Четыре царства - М Левуш

Но человеку свойственно не ограничиваться внешним. К какому результату привела греков их попытка проникнуть во внутреннее духовное устройство мира? Созданная ими философия содержит верные идеи, греческая мифология раскрывает многообразие заложенных в творении связей. Это так. С другой стороны, в их концепции мира не нашлось места единому Б-гу, и, как следствие, мир предстал искажённым и приниженным. И это закономерно. В сердце человека, полагающего, что его разум в состоянии овладеть внутренними законами и придти к объяснению тайного в творении самостоятельно, живёт гордыня, и в духовном плане он, как считает псалмопевец, "невежда и глупец". Тайное находится от него дальше, чем Юпитер.

Еврейские мудрецы не хуже греков были осведомлены о существовании разного рода сил, которые не только участвовали в создании мира, но продолжали играть роль в его функционировании. Тайное учение евреев — кабала дало им в руки знание, на несколько порядков превосходящее то, которым обладали греки. Главной составной частью этого знания являлась концепция нематериального Б-га, по воле Которого возник мир, управляемый этой волей в каждый момент бытия. Имя Элоким воспринималось ими не как набор разрозненных сил, но несло в себе идею единства. Одно из подтверждений они видели в первой главе Пятикнижия, повествующей о сотворении мира. Начиная с возникновения неба и земли и кончая созданием человека, Тора использует только одно имя Творца — Элоким, и встречается оно в этом отрывке двадцать шесть раз. Число 26 есть гематрия другого, главного Имени Всевышнего Ашем. В третьем очерке объяснялось, что концепция единства связана именно с именем Ашем. И тот факт, что к моменту прихода человека в мир имя Элоким встретилось именно 26 раз, можно интерпретировать так: Творение достигло той точки, когда в нём возник даат, способный за многообразием мира (Элоким — совокупность сил) видеть единого Б-га. И если даат человека не в состоянии принять эту концепцию, это означает, что его нельзя назвать в полном смысле человеком, то есть человеком, который отвечал бы замыслу Творения.

Вернёмся к сказанному пророком Ошеа: "… прямы пути Г-сподни и праведники пойдут по ним, а грешники споткнутся на них". Постижение творения — один из предначертанных Творцом прямых путей. До определённой точки греки и евреи идут по этой дороге вместе. Но вот наступает момент, когда одни спотыкаются и не могут следовать дальше. Камень преткновения для греков — в отсутствии даат, способного постигать Сущность, никоим образом не связанную с материей. Их боги тоже нематериальны, но лишь в том смысле, что являются нематериальными сущностями материальных явлений. Бытие единого Б-га, который стоит выше созданного Им мира и абсолютно ни от чего и ни от кого не зависит, лежит вне сферы их даат. Именно в этой точке разошлись, как и предсказал пророк, наши пути. И не зря он назвал впавших в ошибку грешниками. Недопонимание глубины творения не было вызвано слабостью интеллекта греков. Приземлённое сердце и воля, связанная с земным и в силу этого неспособная подняться до уровня подчинения по сути нематериальной воле Б-га, — они породили ошибку. И для описания такой ситуации слово "грешники" — самое подходящее.

Вывод, к которому мы пришли, позволяет по-новому взглянуть на суть противостояния греков и евреев. Получается, что духовное сражение эллинизма против хохмы Ам Исраэль возникло именно в той точке, где греки "споткнулись". Продолжение пути предполагало соприкосновение с кедушей, а это оказалось не под силу сердцу, не связанному с высоким. Теперь можно сказать, что попытка греков уничтожить кедушу Израиля (см. третий очерк) была попыткой задержать евреев в той точке дороги, где застряли они сами. Сила леопарда, стоящая за греками, знала, что высота хохмы мудрецов обусловлена способностью их сердца "дышать воздухом кедуши". Стремление лишить еврея человеческого сердца, сделав его подобным сердцу зверя, привело бы, в случае успеха, к духовному падению нашего народа, поставило бы его в один ряд с другими народами приземлённого мира — места торжества греческой хохмы. Поэтому успешный исход испытания в период третьего царства — сохранение хохмы Израиля — целиком зависел от приверженности нешамы нематериальному началу.

Справедливость этого вывода подтверждается лашон акодеш. Тора — источник мудрости евреев. Слово, обозначающее высокое учение, состоит из букв ר,ו,ת и ה. Слово кедуша, в свою очередь, образовано буквами ש,ד,ק и ה. Нетрудно заметить, что в еврейском алфавите каждая буква слова תורה непосредственно следует за одной из букв слова ת:קדשה за ו,ש за ר,ה за ה,ק за ד. Язык явно указывает на кедушу как на основание высокого учения.

Интересно, что в порядке благословений, установленном раввинами в главной, читаемой три раза в день молитве, эта идея тоже нашла отражение. Благословение, касающееся даат, следует непосредственно за той, в которой говорится о кедуше.

Неотъемлемое условие действительного постижения высокого — обладание "мудрым сердцем", то есть, сердцем, отличающимся от обычного своей повышенной "чувствительностью" к нематериальной кедуше. И это тоже подтверждается числами: гематрия слов לב חכם (мудрое сердце) — равна ста, а в иудаизме это число соответствует понятию кедуши. И не случайно начальная буква слова кедуша — буква ק — имеет числовое значение сто.

* * *

Жизнь включает события как важные, так и незначительные, причём последние явно преобладают, образуя рутину сменяющих друг друга будней. Правомерно ли большую часть происходящего с человеком относить к категории незначительного? Ответ неоднозначен. Казалось бы, такую обыденную и ежедневно повторяющуюся процедуру, как завтрак, нельзя отнести в разряд тех, что поворачивают жизнь на сто восемьдесят градусов. В то же время, устранение его привело бы к болезненным последствиям. Чтобы быть значительным, событию не обязательно быть глобальным.

В качестве примера действия несущественного приведём просмотр "серенького" кинофильма. Увиденное на экране заведомо не побуждает к внутреннему изменению. И, конечно, поход в кино несравним с едой, без него вполне можно было бы обойтись. Но посмотрим на посещение кинотеатра не с точки зрения достигнутого результата, в данном случае близкого к нулю, а с точки зрения причин, его вызвавших. К их числу можно отнести: непритязательность художественного вкуса, потребность удовлетворить собственные инстинкты — понаблюдать на экране перипетии чужих отношений, заполнение свободного времени чем-то по существу пустым. И вот, за никчёмным результатом встают причины весьма значительные, причём каждая из них не возникла вдруг, но имеет свою предысторию, порождённую, в свою очередь, причинами, ещё менее случайными и ещё более глубокими, затрагивающими саму суть природы человека. При таком подходе каждое событие, каждое проявление человека представляет собой выход наружу его свойств, часто скрытых. Отсюда вытекает, что несущественному в жизни вообще нет места, ибо значительность происходящего обусловлена не самим событием или его следствием, но теми силами, которые это событие вызвали. Они-то и сообщают ему вес. Поскольку же человек — объект сложный, наделённый многообразными качествами, то любое его проявление — не пустяк, а вес случившегося определяется лишь умением разглядеть корни произошедшего.

"Если осаждать будешь город долгое время, чтобы завоевать его, чтобы взять его, то не порти деревьев его, поднимая на них топор, потому что от него ты ешь, и его не руби, потому что человек — полевое дерево…" (Дварим 20:19). Данное в Пятикнижии сравнение человека с деревом хорошо иллюстрирует сказанное выше. Каждый плод, каждый лист растут на ветке, отходящей от другой, примыкающей к стволу ветки, а ствол, в свою очередь, есть продолжение уходящего в землю корня. Плод не существует сам по себе, а соединён через ветку со всем деревом. Подобно этому, действие человека не есть порождение одного качества. Оно обусловлено целым набором свойственных его природе сил, которые восходят к корню — соединению нешамы и гуфа. Разглядеть зависимость поступка от породивших его причин и связать эти причины с силами, образующими внутренний мир человека, не так просто. Это под силу лишь специальному даат, способному проникать сквозь оболочку внешнего и постигать внутреннюю суть явлений. Успех на этом пути зависит, в первую очередь, от сердца: оно должно быть мудрым.

Поразительно, что буквы, образующие слово חכמה (мудрость) в точности отражают эту концепцию. Из четырёх букв этого слова (מ,כ,ח и ה) можно составить два слова: כח מה. Первое из них — כח — означает "сила", а второе מה — вопрос "что?" Следовательно, слово חכמה ставит проблему исследования (מה — "что?") некоторой силы (כח "сила"). Гематрия слова מה равна гематрии слова "человек". Теперь мы понимаем, об исследовании какой силы идёт речь. Назначение хохмы — постижение силы, свойственной не животному или природному явлению, но именно человеку. Хохма — наука о человеке.