Илиада - Гомер

Либо спасет эта ночь наше воинство, либо погубит".

Слушали Нестора все со вниманьем и с ним согласились.

80 Стража покинула стан, боевые надевши доспехи.

Стражу вели Фрасимед, сын Нестора, пастырь народов,

С ним Аскалаф и Иалмен, сыны мужегубца Ареса,

Критский герой Мерной, Афарей, Деипир нестрашиный

И богоравный герой Ликомед, Креионтом рожденный.

85 Семь предводителей было у стражи, за каждым по сотне

Юношей шло, и высоко вздымались их длинные копья.

К месту придя, посредине меж рвом и стеной они сели,

Там разложили огонь и начали ужин готовить.

Царь Агамемнон старейшин собравшихся ввел к себе в ставку.

90 Там предложил он им ужин обильный, для сердца приятный.

Руки они протянули к поставленным яствам готовым.

После того как питьем и едой утолили желанье,

Первым из всех меж собравшихся ткать размышления начал

Нестор, который и раньше блистал превосходством советов.

95 К ним, благомыслия полный, с такой обратился он речью:

"О многославный Атрид, повелитель мужей Агамемнон!

Слово начну я с тебя и окончу тобою. Владыкой

Многих народов являешься ты, и вручил Олимпиец

Скиптр и законы тебе, чтоб заботился ты о народах.

100 Более всех ты обязан и слово сказать, и послушать,

И в исполненье привесть, если сердце кого побудило

Доброе молвить. А что предпочесть, - от тебя уж зависит.

Я теперь выскажу то, что мне кажется самым хорошим.

Лучше никто не придумает мысли, к которой пришел я

105 Очень давно и которой держусь неизменно и нынче,

С самого дня, о потомок Зевеса, как в ставке Пелида,

К сильному гневу его, Брисеиду забрал ты насильно,

Нашим не вняв уговорам. А сколько тебя убеждал я!

Ты же, надменному духу, Атрид, своему поддаваясь,

110 Лучшего мужа обидел, кого даже боги почтили:

Отнял добычу и ею владеешь. Подумаем вместе,

Как это дело поправить, и как бы его убедить нам

Милыми сердцу дарами и ласковой, дружеской речью".

Нестору молвил в ответ владыка мужей Агамемнон:

115 "Старец, не ложно мои прегрешения ты перечислил.

Да, погрешил! Не могу отрекаться! Великого войска

Стоит один человек, если Зевс его в сердце возлюбит:

Этого вот превознес он, народ же ахейский унизил.

Если уж я согрешил, на беду свою сердца послушав,

120 Дело исправлю я сам и бесчисленный дам ему выкуп.

Здесь перед вами дары я исчислю, достойные славы:

Золота десять талантов и двадцать лоханей блестящих,

Семь на огне не бывавших треножников новых, двенадцать

Победоносных коней, получивших награды на гонках.

125 Не был бы тот бедняком, не нуждался нимало бы в ценном

Золоте тот человек, у которого было бы столько,

Сколько мне добыли призов те однокопытные кони.

Дам я семь жен ему, знающих дело свое безупречно,

С Лесбоса. Их я тогда, как Лесбос он взял благозданный,

130 Сам отобрал; побеждали всех женщин они красотою.

Их ему дам. И при них возвращу также ту, что я отнял, -

Дочь Брисея. Притом величайшею клятвой клянуся:

С ней никогда на постель не всходил я и с ней не сближался,

Как для людей установлен закон, - для мужчин и для женщин.

135 Все это нынче ему предоставлено будет. Когда же

Город великий Приама нам боги помогут разрушить,

Пусть нагрузит он корабль свой и медью, и золотом вдоволь,

Сам подошедши в то время, как будем делить мы добычу;

Пусть себе также из женщин троянских он выберет двадцать

140 Самых красивых из всех, не считая аргивской Елены.

Если ж мы в Аргос ахейский воротимся, в край плодородный,

Зятем он мог бы мне стать. Я б его отличал, как Ореста,

Милого сына, в великом довольстве растимого мною.

Трех дочерей я имею в чертоге прекрасном, зовут их

145 Хрисофемидою, Ифианассою и Лаодикой.

Пусть он без выкупа ту, что из них всех милей ему будет,

В отческий дом отведет. А дам я еще и подарков

Много, - сколько никем в придачу за дочь не давалось.

Семь подарю я ему городов хорошо населенных, -

150 Гиру, богатую сочной травой, Кардамилу, Енопу,

Многосвященные Феры, Анфею с густыми лугами,

Педас, богатый лозами, приятную глазу Эпею, -

Все недалеко от моря, с песчанистым Пилосом рядом.-

Жители очень богаты и мелким скотом, и быками.

155 Будут дарами они его чествовать, прямо как бога.

Будут под скипетр его приносить богатейшую подать.

Вот сколько я ему дам, если гневаться он перестанет.

Пусть укротит свое сердце. Аид не смягчим, беспощаден, -

Но из богов он за это и всех ненавистнее смертным,

160 Должен он мне уступить! Я и царственной властию выше,

Я и годов старшинством перед ним справедливо горжуся".

Нестор, наездник геренский, на это ответил Атриду:

"Сын многославный Атрея, владыка мужей Агамемнон!

Очень твои не ничтожны дары Ахиллесу владыке.

165 Что же, давайте послов изберем! Пчсть, как можно скорее

В ставку отправятся эти послы к Ахиллесу Пелиду.

Или - я выберу сам их! Они же пускай согласятся!

Наше посольство возглавит любимый бессмертными Феникс,

Следом великий Аякс с Одиссеем пойдет богоравным,

170 Сопровождать же их вестники будут, Одий с Еврибатом.

На руки дайте воды и помолимся Зевсу Крониду

В благоговейном молчаньи, чтоб нас пожалел он, великий".

Так говорил он, И слово, приятное всем, произнес он.

Вестники на руки им немедленно полили воду,

175 Юноши, сладким напитком кратеры наполнив до края,

В кубки разлили его и гостям разнесли. Возлиянье

Все совершили и выпили, сколько душа пожелала;

Встали и вышли из ставки владыки народов Атрида.

Многое Нестор, наездник геренский, вослед говорил им,

180 Каждому глазом мигал и усерднее всех - Одиссею,

Чтоб постарались они убедить Ахиллеса героя.

Мужи пошли по песку вдоль немолчно шумящего моря,

Жарко моляся, чтоб землю колеблющий Земледержатель

Дал им легко убедить Эакида великое сердце.

185 В стан мирмидонцев, к судам их, пришедши, нашли Ахиллеса

Сердце свое услаждавшим игрою на форминге звонкой,

Очень красивой на вид, с перемычкой серебряной сверху.

Взял он в добыче ее, Гетионов разрушивши город.

Ею он дух услаждал, воспевая деянья героев.

190 Против Пелида сидел один лишь Патрокл, дожидаясь

В полном молчаньи, когда свою песню он петь перестанет.

В ставку вошли посланцы во главе с Одиссеем владыкой,

Остановились пред ним. Ахиллес поднялся в изумленьи,

С формингой звонкой в руках, покинувши стул, где сидел он.

195 С места встал и Патрокл, как только увидел вошедших.

К ним обратившись с приветом, сказал Ахиллес быстроногий:

"Радуйтесь! Вы не друзьями ль пришли? Иль уж очень я нужен?

Хоть на ахейцев сердит я, но всех вы из них мне милее".

Светлый так произнес Ахиллес и дальше повел их.

200 В креслах, коврами покрытых пурпурными, их рассадил он

И обратился тотчас же к стоявшему близко Патроклу:

"Ну-ка, Менетиев сын, приготовь кратер нам побольше,

Смесь в нем покрепче заправь и поставь перед каждым по кубку.

Самые милые мужи жилище мое посетили!"

205 Так говорил он. Патрокл дорогого послушался друга.

Доску большую Пелид пододвинул к горевшему свету,

Выложил на доску спины от жирной козы и барашка,

Также хребет и от туши боровьей, лоснящийся салом.

Автомедонт их держал, рассекал Ахиллес богоравный,

210 И разделял на куски, и на вертел нанизывал мясо.

Жаркий огонь между тем разжигал Менетид благородный.

После того как дрова догорели и пламя погасло,

Уголь разгреб он и вертел, его утвердив на подпорках,

С мясом над жаром поставил, божественной солью посыпав.

215 После того, как куски он обжарил и бросил на стол их,

Хлеба достал Менетид и в красивых корзинах расставил

По столу; мясо же сам Ахиллес разделил меж гостями.

Кончивши, сел на другой стороне у стены своей ставки

Против царя Одиссея. А сделать богам приношенье

220 Другу Патроклу велел. И в пламя тот бросил начатки.

Руки тогда протянули к поставленным кушаньям гости.

После того как питьем и едой утолили желанье,

Фениксу тайно Аякс подмигнул. Одиссей это видел,

Кубок наполнил вином и приветствовал так Ахиллеса:

225 "Радуйся, друг Ахиллес! В дружелюбных пирах недостатка

Мы не находим ни в ставке владыки Атреева сына,

Ни у тебя здесь. Довольно всего к услаждению сердца

В пире твоем. Но сейчас нам совсем не до радостных пиршеств.

Глядя, Зевса питомец, на страшные бедствия наши,

230 В трепете мы и сомненьи, спасем ли иль жалко погубим

Наши суда, если ты, Ахиллес, не оденешься в силу.

Близко совсем от судов и стены на ночлег улеглися