Где ночуют боги - Дмитрий Иванов

Карапет сказал:

– За всех тех, кто научил нас, как надо жить. Как за живых!

Все чокнулись и выпили за мертвых, как за живых. Антон уже давно понял, что мертвых армяне никак не обделяют в правах по отношению к живым, разве что их увидеть нельзя, да и то, можно и увидеть – на мраморе в полный рост. Антон снова выпил со всеми.

Потом Гамлет, обильно закусывая, сказал со значением:

– Бункер буду делать.

Нагапет удивился:

– Что ты говоришь, Гамлет? Ты что, фюрер?

– Я не фюрер, я сварщик, – сказал Гамлет. – Эти люди из Москвы, чтобы сделать Олимпиаду, реки в горах хотят соединить вместе, сделать в горах еще одно море, а потом его заморозить. Чтобы был горный каток. Я их душу мотал, они это сделают, у них совести нет совсем, зато нефти много. Что хочешь можно сделать, когда у тебя нефти много. Посмотри на Дубаи по телевизору. Ничего у них не было, только три верблюда худых. А теперь три тысячи небоскребов имеют. Конечно, сделают каток в горах москвичи, у них нефть. А что будет, когда они так сделают, я вам скажу – я в школе по физике четверку имел. По всем предметам тройку, двойку имел, а по физике четверку. Отец мне сказал: «Учи физику, сынок, сварщик без физики – это не сварщик, а клоун чистый». Когда они сделают с природой то, что хотят, природа тоже сделает с ними что хочет – физика. Сила равняется масса умножить на что? На ускорение. Ветер начнется вообще сильный, космический. Ускорение будет иметь этот ветер. А масса у меня вот какая? Что я вешу – шестьдесят семь килограмм, это что, масса? Если бы я весил как слон, пять тонн, это уже по-другому, хотя все равно пять тонн – для этого ветра как пять грамм. Этот ветер, космический, все, что есть на земле, может сломать, как хурму: меня, тебя, кого хочешь может поднять и выбросить в космос, чтобы мы не косячили больше тут, на земле. Только деревья останутся – у них крепкие корни. А человек что? Массы нет никакой, совести нет, корней нет – всех людей унесет. Конец света – это что? Физика чистая. Бункер делать хочу.

Гамлет тут же достал из кармана и положил на стол пачку «Примы» и короткий огрызок простого карандаша. И тут же набросал на пачке чертеж. Пока он рисовал, все молчали и смотрели на него с уважением. Завершив набросок, Гамлет показал его всем присутствующим и сказал:

– Бункер. Пять на пять. Маленький, я не спорю. Крепкий зато, гарантию даю.

Мужчины за столом привстали и стали смотреть на рисунок, и Антон тоже. Чертеж был несложным для понимания: бункер представлял собой три квадрата, один внутри другого. Из самого внутреннего и самого маленького квадрата наружу, за пределы внешнего, самого большого, выходила круглая труба.

Нагапет спросил:

– Это что?

– Что? – переспросил Гамлет.

– Это что за труба? – Нагапет указал своим мощным указательным пальцем Кинг-Конга на трубу на чертеже.

Гамлет сказал:

– Вентиляция, что. Мы же вдыхаем воздух, а выдыхаем газ. Физика. И отопление, что? Без отопления как? Под землей холодно. Заглубить хочу бункер на три метра вниз. Минимум. Отопление сделаю. Дрова, слава богу, имею.

Карапет посмотрел на чертеж, подумал и сказал:

– Гамлет! Это что? У тебя вентиляция и от печки дым в одной трубе, что ли? Задохнемся.

Но у Гамлета был готов ответ на этот вопрос. Он сказал:

– Ты думаешь, я про это не думал? Внутри трубы перемычку приварю. На трубе флажок поставлю. Когда флажок к стенке повернут, значит, труба как вентиляция работает, топить не надо. Когда флажок от стенки повернут, значит, печка работает, вентиляция закрыта. Что, трудно запомнить?

Карапет согласился, что запомнить легко, и спросил Гамлета:

– Материалы посчитал?

Гамлет сказал:

– Два раза посчитал.

И тут же, на пачке «Примы», на другой стороне, набросал расчеты. Расчеты были просты. Гамлет просто сложил какие-то две суммы столбиком, при этом он повторял вслух:

– Три в уме. Два в уме. Один в уме.

Потом сказал:

– Три тысячи двести сорок две тонны надо будет. Ровно.

– Три тысячи двести сорок две тонны чего? – спросил Нагапет.

– Металла, – сказал Гамлет. – Бункер из гипсокартона кто делает? Металл, брат. Только металл.

– Нержавейка? – спросил Нагапет.

– Я тоже думал, нержавейка, сначала, – признал Гамлет. – Бункер же под землей. Под землей вода. Я думал – нержавейка. Но я же сварщик, я же сам потом мучиться буду, нержавейка варится плохо, я ее душу мотал.

– У нержавейки нет души, – заметил Карапет, наливая всем еще чачи.

– Ну, тогда я ее… молекулярную решетку мотал! – сказал Гамлет, ободренный видом пополненных стаканов. – Короче, я все решил. Металл буду использовать черный. После сварки покрашу, чтоб не ржавел, краска, слава богу, какая хочешь есть в магазине внизу «У Марины». Против коррозии есть, цвет какой хочешь. Бункер можно в зеленый. Чисто военный цвет. В глаза не бросается – маскировка. Против коррозии краска дорогая, конечно, зато один раз красишь, и потом голова не болит за коррозию.

– Грунтовку сначала положить надо, – сказал Нагапет.

– Проблем нет, грунтовку положу от души, – сказал Гамлет. – Тоже деньги, конечно, но лучше на грунтовку потратиться, не пожалеть, чем потом второй, третий раз красить. Леонардо да Винчи, чтоб ты знал, тоже грунтовку клал от души, перед тем как красил, поэтому Мона Лиза у него до сих пор улыбается. Она армянка была, говорят.

– А где три тысячи тонн металла возьмешь? – спросил Карапет.

– Хороший вопрос задаешь, – признал Гамлет. – Да, если в Адлере покупать, слишком дорого сядет. У брата моего племянники дерзкие – из Абхазии привезут, закажу, там после войны до сих пор по горам сколько хочешь металла, и танки, и пушки, один танк – вот тебе уже сорок тонн. Металл чистый. Броня.

– Броня плохо варится, – сказал Нагапет.

– Что делать, – вздохнул Гамлет. – Буду мучиться. Тихо-тихо сварю.

– А потом что? – в этот момент неожиданно спросил Антон.

Все посмотрели на него. Гамлет спросил:

– Когда потом?

– Ну потом, – сказал неуверенно Антон. – Когда-нибудь нужно же будет из бункера выйти?

– Ну, конечно, мой брат, – засмеялся Гамлет. – Что, мы будем вечно в бункере сидеть, как овцы, смотреть друг на друга? Проблем нет, выйдем потом, когда конец света пройдет, он же вечно не будет. Ничего вечно не может быть, правильно?

– Правильно, – согласился Антон. – И что мы, когда выйдем, будем делать?

– Что всегда делали! – сказал Гамлет удивленно. – Жить. Что мы еще делать умеем?

Гамлет достал папиросу из пачки «Примы» с расчетами бункера, закурил. Все опять выпили. Тост опять произнес Карапет:

– Ну, за родителей пили – выпьем за детей. Чтобы у них все было в жизни хорошо.

Все согласились и выпили. Антон тоже выпил и вспомнил, как его бабушка тоже пила водку из маленького стаканчика на могиле дедушки. Она не говорила тосты, потому что говорить их было некому – никого не было рядом, кроме Антона, который тогда был маленький и водку не пил. Скамейка возле могилы дедушки тоже была маленькая, и навеса над ней не было, и стола не было. Бабушка сама налила себе в маленький стаканчик водки из бутылки, которую принесла с собой, молча выпила, глянув на фотографию дедушки на памятнике. Вздохнула. Потом налила еще один стаканчик и вылила водку на могилу дедушки. Антон удивился и спросил бабушку, зачем она так сделала. Она ответила:

– Чтобы дедушке не было грустно. Он любил водочки иногда стаканчик. Твой дедушка был ветеран войны и труда, Антоша.

Антон вспомнил это и подумал, что бабушка, хоть и не говорила тостов и не пила за мертвых, как за живых, – тоже, скорее всего, считала дедушку живым, если думала, что ему может быть грустно без водки, а с водкой – веселее в этой маленькой могиле.

Из воспоминаний Антона вернул мальчик лет десяти, который сидел с ним рядом, за столом. Он спросил Антона:

– У тебя есть жена?

Антон честно ответил:

– Не помню.

Мальчик посмотрел на Антона с сочувствием и сказал:

– Не повезло, братуха. Даже не помнишь, есть жена или нет. А я рано жениться не хочу. Сначала дом сделаю, потом женюсь. Когда дом подниму, приведу жену в дом, скажу: «А ну пропылесось». Дом большой сделаю – десять на двенадцать, два этажа и массандра, – массандрой мальчик, как все местные, называл мансарду. – И подвал, и гараж большой, на две «Газели» сделаю. Скажу ей: «А ну пропылесось», и посмотрю. Если чисто пропылесосит – женюсь. Жена что должна уметь? Пылесосить, готовить и детей рожать. Так мой брат говорит. Он женился уже. В Армении живет. У него дом десять на десять. Я десять на двенадцать поставлю. Дом большой должен быть, чтобы было где жить без кипиша, когда дети родятся. Так или нет?

Антон кивнул и удивленно посмотрел на мальчика, у которого был такой продуманный план на жизнь. У Антона такого плана не было. Потом он подумал, что план на жизнь у него, может быть, раньше был, но он его забыл, как и все остальное. Антон бы удивился, если бы узнал, что и раньше, до гнева титанов, никакого плана на жизнь у него не было. Никогда не было.