Греши и страдай - Пэппер Винтерс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для внешнего мира я был просто байкером.
Для моих братьев был просто президентом.
Для Клео — просто Артуром, математиком из ее прошлого.
Но все ошибались.
Только Уоллстрит знал настоящего меня. Он знал меня, потому что подготовил меня к тому, кем я стал.
Мы оба знали, что у меня большие мечты, более высокие цели. Дело не в том, что я не ценил свой успех или рейтинг в Клубе — это было просто... не совсем то, чего я хотел.
Я хотел возмездия. Хотел жить в мире, где зло и коррупция не победили любовь и единство.
Я хотел очень многого, и не все из них было достижимо в том образе жизни, которым я жил сейчас.
«Вот почему мне нужно стать кем-то другим... кем-то более подготовленным, чтобы выполнить мои обещания».
Моя навязчивая идея большего угрожала искалечить меня своим нескончаемым отчаянным порывом. Стремление получить больше денег, больше безопасности, больше свободы.
Больше, больше, больше.
Уоллстрит это видел. Он сказал, что именно это заставило его выбрать меня — даже несмотря на мой интеллект и дар к цифрам.
Для него я был предпринимателем, предвестником и основателем в одном лице.
Потому что во мне не жил человек, который мог бы подчиняться приказам и воплощать их в жизнь, и я не был служащим, который подчинялся бы тому, что сказал ему его командир.
Я был намного большим, чем это.
У меня была цель. Цель, отражающая цель Уоллстрита. Та, которая сделаля нас союзниками.
Он тоже хотел большего.
Фактически, он хотел всего.
И единственный способ получить все — управлять всеми.
А кто всем правил?
Мужчины, создавшие законы.
Чертово правительство.
Глава тринадцатая
Клео
Будет ли он когда-нибудь доволен?
Я бы никогда не призналась в этом вслух, но боялась, что меня ему мало. Я хотела дать ему все. Он уже владел моим сердцем и душой — мне больше нечего было дать. В большинстве случаев этого казалось достаточно. Но были и другие времена. Времена, когда я ловила его, смотрящего на меня с голодом в глазах. Голод, не имеющий ничего общего с похотью или дружбой. Голод, которого я не понимала.
— Клео, четырнадцать лет
— Где ты научился готовить?
Я сидела на мраморной столешнице в майке и трусиках, пока Артур быстро и уверенно двигался по безупречной кухне. Его трусы-боксеры оставляли его ноги обнаженными и соблазнительными — рыжеволосая русалка, набитая на его бедре, дергала своим хвостом при каждом его шаге. Я не могла оторвать глаз от восхитительного зрелища, которое произвели его лохматые взлохмаченные волосы, узкие боксеры и угольная футболка, которую он накинул на свою подтянутую грудь.
Как бы мне ни нравилась его татуировка с русалкой и созвездие Весов, скрытые в белизне волны, я была рада, что его футболка закрывала его татуировку во всю спину с эмблемой «Кинжала с розой», перекрытой «Чистой порочностью». В ней говорилось о двух обязанностях и клятвах. Два предложения и обязательства. Чернила наводили ужасное предчувствие, что Артур несвободен — он связан с другими.
«Он связан со мной, ни с кем другим. Даже если Артур так верен Уоллстриту».
Я не знала, почему, но всякий раз, когда думала об Уоллстрите, то становилась вспыльчивой. Артур немного объяснил, почему он так стойко относился к этому человеку, но мне показалось, что Уоллстрит был самым большим пользователем из всех.
«Я этого не потерплю».
Особенно после всего, что для него сделал Артур.
— Не знаю. Полагаю, самоучка, — ответил Артур, доставая миски и палочки для еды. — Я делаю это не часто. Слишком занят. — Его взгляд потемнел. — И какой смысл готовить, если только на одного?
Бросив на меня легкомысленный взгляд, Арт не смог скрыть намека на жалость к себе.
«Он был таким одиноким».
Перенаправив разговор на более легкие темы, я пошутила:
— Я предполагала, что ты даже воду кипятить не умеешь.
— Почему? —усмехнулся он. — Потому что ты все еще видишь мальчика, который сжег все, чему пыталась научить его мать?
Мой разум наполнился образами Дайан Киллиан, весело смеющейся, когда из ее духовки в тридцатый раз вырывался дым. Артуру не суждено было последовать за ней и стать пекарем. Не с его послужным списком.
Болтая ногами, стуча голыми пятками о глянцевые шкафы, я улыбалась.
— Нет, — предположила я, — из-за причудливой доставки еды. Эти еженедельные меню великолепны, но не совсем подходят для того, чтобы затащить кого-то на кухню.
Взяв ситечко, Арт вылил в него горячую воду и рисовую лапшу и дал воде стечь в раковину.
— Мне больно, что ты так мало веришь в меня, — развернулся Арт, чтобы выложить лапшу в вок, наполненный соевым соусом и другими специями, но споткнулся и вместо этого схватился за стойку.
Сразу же мое сердце забилось быстрее.
— Ты в порядке?
Я ухватилась за мраморный край, готовая броситься и схватить его.
Прошла секунда, прежде чем он двинулся — на этот раз медленнее.
— Я в порядке. Перестань суетиться. Ты сведешь меня с ума.
Размеренными движениями Арт включил газ и бросил теперь блестящую и ароматную рисовую лапшу, а затем положил в кашу лук-шалот и ростки фасоли.
Закусив губу, я не проронила ни слова, поскольку он держался ко мне спиной и готовил. Я не знала, было ли его нежелание встретиться со мной лицом к лицу связано с сотрясением мозга или просто сосредоточением на своем кулинарном шедевре.
В любом случае, я не сводила с него глаз все время, пока он готовил.
Наконец, когда у меня слюнки потекли от аромата экзотического ужина, Артур разделил порции и представил идеальный «Пад Тай».
У меня открылся рот.
— Вау, Арт. Выглядит потрясающе.
— Ой, подожди.
Он направился в кладовую, схватил пачку измельченного арахиса и рассыпал щепотку по горячей лапше.
— Теперь все готово.
Поднеся свою миску к моему носу, Арт сказал:
— Понюхай. Пахнет аутентично?
Я глубоко вдохнула, мгновенно узнав пряное очарование чили и аппетитный аромат чеснока.
— Да. Пахнет точно так же, как «Пад Тай» из местного кафе на вынос.
Артур нахмурился.
— На вынос? Действительно. Тебе никогда не приходилось путешествовать со своей приемной семьей?
— Нет. — Я отвернулась. — Однажды они пытались отвезти меня на Корфу, но я отказалась.
— Почему?
Я вздрогнула, когда вернулись прежняя
