Дева, Дурак, Дракон (СИ) - Белоцвет Светлана

Зато такую любовь узнала я, правда, не сразу. Чувство свалилось на меня неожиданно. И вот уже я самая несчастная из всех девушек на свете. В одночасье я потеряла любимого и поняла, что люблю. Любовь к Ловиасу была самая что ни на есть настоящая.

Вот уже третьи сутки подряд я выла волком, ревела дни и ночи напролёт. Сначала я вообще отказывалась от пищи, хотелось заснуть и не проснуться, потом почувствовала, что скоро не смогу встать с кровати. Если так и дальше пойдёт, то я ослабею на радость моим врагам. Силы начали меня покидать. Умереть с голоду я не собиралась, а оказаться слабой и немощной во власти врагов показалось мне глупым решением. Мой аппетит вернулся и как раз вовремя.

2

Неожиданно меня посетила Дракониха, собственноручно открыла замок ключом, зашла в мою одинокую келью, охранников оставила снаружи у двери. Наверняка старая дама не была уверена в том, что при встрече с ней я буду вести себя примерно. Скромностью и послушанием я никогда не отличалась.

Подавив в себе яростное желание вцепиться ногтями старой мымре в волосы и проредить ей её волшебную причёску, которой она явно гордилась, я села на кровати и безучастно уставилась в противоположную стену.

Наверное, мой ничего не выражающий отсутствующий взгляд не понравился родовитой тюремщице. Лаура де Арконти села на стул напротив моей кровати и с интересом разглядывала меня минут десять.

Я косым взглядом наблюдала за ней и поражалась, насколько должна быть мстительной и кровожадной женщина, чтобы приказать убить Ловиаса, которому и было-то всего двадцать один год от роду.

Маг был моим ровесником и по законам драконьего государства ещё даже не достиг того возраста, когда мог сам выбрать себе невесту, чтобы жениться по любви.

Зачем эта хитрая змея его убила? Ловиас не претендовал на трон правителя. Он был хоть и недисциплинированным подданным, но вполне лояльным к нынешней власти.

Я была твёрдо уверена, что приказ убить Ловиаса самолично отдала исполнителям старая стерва-дракониха. Можно подумать, что я изменила и досадила лично ей. Её сыночку даже в принципе не было до меня никакого дела. Он вспомнил свой «долг» жениха, когда назвал меня государственной преступницей. А это было всего один раз. С тех пор мы не виделись.

Мог бы назвать меня неверной невестой, распутной женщиной, изменщицей, но вместо он назвал меня всего лишь государственной преступницей, которая совершила государственную измену. Очень показательно. Дракону было абсолютно наплевать на меня и мой поступок, я не интересовала его как женщина. Как мужчина он не был оскорблён.

Зато этот лицемер и ханжа наверняка считал, что я поставила его как Дракона и правителя государства в дурацкое положение. А правитель любого государства не станет поощрять попытку раскачивать его трон, не уважать власть и публично демонстрировать неповиновение.

Моя свобода оказалась всего лишь пустым обещанием подлого ящера. Дракон, по всей видимости, не собирался его выполнять или попросту забыл о своих словах. Всё как в истории любого правителя: царь дал слово и царь взял своё слово обратно.

Теперь я Людовику не могла отомстить. У меня не было даже перочинного ножа для встречи с ненавистным диктатором драконьей страны. Хотя, скорее всего, он бы не стал со мной встречаться, если бы я попросила у него аудиенцию.

Радовало одно — ночь зачатия теперь была отменена навсегда. Глашатаи раструбили о том, что Дракон снова свободен. «Из-за неожиданной неизлечимой болезни леди Коры, она освобождается от титула невесты Дракона. Помолвка отныне считается расторгнутой...» Я это слышала своими собственными ушами, когда хорошо поставленный мужской голос чиновника объявил эту новость на площади перед дворцом, очевидно, специально для придворных и слуг.

Скорее всего, эту «благую весть» раструбили уже по всей стране. И ни слова о моей измене! Ни слова о смерти Ловиаса де Арконти! Неудобную для власти правду решили замолчать, скрыли от народа. Вот что всегда происходит, когда принц собирается жениться на простой девушке.

Ведь если местная пресса предаст гласности новость, что кузен увёл невесту у Дракона, такую весть недоброжелатели мигом разнесут по всей стране. Тогда не известно, на чьей стороне окажется симпатия народа. Думаю, граждане и раньше были не рады драконьим законам. Кому понравится приносить в жертву летающему ящеру своих дочерей?

А тут вдруг первый прецедент: безродная сирота, бесприданница, старая дева наставила рога самому Дракону, который держит в страхе народ.

Возможно, я стала бы знаменитой. В народе любят святых великомучениц, даже если на самом деле они вовсе не отличаются святостью. В моём мире достаточно подобных примеров народной любви. Впрочем, в этом драконьем государстве нет свободной прессы, поэтому и рассчитывать на поддержку народных масс не приходится.

Никакого выхода из создавшегося положения. Ни подходящей войны, ни революционной ситуации, ни бессмысленного и беспощадного народного бунта поблизости, нет ничего, что могло бы отвлечь и занять правящую династию, чтобы они отцепились наконец от моей скромной персоны.

Всё это я обдумывала, глядя на стену.

Лаура де Арконти молча наблюдала за мной, но не слишком долго:

— Надеюсь, вам стыдно за ваше прелюбодеяние, Кора?!

Я решила не отвечать на глупый вопрос. Возможно, в этом мире внебрачная и добрачная связь считается постыдным проступком, но там, откуда я родом, любовь свободна. Это я помнила как таблицу умножения. Тем более, что Ловиас и я были свободны и не состояли в браках.

— Вы нарушили брачный договор! — продолжала укорять Дракониха.

Подумаешь, брачный договор! Он вообще узаконивал какой-то фиктивный брачный союз, который, по моему глубокому убеждению, не был нужен даже Дракону. Людовик Франсуа де Арконти, вместо того, чтобы заводить себе гарем на стороне и объявлять своей невестой ту, на которую ему откровенно наплевать, лучше бы поискал себе единственную истинную. Про это столько книг написано, что невольно поверишь в то, что это правда, и драконы примерные семьянины и верные любящие мужья.

Но как водится — в семье не без урода. Именно так и сказал мне когда-то о Людовике Ловиас, хоть и не пояснил, что он имел в виду. Трудно представить Людо влюблённым в кого-то по-настоящему. Он сноб и сухарь, самовлюблённый и высокомерный моральный урод.

Моё молчание Лаура де Арконти приняла за протест:

— Зря вы упрямитесь. Скажите спасибо, что брачный договор защищает ваши права. В противном случае, вам было бы не избежать пыток.

— Это ещё за что? — не выдержала и возмутилась я, стараясь убить взглядом старую ведьму.

От моего гневного взгляда не вспыхнули молнии, даже искры не брызнули, чтобы сжечь Дракониху. Жаль, что я так и не научилась магическим трюкам и заклинаниям. Они бы мне сейчас ой как пригодились. Изжарила бы змеюку прямо на стуле.

— За подрыв устоев государственной власти, — ответила карга. — За оскорбление...

— Никого я не оскорбила! Ваш драгоценный сынуля сейчас тешится в постели со своей наложницей или сразу с несколькими.

— Да как ты смеешь! Как ты можешь порочить Дракона! Несносная! Распутная! Недостойная!

— Вот именно. С самого начала вы все так и считали, что я недостойная. Прибавьте к этому ещё и слово «нелюбимая». И поймите уже наконец простую истину: вашему сыну я не нужна теперь и не была нужна с самого начала. Вместо того, чтобы искать мать для наследника, он бы лучше поискал свою истинную любовь. Вот тогда бы и женился.

— Тебя забыли спросить! Впрочем, я пришла не за этим.

— Интересно. Зачем?

— Скоро будет суд, — строгим тоном произнесла правительница.

— Вот как? Решили предать огласке дело о государственной измене? Интересно, положен ли подзащитной адвокат? Будут ли освещать суд в прессе?

— Вы совсем обнаглели. Судья вынесет вам приговор без лишних глаз и ушей.

— Это вы про адвоката и журналистов говорите?

— Адвоката и прокурора на суде не будет. Суд будет закрытый и тайный.