Время оружейников - Николай Коробов

И коротко кивнув им, прощаясь, вышел за дверь.

Едва они растолкали Молчуна, как за ними пришли. Сопровождающей оказалась женщина лет пятидесяти, одетая в цветастое платье, с собранными в тугой хвост волосом цвета спелой пшеницы, она ласково им улыбнулась, будто родным, произнесла тихим голосом, слыша который, казалось, навсегда отучишься кричать:

– Пойдемте, Игорек сказал проводить вас в гостиные, воду уже подогрели, чистые полотенца повесила. Кровати застелены.

Она проводила их в противоположный конец башни, спустилась на второй этаж и указала на две двери по соседству. Поблагодарив ее, они разошлись. Тиграш, по настоянию Рыси, занял комнату с ней на двоих. Дубов ему лихо подмигнул, и, уловив момент, пока Рысь не видит, сделал недвусмысленное движение бедрами, пацаны за его спиной хмыкнули и, показав всей троице кулак, Роман вслед за Кристиной зашел в отведенную им комнату. Из-за закрытой двери донесся взрыв хохота, не иначе Олег прокомментировал его уход и все стихло. Князь выделил им в целом достаточно комфортабельные палаты, большая кровать, у окна стоит невесть откуда притащенная лавка обитая дерматином, какие раньше устанавливали во всех больницах, в углу комнаты стол, на котором стоит искусно сделанный деревянный канделябр на пять свечей. Тут же рядом стоит кувшин, судя по запаху, с квасом. В противоположном углу, за деревянной ширмой примостилась огромная литров на пятьсот бочка, от воды поднимается пар. Над ней на стене висит пара полотенец. У входа стеллаж с книгами, Тигренко подошел, вчитался в корешки, тут были и сказки, и учебники и кулинарные справочники. Предупреждающе пикнул счетчик Гейгера, едва он взял в руки пособие по изготовление саней. Роман хмыкнул, вполне ожидаемо, книги притащили из города, судя по всему подвергшемуся ядерному удару, или что скорее зацепленному радиоактивным облаком. Фонила книга не сильно, но под подушку уже такую не сунешь, хотя все зависит от уровня сумасшествия читающего перед сном.

Утробный рев раздался, когда он уже подходил к своей комнате. Будто взбесившийся слон затрубил ужаленный огромным шершнем под хвост, Роман даже присел от неожиданности. Несколько секунд царила тишина, затем ужасный рев повторился. Бухнула о стену распахнувшаяся дверь соседней комнаты, в коридор вывалился Дубов, за ним выглянули и мальчишки, заспанные, раздетые, но с оружием в руках. Секундой позже в коридор выглянула Рысь, растрепанная после сна, зевающая, еще явно не проснувшаяся, но также уже крепко держащая свою трещотку. Тигренко даже умилился от такой картины, его воинство готово было уже крошить все и вся, вон, даже со сна, меньше чем за минуту приготовились к схватке, молодцы.

– Что за нах? – успел произнести сержант, когда вновь повторившийся рев накрыл их в третий раз.

Тиграш уже уловивший на интуитивном уровне некую системность в происходящем, метнулся к окну, оттолкнув мимоходом зевающего Молчуна. Едва выглянул и понял, что не ошибся, внизу, казавшиеся по их приходу сонное царство, сменилось слаженной суетой муравейника, изо всех домов крепостей, явно как не раз уже было отработанно бежали вооруженные люди. Строились в группы по пятнадцать человек перед мостом, снующие между ними командиры, которые выделялись кожаными шлемами украшенными перьями, коротко распоряжались, отправляя тройки на стену, распределяя бойцов по периметру. За спиной раздался топот множества ног, с дальнего конца коридора, к ним бежало человек двадцать, затянутые в камуфляж, в бронежилетах и шлемах спецназа, в руках у всех явно новенькие Акабаны, они вовсе не производили впечатления олухов, скорее уж наоборот, олухами должны были оказаться те, кто рискнет их зацепить. Возглавлял всю эту процессию Ильич, так и не сменивший свою жилетку на камуфляж, но вот к арсеналу клинков, прибавился такой же как у остальных автомат.

– В сторону, твою мать! – рявкнул Ильич, так что обзавидовался бы любой сержант, и Тигренко со спутниками послушно посторонились, сам он тоже отпрыгнул к стене, пропуская бойцов дальше по коридору. Крикнул вдогонку «спецназовцам», – Согласно третьей схеме размещайтесь, радиосвязь не отключать! Обо всем докладывать мне лично.

Последний боец прогрохотал мимо них берцами и скрылся на лестнице. Ильич не довольно поморщился, будто от зубной боли, глядя на собравшихся, явно решая, что с ними делать. Дубов уловив сомнения новоприбывшего, с вызовом произнес:

– Нечего кривиться, обузой не будем. Не мальчишки наши, ни уж тем более мы с капитаном.

– Да я не о том, – Ильич потер переносицу, что-то прикидывая в уме, – значит так, топайте за мной, а там пускай князь решает куда вас. Две минуты на сборы.

Дубов кивнув, затолкал, собравшихся было чему-то протестовать, мальчишек в комнату. Тигренко проводил их взглядом, глянув на зевающую Рысь, шепнул:

– Бегом, а то тут оставлю сидеть, все веселье пропустишь.

Она, все еще сонно зевая, кивнула, закрыла дверь. Через минуту уже все стояли в коридоре, Молчун, яростно сопя, зашнуровывал ботинок, поставив ногу на подоконник. Ленька попробовал было пристать с вопросами с начала к Ильичу, а затем и к Тигренко, но оба от него лишь отмахнулись. Ильичь явно был занят каким-то планированием и прочими вычислениями, а Тиграш потому, что и сам не знал причины тревоги. Наконец Молчун выпрямился, и тут же Ильич двинулся к лестнице, на ходу проводя краткий инструктаж:

– Значит так, вся колгота тут из-за рейдеров, ну, скорее всего. Град переходит в режим осады. Не знаю, конечно, что там порешит князь, а я бы вас на время всей суеты арестовал. Да не кривись ты, военный, сам, небось, так же бы поступил, случись это у вас на базе.

Дубов хмыкнул, а Роман лишь спросил:

– А что случилось-то?

– Пришел патруль от Лесной Заставы… в общем нет у нас теперь ее… ладно, вы даже не знаете о чем речь, – он откашлялся, говорить бежав по лестнице было тяжело – все, пришли уже, князь решит если, сам все подробно расскажет. А впрочем, просто слушайте и… сами разберетесь по ходу.

Они вновь оказались в актовом зале крепости, но теперь в нем все изменилось. Стол установили по центру, убрав с него всю посуду, что в художественном великолепии оккупировала его утром. На стене повесили две карты, выполненные от руки на ватманах, картограф явно постарался и тщательно перерисовал все с оригинала. Рядом с одной из них, испещренной значками и пометками стоят двое: рослая женщина уже явно в годах, разменявшая пятый десяток, но все еще крепкая, не лишенная определенного сексапила и совсем юный парень, они о чем-то спорили, хоть и в полтона, но яростно. Остальные присутствующие, числом четверо, не обращая на них внимания, тихо переговариваясь о чем-то, сидят за столом. Тут же, во главе, сидит и князь, облаченный в белую рубашку, поверх которой одет легкий бронежилет, камуфляжные штаны, заправлены в натовские берцы, пришедшие на смену остроносым туфлям. На поясе самодержавца, все так же, висит меч, но теперь к нему добавился ПМ в коричневой кобуре, перед ним на столе шлем с позолоченными заклепками. Едва он увидел их, как хлопнул ладонью по столешнице, призывая к тишине. Парочка у карты среагировала на это вяло, так и не прекратив спор, а лишь сменив тон на шепот. Остальные покорно замолчали. Игорь кивнул Тиграшу и компании:

– Садитесь, господа, – от утренней шутливости не осталось и следа. – Ситуация у нас сложилась паршивая, так что, не думаю, что получится провести переговоры как планировалось.

Ильич уселся между князем и Тигренко, кивком поприветствовал остальных. Князь меж тем продолжил:

– Итак, Лесную мы потеряли. Это серьезный удар, как по нашему экономическому положению, так и по военному. Я телеграфировал Всадникам, кратко объяснил ситуацию. Так вот, Саблезуб обещал помощь, теперь у меня вопрос, Леша, как это случилось? Как, твою мать, вы это допустили?

Один из четверки сидящих напротив Тигренко, поднялся, здоровый мужичака, едва ли уступающий по комплекции Дубову, не пряча взгляда, произнес:

– Князь, оправдываться не буду, мое упущение, так что приму любое наказание.

Игорь набычился:

– Упущение… наказание… что делать-то теперь? Сколько у нас там людей было?

Лешка помялся, явно не торопясь с ответом, затем все же произнес:

– Около сотни.

– Точнее, – бухнул кулаком о стол князь, – или ты из воеводы в гадалку переквалифицировался!? Что, блять, за «около»? Сколько!?!

Лицо незадачливого воеводы пошло пятнами. Но он, все же, нашел в себе силы ответить ровно и четко, как того требовала ситуация:

– Сто двадцать три человека. Двенадцать семей, тридцать пять бойцов. Охотничий наряд – двадцать человек, при ферме двенадцать работников, пасечников девять, с двумя были девушки, наши, и… – он запнулся, явно продолжать ему хотелось меньше всего.