Полиаспектная антропология - Николай Морхов

матрицы. Соответственно, можно констатировать, что она (матрица) продуцирует всевозможные необходимые предпосылки для рассмотрения и осмысления ее именно посредством парадигматического структуралистского подхода. Тогда как последний (подход), в свою очередь, позволяет рациональному исследователю осуществить в отношении ее (матрицы) все возможные герменевтические и другие концептуальные процедуры при помощи именно своего собственного гносеологического инструментария. Безусловно, вполне понятно, что дискретный и континуальный семантические принципы и аспекты, всегда сопровождающие разделение эндогенной сферы той или иной одной и той же единой и целостной уникальной структуры на бесчисленное множество сегментов, будут полностью детерменированны теми или иными интеллектуальными предпосылками, лежащими в основании ее (структуры) рассмотрения и экзегетирования. Кроме того, выше уже подчеркивалось, что в данном случае его (разделение) необходимо осмыслять и интерпретировать не как перманентно развертывающийся бесконечный процесс, а как завершенный полнообъемный финальный результат. Хотя, конечно, кристально ясно, что количественное расчленение на бесчисленное множество сегментов той или иной холистичной матрицы, по целому комплексу самых разнообразных причин, весьма сложно и даже невозможно рассматривать и экзегетировать как уже полноценно реализованную, кристализованную и фиксированную трансцендентальную данность. Однако, вполне понятно, что использующее те или иные концептуальные методологии рациональное мышление позволяет осуществить определенную интеллектуальную трансгрессию и преодолеть — в той или иной степени — практически все присущие не только данной, но и любой другой именно теоретической проблематике внутренние неразрешимые на первый взгляд контрадикторности, апории и парадоксы. Более того, также следует учитывать фундаментальное экзистенциальное различие между самой той или иной унитарной и цельной герметичной структурой и ее гетерогенными сингулярными элементами, манифестирующими в качестве либо релятивно отдельных, либо интегрированных друг с другом в те или иные холистичные множества квантов. Таким образом, из вышеизложенного можно постулировать, что само осмысление и экзегетирование данной кантианской дефиниции "infinitum", осуществляемое рассудочным актором посредством синхронического воззрения, является наиболее корректной и легитимной трансцендентальной процедурой.

Между тем, кантианская концепция "indefinitum" инициирует все необходимые условия и предпосылки для рассмотрения и интерпретирования ее семантического значения при помощи диахронического структуралистского представления. Поскольку, дескриптируемый ею (концепцией) бесконечный (или неопределенный (indefinitum) по И. Канту) ряд обусловливающих друг друга феноменов, не обладающий никакой наличествующей в том или ином виде первопричиной и никакими конкретными и неотъемлемыми границами, не может не анализироваться и не экзегетироваться посредством синтагматического подхода присущего последнему (представлению). То есть, кристально ясно, что само отсутствие у сигнифицируемой при помощи кантианской дефиниции "indefinitum" той или иной секвенции, состоящей из бесчисленного множества опосредующих друг друга явлений, неотчуждаемых и определенных обрамляющих ее горизонтов позволяет осмыслить и интерпретировать ее (секвенцию) именно с позиции последнего (подхода). Так, вполне понятно, что именно синтагматический структуралистский метод свойственный диахроническому взгляду всегда используется рассудочным исследователем при осуществлении им рассмотрения и герменевтики тех или иных теоретических конструкций, не репрезентирующих собой унитарные и целостные полнообъемные универсальные и всеохватывающие матрицы, включающие в свое эндогенное пространство все возможные и невозможные трансцендентные и имманентные компоненты и экспозиционирующие их последнему (исследователю). То есть, его (метода) концептуальные процедуры всегда применяются для продуцирования осмысления и экзегетирования лишь определенных систем, не представляющих собой тотальную и полновесную всеобщность и инкорпорированных в интериорное поле других более масштабных интегральных парадигм. При этом, следует отметить, что они (системы) могут носить как линейный, однонаправленный и упорядоченный, так и нелинейный, разнонаправленный и хаотичный характер. Кроме того, ранее уже неоднократно подчеркивалось, что диахроническое представление позволяет рассматривать и интерпретировать те или иные специфические конструкции исключительно посредством сукцессивной, а не симультанной позиции. Безусловно, не только последнее (представление), но и все атрибутирующие его ментальные подходы, положения и воззрения необходимо экзегетировать не в темпоральном, а именно в концептуальном семантическом ключе. Соответственно, принимая во внимание все вышеизложенное можно констатировать, что диахронический взгляд инициирует — в той или иной степени — максимально корректную и адекватную герменевтику кантианского понятия "indefinitum". При этом конечно, кристально ясно, что любые интерпретации той или иной проблематики являются весьма условными, релятивными и неоднозначными интеллектуальными суждениями и заключениями и должны рассматриваться с определенными поправками и допущениями.

Итак, ранее постулировалось, что рациональное самосознание симультанно и/или сукцессивно (или симультанно-сукцессивно) репрезентирует собой и познающего субъекта, и познаваемого объекта, и познающе-познаваемого субъект-объекта. При этом, также отмечалось, что каждый из этих трех манифестационных статусов и/или моментов (или статусов-моментов) присущих его эссенциальной природе экзистирует посредством разнородных режимов модальности. Последние, в свою очередь, могут манифестировать в пространстве как синхронического, так и диахронического семантического контекста. То есть, гетерогенные модальные состояния свойственные любому из этих трех эманационных статусов и/или кайросов (или статусов-кайросов), атрибутирующих самосознание, способны либо сосуществовать друг с другом одновременно, либо экзистировать при помощи сукцессивного режима становления, поочередно сменяя друг друга. Безусловно, такая диалектическая процедура, как синтез, интегрирующая между собой диахронический и синхронический коннотационные модусы, конституирует совершенно определенную оригинальную концептуальную модель. Последняя, в свою очередь, позволяет разнородным статусам модальности присущим и познающему субъекту, и познаваемому объекту, и познающе-познаваемому субъект-объекту функционировать в ареале синхронно-диахронического смыслового контекста. Соответственно, благодаря последнему они (статусы модальности) могут рассматриваться и осмысляться рассудочным исследователем в качестве тех или иных категориальных модусов, одновременно манифестирующих как в симультанном и парадигматическом, так и в сукцессивном и синтагматическом семантическом ключе. Таким образом, манифестирование гетерогенных режимов модальности свойственных каждому из трех вышеперечисленных конструктов, атрибутирующих рациональное самосознание, может иметь самые разнообразные эпистемологические формы и космологические конфигурации.

В то же время, далее следует рассмотреть экзистенциальные и концептуальные процессы, продуцирующие всевозможные необходимые предпосылки для возникновения полноценного рассудочного мышления. Так, выше уже постулировалось, что основополагающим истоком самосознания является трансцендентальное сознание. При этом, ранее уже неоднократно иллюстрировалось, что сам трансгрессивный переход от второго к первому представляет собой поливалентное, парадоксальное и энантиодромическое диалектическое развертывание. Последнее, в свою очередь, симультанно наличествует и в интеллектуальном дискурсивном ареале, и в пространстве феноменальной реальности. Кроме того, оно (развертывание) также может одновременно принадлежать к самым разнообразным семантическим контекстам не только инициируемым посредством гетерогенных концептуальных взглядов и подходов, но и различных космологических структур. Безусловно, вполне понятно, что всевозможные трансцендентные и имманентные смысловые аспекты, характеризующие данное диалектическое становление, манифестируют при помощи потенциального и актуального режимов модальности. Более того, разнородные коннотативные модели, наделяющие его (становление) той или иной семантикой, сами способны инкорпорироваться в другие экзистенциальные (и/или космологические) и гносеологические контексты. При этом, последние — без каких-либо существенных препятствий и ограничений — также могут абсорбироваться иными контекстуальными матрицами. Безусловно, данные коннотационные трансферные процедуры, репрезентирующие собой погружение одних смысловых контекстов в интериорное поле других, способны носить бесконечный характер. Соответственно, ранее уже неоднократно отмечалось, что само бесконечное развертывание тех или иных эпистемологических