидишь, но раз за разом я высматривала дорожку к расщелине, а потом налетел порыв ветра, и что-то похожее на целлофан трепыхнулось между камнями.

Тропка петляла, вела вверх, в стороны, вниз. Я вытащила телефон, сбилась с ноги и чуть не распрощалась со своей последней надеждой. Каким-то чудом я прижала падающий телефон к ноге, когда он грозил вот-вот улететь на дорогу, и это было бы полбеды, но дальше его путь лежал в самую пропасть.

«Ошибка отправки сообщения. Повторить, отменить».

Я зашипела от злости и нажала повтор. Вот она, расщелина, дюймов тридцать-тридцать пять в ширину, с дороги ее не видно. Я включила камеру, сделала несколько снимков. Улики могут уничтожить до того, как прибудет полиция, и не слишком веским окажется мое доказательство, но хоть что-то.

Целлофан на снимке получился отлично. Я включила впышку и сфокусировала камеру на темной щели, но не увидела ничего.

Я опоздала, и мисс Эджкомб или кто-то еще забрал картины и перепрятал в другое место, более надежное, чем это. Паниковать не имело смысла — я проверяла версию, сейчас мне была важнее она, и необходимо было найти ей дополнительные подтверждения кроме плотного целлофана.

Прежде чем убрать телефон, я убедилась, что сообщение все же ушло. Связь снова пропала, теперь уже окончательно. Я спрятала телефон, опустилась на колени, вцепилась в целлофан и потянула его на себя.

Следы должны остаться. Я разделяла онемевшими от волнения пальцами плотный материал, вглядывалась, за доли секунды успевая изучить каждый дюйм. Вот отпечатался угол рамы, еще один, я вытащила целлофан целиком, расправила, прикинула — да, похоже как раз на размер картины.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сколько их было? Одна, две, три? Рамы массивные, дюймов пять-семь, расщелины хватило бы на четыре или пять картин, но одна мисс Эджкомб не унесла бы столько. Хорошее место, дорога делает поворот, из окон замка тайник не видно, но все-таки это порядка пятисот ярдов очень быстрой ходьбы, почти бега, с тяжестью. Отпечатки на расстоянии примерно двадцати пяти дюймов… Больших картин я не помнила, но даже четыре фунта — солидный вес, а подниматься сюда непросто.

Я резким движением сунула целлофан в расщелину и выпрямилась. Больше я здесь ничего не найду, мне нужно возвращаться и до приезда полиции не допустить никакой катастрофы. Ветер налетел неожиданно, так, что я задохнулась, пригнулись чахлые кустики и несколько камешков сорвались и слетели вниз. Я запахнула куртку плотнее и постаралась не спешить. Упасть на спуске куда проще, чем на подъеме, а задержать падение намного сложнее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Солнце висело раскаленной звездой, а над вздыхающим в ожидании мятежа океаном поднималась темная угрожающая полоса. Она занимала половину бесконечно синего неба, двигалась быстро, распускала черные паруса, как пиратский корабль, и только что «Веселый Роджер» не реял где-то на фоне идущей бури.